я, федь, просто не догнал, что мне написали помощь, а не хамство. обычное недоразумение, ничего не поделаешь

0.

в квартире мусор и сигареты
не успевают истлеть
в галеты
преображается на фаворе из грязных тарелок хлеб
горелым пахнет пустая кухня
свисает с люстры, смердя и тухня
бывший нахлебник
глеб

имена подставны
у неглеба брат - не борис
(заперты ставни
остывш рис)
но святополк

никак не может заполучить в толк
что
перед люстрой-то вощемта все равны
и ему хоть бы хны:
живет всерьез - в долг
преимущественно,
сам себе дорог -
очень,
игнорирует потолок,
белые ночи,
подоходный налог и
путь его долог, типа

ну-ну

1.

прежде чем открыть дверь - распахни окно
мало ли я не любитель парадных дыр
мало ли я обожаю пороги на уровне пояса. ты
растишь под окном маниок, не факт, что съедобный маниок, но

мало ли я называю его не так
мало ли корень нужен лишь только чтоб
на сто была бы оправдана, на все сто
у мясорубки - функциональная часть винта

мало ли я люблю не тебя, а ходить к тебе
мазать тобой на хлеб, а когда его нет, то с лезвия есть тебя
мало ли я люблю, кого-то еще любя,
думать, как целовал твои локти бы,

пясты, коленки (не голени), грудь (не клеть):
грудь у тебя (потому что) не держит всего, что внутри, внутри.
(там у тебя, где двуличные держат два, у тебя - три.)
это я все не в дверь, а в окно говорю, заметь.

2.

а у нас снег
и иней, типа, на головах
снятся те, кто не должен бы сниться,
во сне
спится вообще замечательно так на дровах

дрова сухие - снег-то на нас
если дрова не зажечь, то мы превратимся в наст
если б уметь жить, не надо было бы жечь дрова

ах, если б иметь права
ах, если б иметь права
не надо было бы жечь бензин
можно было бы просто придти в магазин
и купить топор

снег им чтобы снимать с плеч и голов долой
чтобы тропинку рубить и топтать
на пути домой
тратить людей в расход не за просто полета души а - ради тепла

ах, если б (в другую погоду) иметь
биплан

3.

напиши стишок и мне
говорят
говорят будь добр сделай говорят одолжение
говорят напиши и мне счастливого дембеля на ремне
говорят и я хочу красивое продолжение

обеда
говорят хочу
есть и спать
есть красиво а спать роскошно
роскошных хочу говорят ебать
я говорят конечно вошь но

хочется же говорят
пожить хорошо
и дуре
ну, блин, хотя бы
в литературе
была б уже я там, говорят, то я бы

а я говорю в ответ - то есть пытаюсь,
конечно,
кто бы слушал
говорю стихами, так и быть, слогом таким,
конюшенным
говорю - давайте я вас напишу, только сядьте ровнее, сюда смотрите и говорите, ну, умное что-то такое как бы лалала

а мне говорят я тебе не кобыла
я тебе не кобыла, я животной силы женщина под петром
захочу - сойду с гранита
вооружусь топором
и покажу, кто здесь старуха, а кто тут родя

я, говорят мне, может быть и уродина
но не настолько, говорят, и не в этом смысле
я, говорят, хочу современного писаря

да поагрессивней, однокоренного псарне
и чтоб не плечами водил по тексту как коромыслом
а чтобы таким стихом ощенился
чтобы, значит, гусары...

==================
короче:
одел я куртку свою на петю
одним рукавом на руку
другим - на ветер
и ушел

в науку, ага

4.

любовная лирика хороша
сидишь себе головы вороша
голову девочки, например, седую (цвет такой) смотришь издалека
чувствуешь себя на плечах без нее со своей головой заместо - калекой (заикой?)
говоришь второй голове на плече (спит чужая лежит на твоем) раздельно так: от-ва-ли-ка

но говоришь не гром,
а так чтобы третья какая-нибудь на чужой украшее
не услышала б ничерта и сказала бы: ох гроза
ох туман ох морось ох аэродром
что ж вы дуры такие глушите голоса

звук любви издавали головы все почти
вот одной говоришь: вот, прочти
а другая сама поет
а совсем другую и просто прет
прет и прет, да и без меня

если ведь через головы переступ
то ногой упир
больше все в пустоту
тесен мир
голов
на полу черепно-мозговой утопии
голов дохуя
аккуратный вздохну я:
с плеч на память снимаю только копии

5.

приводим себя в состояние
механической юридической [все еще?] услуги
та, кто станет постельной постоянной
отберет заработок у слуги

[по ту сторону уссури] лежат кости деда
в казахстане [лежит кастанеда]
другие страны вообще есть, нет?
нахер фламенко, достаточно кастаньет

6.

