Ах, этот Город! Зачем ему мои посвящения –
Он избалован, он сам – Посвящение. *улыбка, грустные смайлики*
Он слишком прекрасен,
Ему больше не нужны трепет и восхищение,
Да и люди не нужны – так дивно он хорош,
Ни отнять, ни прибавить.
Хорош недосказанностью, надменностью,
Цельностью и раздробленностью,
Безупречным вкусом и манерами,
Даже безобразием своим хорош до замирания сердца –
Так замирает оно при виде брошенного в конце коммунального коридора
Старенького трехколесного велосипеда.
Он – марс и луна, но не солнце, увы, не солнце.
Я его не люблю. Где-то очень глубоко в душе. Я надеюсь.

взгляни поглубже: этот огромный город
в любви к тебе беспомощен и неистов.
он так похож на мальчика-гимназиста,
с которым только дружба (он слишком молод,
наивен, но вот этот пушок над верхней –
такое чудо, боже, такое чудо)
и он сопровождает тебя повсюду,
и свято верит: ты его не отвергнешь
(он шепчет: «нет, родная, сама подумай,
ну что тебе какие-то там столицы?»)
но ты все бредишь небом Аустерлица
(когда б он знал, то он бы наверно умер),
парижским флером, лондонским сизым смогом…
тебе б уехать (только бы кто-то принял)
а он тебе подсвечивает витрины
чтоб в темноте не страшно одной, под ноги
ложится мелом: «доброе утро, Заяц»,
заглядывает в окна, пока ты дома.
и, странно, не ревнует тебя к знакомым –
они же ни черта о тебе не знают:
куда ты едешь, чтобы поплакать вдоволь,
зачем ты шлешь открытки себе любимой,
как ты боишься лестниц, собак и дыма
(при этом куришь) и ненавидишь слово
«привязан-ность» (веревки, ремни, канаты),
но ты уже увязла в сплетеньи улиц
и этот город, этот звенящий улей
тебя уже не выпустит из объятий.