ненависть делает чудеса
делает из людей цели
заставляет нас высаживать строительные леса
вокруг ни разу еще не реставрирующейся щели
в чужую жизнь

люблю чужие жизни,
в них все тоньше, изысканнее, в талии, наконец, уже
и нет никакой практически прогорклой жижи,
которая водоворотом в собственной жизни кружит и кружит
рисуя мишень в воде

говоришь себе - погоди
оставь ягодицы сливаться в поцелуе с лужей
служи себе, наконец, люби себя на рояле глубже
вдруг счастье и правда на дне кулака
вдруг это еще от родительского молока
из тебя не получается мужа

7.

в доме лежат:
домовладелица,
я
делаем б) умные лица
а) из рыжих (!) простынь сари

еще немного и
"яйца, что ли, свари"
"пойду, что ли, брошу пельмени"
"какая все-таки ты (у меня? - еще немноже) емеля"
дымится труба у печи

заслонки вслоенку лежат на стуле
мерцает лицо за стеной у хозяйской бабули
в свете известно какой свечи

8.

нахожу все меньше общего языка
общаясь с рабочими

общаюсь с этими лапотными ходячими картинками лубочными
с высоты как будто верхового дореволюционного казака
с интонациями тошнотворно воспитующими
к тошнодетям - тошноотчими

шесть дней из шести общаюсь
наукоемко так, аргументированно не молчу.
политические новости сообщаю
разжевываю, частню, обобщаю
энергетик в ступе толчу
надеюсь на результат

только его не будет

даже если ко всем найду подход
и все все поймут и станут левыми ультра
потому что

работая в этом и буквальном смысле до утра
донося (слово-то какое советское) разъяснения до самого вышнего нутра
товарища, ать, по труду

нужно понимать, что ничерта не руду
не черный металл мы плавим
не уголь копаем, и на прокатный стан не взберешься (к славе) -
- его тупо нет
а цветмет
цветмет сидит в головах только как предмет обналички

и шел бы ты ваня с разрезом глаз вьетнамского авиатора
к позапрошловековым рсдрпб агитаторам
на кулички

они-то поймут
они крестьянских детей учили с себя снимать заводской хомут
а ты все внукам партийцев и ветеранов пытаешься объяснить, что у высших кастой ганеш
и прочих золотых божков, ослов и телят - не золото западных ног промеж, но
-----

смешно

9.
Перед сном - люминал,
без которого не было б сна;
сон без снов - это что-то
из весен, в которых весна
по-осеннему снежна.
Подстилка нежна; у нее -
этой ночью - есть шансы тебя
задушить; у нее нет души,
ты внутри проверял. Вы вдвоем,
ни души.
Люстра свесилась сверху
и мрачно глядит на бокал;
что-то в нем - от нее (и, не к спеху,
еще - от зеркал; но они - по бокам;
кроме дна - ей не видно).
Ты лежишь, перекинув колени
на женский манер. Под тобой -
седловидный, кленовых кровей
недиван не по-женски горбат
и коленчат.
10.

в брассерии негры продают духи
никто из них (по виду не скажешь) не обидит немухи
немуха - это такая девушка, у которой
ну, в общем, сухо

во рту и сказать-то неча
и не то чтобы хочется (как бы выразиться)
ручья
и у нее (вообще) красивые плечи

и (шея) в размер
и на обуви пишут хороший номер
но язык у нее даже делая удивительные
вещи - давным-давно
помер

копается в пище, как негр в сумке с духами
и на вкус как слоеное тесто, присыпанное (мухами?)
и живет в щеках, как под лопухами
цветок, гаитянскими поднятый

духами

11.

в городе весело
в городе все практически полкило весило
в городе все через одного (бесят) силосом в полном рту говорят, что:
сила-то в голове, вголовесила

12.
потому что хармс наоборот это смрах
а я наоборот это ай
и если бы кто-то на всех парах
переменчился, то был бы полный
торобоан
если писать стихи как положено
если брать только то что тобой положено
только то что тебе положено
и жениться на положене
то никто никому не смажет
экспотент никого не сможет
и даже, наверное, ай не сможет
не заспермивши левый манжет
так вот
ядрена вошь хотела б мне сказать
когда бы вы родились в полумраке
когда бы я умел не отсосать
смрах лыб ыб втрем

13.
Свой первый транспорт
помню как сейчас:
четыре колеса, гудок,
ручная тяга;
тех паспорт (азбукой)
и соска на руле
удачно скрадывали
то, на что крепились:
к (трусейным видом) загради-
тельным барьерам,
пускающим ремень меж
ног для крепости
посадки (и ума), я не
испытывал того,
чего не должен бы.
Барьерам
хватало дел и прочности,
мне - места. На ура
шли мимо люди, не было
безлюдно на проезжей:
на фоне неслоноподобных
(там же) *азиков и вазов
охота моськой выть
еще не зародилась.
Я ехал, знаете, вперед
(сквозь коммунизм - сюда)
немудрою, но доброю рукою
направляем.
14.
Увиденных хотелось бы когда и
и если вдруг за кто-то подержи
а сумкою сплотиться и ударить
любовь из слабых слов и спелых ржи.
15.
Низинам ход, в осветлые моменты
ревущих водопадов и ключей
осадных башен и замков
дверных ушей замочных, скважин;
я был внизу, а вверха нет,
нет вверха, господи, нет вверы.
16.
И нет покоя ледяным рукам:
куда ни ткнись, повсюду взви и лишни
(и волосы в штанах, и жестки вишни),
и губы осуконены в оскал
полотняной, в ангоговских и арлевских
полей палимое и масленое олье,
в матерчатое мытарное слолье
зубовных расскрежещенных любвей.
И нет покоя ледяным: удоем
от водных и про (каленых) цедур -
отводом из (доста)сточного в оздух -
дух, одутлев, витает над водой.
17.
вьются волосы штрипкой захвачен лоб
бледнокурая чудь из митавы скажите в лоб
где вы учились этому прятать глаза в зрачки
плакать два раза в загсе свернуть сачки
оба раза по делу оба раза за что
как вы со мною сделали это не знаю что
я вас не видел живы ли вы не вы
кто вас оттуда выловил точно ли из невы
что там невою кличут в зимних пустых домах
в чем тут вина домашнего кто я кому впотьмах
белые пряди желтые сводят меня с аму
я для вас условная оленька вы для меня тимур
ники такие ники людям нужны не я
с вами полный порядок с финансами дети семья
это не то что *цензура* я могу предложить
из того что имею могу предложить пожить
вдруг что-то появится что-то придет за так
вы поиграете локонами я прикуплю тиктак
тоннами будем мерить чавкать творить детей
что-то такое медленней что-то такое скорей
у вас в голове появится девочка у меня мужик
кто-то станет податливей кто-то будет отшит
буквы останутся буквами звезда звездой
вы же как были чудью так и
18.
Милость господня, желтая слизь души,
в том плеск души,
что есть чем дышать в суши,
п-ов челюскин, господи, пореши.
Челюсть гнилая ходит из боку в бок,
солонины кусок отмок,
еле во рту шевелится, в том порок,
что если ты сердцем, это, пророк,
врожденное. Пейся, весель и ешь,
плесень закроет плешь
на уровне хлеба, режь его, ломь, пихай
белых холеных с шрамами щек промеж.
Дед Михай,
король румынский, свежая турлюлю,
вкусовым поллюциям
смерть, это, конечно же, я юлю,
невинны трюфели, жир палим.
Насмерть заеден закус, тройной налим,
если б хотелось дальше писать,
то было бы, тирлимтимтим, хлебать
в том есть такое что-то, чтобы себя самим.
Зубы кончились, с десен сочится яд,
в том зубовное блядство,
в чем нет зубов, как и заряд
души - кончился, а все же что-то такое есть.
Признаемся, нечем ее запить, нечем ее заесть,
кровный зубовный
скрежет, такая же в тютлю месть,
зубы, спрячьтесь уже друг за друга, рядом за ряд.
Я за ваш выпил не брался, на то подряд
у возраста,
чуть только зашкалит за (цифра)десят
будете рады сделать хоть что-то ради
подъема челюстной стопы,
а будет поздно, потомственные уже попы
будут в рот вам давать только жидкое
причастие, кровь не то от господа,
не то от фомы.
19.
Вы знаете, мне хотелось бы,
мне очень хотелось бы написать
о чем-то кроме резьбы
по дереву. Хотелось бы написать
о женщинах, которых при свете дня,
в самые полдничные полдня
называешь по тридцать, по восемьдесят раз на дню,
так чтобы дню
стало тошнее тошного, как мне.
По мне,
так даже неважно, по имени или пятью
буквами, как и положено. Ю-
ля была права: мне жениться
нельзя; это дело для молодых.
Это часто бывает - Монголия как-то ударом (под дых
лошадиный) из первой формации в пятую поднялась.
Из сандаловой люльки в подгузник. ласьлась
Три несдвоенных рифмы, долбаный в жопу чёрт,
перейду к излюбленной форме люблинских некочёрг:
этот стих можно сливать, что и делаю я,
это местоимение ушло в конец строки, потому что Юля
сделала мне что-то такое лицом в груди.
Лицо ее, грудь моя. Говоришь: уйди,
извергнись оттуда, изыди уже, пишись,
пишись
на бумагу, из бумаги в стол, из стола в конверт.
Я тебя запечатаю и сделаю такой выверт
ногами, что в этой бутылке, в которую я залезу тонуть
будет такая по во'лнам резьба и муть,
что... в двух словах, милый родной мудила:
полигамия победила.

20.
Окоченелый город свалили
поближе к кремлю.
Люди тянут руки к ближним, жуют землю.
Сделать карьеру в библиотеке. Звучит? Звучит.
Что-то такое пустое в желудке бурчит ? бурчит
на склоне, бурчит по нотам, бурчит на взмах.
Руки кто-то дежрит в кустах. В куррикустах
трах вселенский; в постели сладко
втроем.
C той стороны луны видно дверной проем.
21.
Стенные часы приветствуют смертным боем,
ты входишь, сминая крупом траву, в постель:
невыкуреноты
берешь амбразуру сбоем
внутренних-внутренних, мягких таких систем.
Пружина дрожит, а на ней недвижимы люди,
давят друг друга, ищут губами блох.
Стынут пустые, столами подпершись, блюда,
муж (зависимым словом) не то чтоб совсем уж лох.
Там, где я, не сумняшась, поставлю точку,
с той стороны от нее люди ищут следы запятой.
Хочется, хочется удлинять шею, ушную мочку,
хрящик под носом - кольцами; голой (босой?) пятой,
сняв с подошвы каблук, с каблука убитый ковыль (а
строчки такие, господи боже ты мой, опять),
делать этими пятками, о которых вы, верно, забыли,
ямочки на щеках; ямочки за щеку, вас бы кому распять.
Впрочем, это дело такое, времени.
Бог, он не просто же так смотрит каждую ночь,
как струи кунжутного, бог ему в душу, семени
ищут, кому бы с детьми из этих детей помочь.
22.
клином сошелся я на тебе, музыка
общее, сука, понятие режет людям глаза
кто на этом чернеющем свете схватит с подставки *узика
кто зажжет новый ярчее прежнего на небе рушечном юлликвазар?
будет вчерашний правитель ничем а позавчерашний - правителем
год, ушедший дорогой неведомой к зверям неведомым нахер вчера
роет ли кто-то под нас новоисусовы печеры
будет ли впредь, юлли, главный лежачий и виночерпатель травителем
станут ли чисто порусскими господмосковные бивечера?
гагарой стану я, линейкой в руке своей на руках цыганки
боженькой с новой бумажной иконки в колоде враю
вру. у белеющей врау кёхи'нстель зарвавиншдт зармоккель и ганкке
в раю
хорошо
23.
шаббат идет, садовник прысщет леей.
цветабуттон вяжи'тся глубоковорту
аорта скапиллярена.квилея
осталась где-то справа поборту
звенит бубенецацеце прихлопнут дверью
за веру царь отечество бранит
не сходит цлуй с невестина деверя
невестенахер сдался выцветаланит
талант пропит, исхожена неделя
изгажен труп, забившийся дер мом
сантехник жив, а всестальные делят
май диар мом, метаселян, майдиар.диармом.
родиться вдруг случается не сразу
а если знать, что будет все равно
шаббат уйдет, садовый гном, зараза
оцепит дом и оттскребет
с лужайки
24.
гумно молотит в дверь.
зерно в штанах опало
колосья, сука, гнутся на ветру
воробышком в раскрытый рот попало
а рассвело с чего-то поутру
рассвет такой.
он жжет цветным напалмом
кати'тся вслед за ним отесанный колоб
растет безвольная чешуйчатая пальма
растительность у ней зачесананалоб
ок. стихаем мы.
век набирает вес
а горе-бес, раскушанный бес-дядей,
в желудке пишет письма и на вес
их сторожащим выходы у дяди
публикует?
25.
а семьдесят – любимое числово
а в восемнадцать я лишился девс
а в семьдесят помру по часослову
сверяться будете
а зевс
азеф небесный, отцеалександр
первенценосный боженька с icon
японскими словами выражаясь
мой олимпийский папенька ссы-кун
так вот. за то пока я время буду жить
мой папа головою разрешится:
с плеч снимет то чем не тужить
привык о том что с плеч само скатиться
должно бы. а кап-капица чернил
должна бы мне. я игрика от икса
как антисус в день смертный отделил
и у меня намечена, блин, шикса
на тридцать лет вперед как максимум
как макс? как херу вопиющему в пустыне
живется
стой, не говори
стой, говорю, где встал
я, блин, тебя писать устал
26.
взял в руки тетрадь, из тетради в рот
это я про себя пишу, ебанав
почему слова на память приходят одни и те же
я столько раз проваливался в роли чьего-нибудь совестливого протеже
кому-нибудь нужно что: отлаженный механизм
это такой, знаете ли, вдумчивый онанизм
прыгать скакалкой получается только выше своей головы
или ниже ног. без головы проще
а кто сказал, что будет совсем легко
я вот живу ппрактически без одного легкого
и ничего. и живу. и трахаюсь даже изредка
пареный овощ такой, зовется не зря редькой
если завязывать с экспериментами, то выход один -
взять в руки ружье, встать против себя один на один
засыпать в дуло табак, щепоть тертых ногтей
почесать левой рукой на спине следы от женских ногтей
поднести спичку, облобызать затвор
втянуть в себя (задать движение ветру в стволе), уйти в затвор
и там, закутавшись в схимнический куколь,
выкинуть наконец из своей несчастной головы всех этих прекрасных кукол.
27.
бумага предполагает ведро
чернил не бывает мало
тебе, димедрол,
кэмэла?
а кэмэла нет
а в том, что есть, квалификационное божество
приняло большинством
мет
амфетамины, але
как говорю полет?
кто говорю поет
то говорю койот
то говорю не я
а гонолулия
сказочная строна
где никого с трона
свергать не надо и есть ведро
и нет димедрола
и нету нищих
и [стук бумаги о днище]
28.
козлорогий тара[ка]н на завал[инк]е
из резных тарелок и битых слов
выуживал что-то такое из калеваленка
наигрывал что-такое избит[ое]лов
нюхал нашатырь, чесал рукой
скрещивал че с русалкой
другой рукой
мазал варенье себе на груздь
мухи слетались, садились онагру
на главное разведывательное управление здь
груздь многоногие птахи лапали
вниз головой висели, шептали лапами
29.
я хочу сказать что
песни дворовые
и евроскептическая ода боливарианизму
предполагают здоровые
на молоке и крови воспитанные
организмы
вот и нам бы -
крови и молока
но не тот уже, кажется, возраст
и есть критическая нехватка самбы
сухого хвороста
и от груди вперед растущего кулака
30.
делаю свежему ветру глубокую глотку
сплю будто так чтоб закрыты глаза чуть дыша
мимо плывет воле волн подчиняясь моторная лодка
я пеленаю в соседней людячьего выкидыша
мама людяка и папа людяка остались на берегу
я снимаю с себя верхнюю шкуру и кутаюсь
[путь мой водой идет далеко, чуть ли не в кутаис]
а нижнюю шкуру с бретельками я на случай коль вдруг обоссусь сберегу
тошно мне дико мне волко мне я должна
встать свой во весь для людяки немаленький рост
шкуру сменить и, примерясь, нырнуть - у себя одолжа
челюстной силы воли - под скамейку, ног между хвост
защемив,
трепетая
берегу вслед не уплыв далеко улетая
прогав: не щенись
больше, мама. слабо?
впереди у реки в повороте из стоячего водоворотничка [разлитое топливо] маслобойни
разогнавшись будто трансатлантическое что-то такое из штатов в либерии
лодки на полной надежды скорости врезались в береги.
31.
запиши звенигород
на татухе адресы телефон
я отвечу, но не открою - голая, извини
пальцы (спросить бы имя) ходят по телу. он
впрочем, неважно - хочешь,
тоже кому-нибудь измени

хочешь, сначала с кем-нибудь, а потом - мне
это так просто в коломне
еще проще - не в
если совсем уж захочется, наломай
каких-нибудь совершенно особых дров. этот май

ничем в сущности не отличается от позапрошлого октября
то есть если это я - зря
то ты в этом случае равнозначственно - низачем,
сфинктер от бублика в невещественном калаче

вощем измена - круто, да и неверность - нет
если их совмещать, то это не то чтоб совсем уж двойной минет
если их совмещать в голове (в может, кто его знает, вообще везде),
то дело не полностью в девочке, а чисто локализованно - в ее

короче обычное извини, город, легкость на камне, май
люди все еще ищут с кем бы другу другу жизни к чертям сломать
мы все твои - как одна собирательная хохлома
а ты вон не просто ходячее зло уже а
чья-то мать.
32.
говорят, у знакомой родилась дочка
у нее (у кого) красивые губы и на платочке
когда покурит и кашляет на него
появляются пятна

негу
наводит на все мое тело память
на все тело полностью. пламя
у костра не такое, как уее свечи
у нее свеча армтчскй одна на всех мужиков

мечи:
она увлекается ролевыми трахами
на природе
ездит каждое лето к таким уродам
у которых такие свечи и такие лица
в свете костра, что

вереница
ее нормальных, не по толкиену мужиков
в которых не без (фамилия дурака(
выглядят как лидеры большевиков
по сравнению с нелидерами большевиков.

рука
у нее повторяет движения ее машины
у нее машина ездит сама. она - и в ней
и за чужими рулями
ориентируется исключительно на вершины
гор из главы про то, как в мории и вне
мории один-единственный не без слез
глядеть муж
и восемь (?) других негномов

делали дочь девочке, у которой туберкулез
и ничего ничего ничего ничего кроме
33.
если я хочу скрести по стене
лопатой
если луисана мне не верится взросло-
пилатой
если мне не какао хочется, а
чоколата
горячего хочется, писать
к галатам

буду держать про себя
еду
буду лежать исключительно почти
в бреду
буду комкать в руках четверг
в среду.

в меду
голова утопает моя
не ест
кошка мое непритронутое
а мест
осталось лежачих всего

одно
я хочу от тебя
нот, но
ты поешь на почем
берут

с руки
этими огнями с морской
оки
поменялись сегодня коломна и,

мм,
бейрут
34.
нет никакого секса и нет никакого порно
и нет вообще ничего топорного
один сплошной петтинг и куннилингус
корейцы и девочки-интерлингвы

бусы, мулатки, очкастая гопота
от огня не тепло, а сплошная копоть. та,
у которой есть обо что задеть
непременно останется позади

а впереди посадят, но не ему
люди, рожденные в масле, умрут в крему
я не могу сказать - ни живу зачем
ни утопает нахуй окно в парче

ни у кого какие для нас цвета
яблони и кати, к слову,
действительно расцветали
дразнили слух

почему-почему - думаешь - куда-нибудь вдаль съебя:
был бы я дрозофилой - любил бы мух,

а не себя
35.
кошка дерет кресло
я сижу в нем обутый с пивом в пальто
розетка искрами брызжет. тесла -
это имя всего, что я сделал с проводкой. тон

с которым меня окликают маши
долго и длинно отчество выводя
заставляет меня только около где-нибудь текстильмаша
вспомнить про, мм, поводья

и что есть друзья
и не так все плохо
и что я
не обязан влюбляться в таких же лохов

просто потому что они пиздато
выглядят в платках на бедрах и в свете фар
отъезжающего от места действия бородатого
псевдоитальянского штанинами арафата

ясера из ясеров и из
(он определенно - я, сука, историк - из апулийских греков)
протоспафар

я сижу на кресле, гляжу на кошку
вспоминаю - зачем пришел
и как выглядит на (явно) не коломенских ножках
павлопосадский шелк
36.
айсберг рождается как

говорят, в лесу как заблудиться и не есть -
считаешь дни
невест
удавшихся и пни
от безымянных пальцев

а у нас, в коломне-то, невесть
откуда купола
иван (купала)
и ледник
на котором тебя зачали

белой веткой папоротника
треснул
пополам

один остался прятаться в родные подпола;
другой
-
отчалил
37.
на подушке лежит половина жизни
другую половину подпираю в щеку рукой
половина жизни спит как и в прошлой жизни
другая половина говорит свободной от головы единственной половины - рукой

а можно держать и крепче и не руками
и даже не как минутой назад - ногой и - сверху еще - ногой
можно плыть ваще, оказывается, на своей скорости, натирая, ок, мозоли боками
исповедуя крайнего ниппонизированого оккама
и даже не абордируя закинутую на тебя (господи как я люблю эту) ногу своей ногой

можно вощем держать и держаться не просыпаясь
можно вощем держать воздухом изо рта
формой ушей (или только, может, правого уха, не знаю)
формой абстрактного (ок, без тарелки но только с одной вилкой) торта

можно брать, я не знаю, звуком аорты
я вообще ничего не знаю; у меня вообще, у моей головы борта
воду хлебают полными челюстями
я лежу и любуюсь, разобранный, запчастями
38.
в окошке воздух
он только в окошке, ни за ни под
ты стараешься выровнять с этой условной линией ноздри
я не даю им своими ноздрями вырываться слишком вперед

учитывая, что окошко застеклено
я не очень хочу понимать, как я из него спиной вперед навстречу утру выбирался
со свиным (усилием воли или против усилия воли) носом
голой (у тебя и глаза потекли) и с ворсом
вместо волос
ты выглядишь как заливное
а ветка герани на подоконнике выглядит (правда) веткой укропа

а я, значит, как похотливый весь в сушняке отправляющий птиц за укропом ной
за тыщу лет до стекла, ну - и
до потопа
39.
у меня есть сестра и есть брат
у сестры впереди такое
у брата левого не хватает ребра
одного
у меня - частокола

дырки между ключицами и животом затянуты кожей
у меня она сухая у сестры светлей
она купается все еще голышом и загорает, похоже, тоже.
метле

на головах мы все трое обязаны говорят деду
у сестры в восемь неполных - карманная плойка. брат - ерш.
у меня когда я возвращаюсь домой голова становится тверже
снаружи и мягче внутри, и волосы тут ни при чем, и именно поэтому я уеду

уезжать правда некуда особо, везде уже был
питер франция италия транссибирь
мидии с сидром в бретони коломенские грибы
сестра любит говорят в чай заварить имбирь

нету у сказочки краю, нет и (завертит) волчка
я сплю вообще посередине
тут самое видно что у отца седины -
цвета с губ сцелованного молочка
40.
имейте в виду
песни поет не он
а вообще (возраст такой) никто
и горит не просто так в обводном неон
(не рядом и не отражается)
и, говорят, виктор

учитывая, не знаю, твое заикание
и какую-то свою счастливую/несчастливую тухнущую звизду
идет почему-то не нахуй
а, почему-то опять же, в твою преимущественно
41.
беда какая
не любят люди
когда разглядывает облака и
делает вид, что все из слюды
и нет стекла
и нету крови
и высоты каждой конкретной поднятой брови
и есть свекла
(можно, второй ударный) и есть мы
большие любители света и большие любители тьмы
и боровы
которым каждая очередная неудавшаяся свинья
повод для философстввнья
и повод побыть в смищном
положении

нет бы найти еще
хуй с ней с любовью: хотя бы для размно
42.
что я думаю по поводу шорт:
когда папа спец по ушу
когда муж спецназ а любовник киллер
когда зона (брат судья) производная от зоны бикини
а мама на рынке свежует туши

вот нахуя вы тогда ягодицами своими лезете в душу
43.
слушаю пизду
дышит глубоко
любит
быструю езду
думает лобком
морщит лобок смешно
губы бантом скривляет
и просто помешана
на рояле

на рояле лежу
ноги и там и тут
под головой батут
живота
жир свисает вооот так
уже не л***
устал
но хую-то что
восстал

нету в учительской штор
утром будет ой что
а пока
месим бока
месим бока
без скалки
месим бока и
глядя на сонце сквозь рыбий полезный для тощеньких жир в бокале

пропагандируем матрасики, гирьки, брусья, шведские лестницы и скакалки
44.
говорят, у мам (папы в этом смысле зависимым словом) бывают дети
вот ж, блин, фантазии у людей-то
мамы - это для тех, у кого и так все в принципе хорошо
а нашим надо было пртвзчтчн не лениться глотать болезненно, а -

в порошок
и (чтобы 27 лет спустя никому на этой почве запоздало так не запить) - заесть
а то, понимаете ли, рожают
и ты (нас типа, не то чтоб легион, а вообще - не счесть)
вылупляешься такой никому не нужный раскосый улыбчивый и поджарый
готовый в первую очередь на
(бытово-ножево-рваные)

своих детей уже потопы любови ненависти и пожары
45.
о чем нам говорит кран воды:
что певчая рыба в рот набрала воды
что в воздухе виснет брус продольный дамоклов без гарды
что не перевелись еще брюхолицые гады.
кран воды стихает, вступает ревучий кран:

пасха. открыты двери. тропа - в спецхран
46.
учитывая, что скоро война
и просятся, типа, в танк ноги
и сделано (ногами этими) так много,
что соглашаешься напоследок с какой угодно коровой на

любой абсолютно почве
пастись и петь
про больные с прошлого разу почки
и про терпеть

когда сил уже нету даже на войны
на ноги и на любить коров
на различать угнетенных навальных
и угнетателей вов

и уж в первую очередь на тебя.
всех остальных я не сам подарил себе, умнику,
все-таки - помнишь, как?
:
здрасьте, роспись вот здесь, и, ээ -

НАТЕ, БЛЯ
47.
говоря о красивых человеках
о некрасивых людях по большей степени выражаясь
мы предполагаем, что ко времени выбора урожая
где-нибудь (непессемистически) через полвека

у смерти будет такой же, угу, неморщинистый разношерст
что и сейчас
когда у одних, типа, лица как что там у ильича
а другим к лицу и к жопе все, а предпочтительнее всего шест

и говоря вощем о девушках и старухах
потому что если мужик (или не) - он вроде бы до седин
а там и до гроба, - мы, не замечая, понятно, того, прочно сидим
на том аргументе, что любая пизда (любая вообще)
суть унифицированная и к аральскому морю стремящаяся

проруха

вот и думай теперь (как, типа, выбрал) еби кого
от ума большого и сердца, типа, великого
48.
будь уродом, а то забудут
и на всякий случай
вытатуируй на лбу: ебудур
а чуть выше (принципиально) жопы: скучай
49.
вот же ж люди. знают, зачем живут
отращивают в этих же целях, очевидно, живот
плечи груди ногти бицепсы и детей.
метель

еще не скоро, а у них нарнийские шубы
и благословение от булгаковского иешуи
на столько визитов в москву из коломн (ада
хотца погуще) на сколько хватит примусов. колоннады

дымных столбов от, видимо, моисея
зовут в разные стороны от веселья
египетских глаз флиртов пива в кафе еды

глядишь, и думаешь как седые
пророки, у которых нет тела
и только души одни ненавистью млды:
господи, только бы не метели
лучше бы дождь дождь потоп
мм

а потом:
льды
50.
голоса на улице я на улице
со стороны посмотришь: чувак сутулится
идет бормочет левой рукой крестится
хуле - в южной корее католики пятьдесят

процентов. кубарем вверх по лестнице
а лестница тоже на улице (иоанн богослов). иду

(вуду -
это если скрестить ванечку и иуду)

две бутылки ноги известно куда ведут
седого (лет через пять гарантированно) арктически
и шестикрылого уже
практически
в калашном (закрыто в девять) ряду
мордат,

молод
честен
пронзителен
бородат
51.
будь хороша как могут быть хороши тараны
чтобы шкура была там где надо зашита. раны
сердечные - дырки стенные у города могут называться воротами, и мосты
могут взгляд (бобренево) отводить в сторонунуаты

говоришь: городу все равно гореть
переходи с этой его трети на эту треть
прячься в квартире, с дочкой живи, лишай
кого-то еще покоя, да только надо

знать тебе, что даже из самых глубин канады (некслову)
я буду катить в тебя не спеша
нацелясь
головой бараньей: делала завитки
ночь всю. наша цель, дорогие нытк -

чтобы оба двое вместе полтинник спустя мы были все такие же двойные об руку паралтк
52.
скажи же что хорошо
и что я напишу роман
нашего коллективного бывшего не зря же зовут
и кого бы я сейчас ни имел в виду
я куда-то прямо в полю бреду иду
потому что в поле чисто и смотрит глаз
как будто это не сено мёртво а ты легла
не затем под борю а вощем да
постель (и стол на обедне, и пол) - еда
егда
приидеши, буди со мною жсток
господи, как же хочется
в белосток
там ведь практически польша. а ты - литва

я понимаю что будет с нами почти едва
53.
пиво холоднее чем глядишь на меня
и чувства, типа, друг друга сменяют
солнце плюс горизонт - кармин. я
тире изменяю

и все, и больше не напишется ничерта
потому что рога у чёрта
это вощем полная ерунда по сравнению. не читай
сама знаешь кто сама знаешь что: вечор-то

запятая пока ты
ходила гуляла ушла вернулась
(пропущенное)

на страшном суде будут так же брезгливо с соседнего кресла глядеть

коты
54.
а на обоях цвели цветы
из домофона (мой?) пела алаи оли
то ли "и ты" -
"долбаный космос" то ли

из телефона глядит глаз
фотка такая - профиль
тень где надо почти легла
ужин сплошной кофе

там где надо
(глагол, глагол)
то ли не руки мои а (имя)
то ли не в штангу звенит а гол
буду скорее я. снимешь

то только, что посчтаеш нужн
это, вощем, если мыслить тобой, не секс
а тупо продолжение ужн
55.
ночью в баре ломали стулья,
ставили что-то такое в ряд
барную стойку ломали стулом,
стул же - горлышком фонаря.
стужа. в городе тихли люди,
тигли полнились людом, мят-
ный запах вплетался в студень,
стих превращался в отстойный; всмят-
курили мозги пропали,
рост у толстых, мозги на вес,
кто-то ебал, а кого-то ебали,
утром на улицах недосочтут повес
56.
в горловине бутылки стоит стража
дает пройти
по мере расширения вражескг
присутствия понимаешь, что в рай тихо
не проберешься
нужны битвы
расширяешься сам, кроешь асфальт мглою
втрое против прежнего. встроенной в ногу иглою
воспроизводишь в асфальтовые неровности записанные битлы
из горловины выходишь гордо
внутри бутылки свежесть, пена морская, простор
той сладкой по горизонтали ограниченности ворда
которую сейчас в состоянии прочувствовать, наверное, только срочники, расквартированные в пределах ростовскй

области
когда любые учения предполагают строго на карте очерченные границы
а вокруг – степь
и вони це
роблять за нас, понятно, и в смерч, и в град, и в весельи, и в грустье

днепра
если понадобится
и где угодно вообще поставим стражу
и будем пускать
слухи
и (даже?)
в изнутри бутылки востребованную непра

вдумываться не надо
живем сейчас
и не там же, в конце концов, где целодобовая канонада
и вздрагивающая в плаче над блюдечком, и к ильичу не имеющая никакого отношения, и риалли пастернаковская
свеча

и - ну его нахуй
живем всерьез
не бывает в бутылке страхов
и (помимо известно каких) слез

57.
мусор - это то, что мешается и не нужно.
так?
то есть если то, что остается от ужина,
неразутых ботинок по полу и кота

мне не мешает, и есть даже некоторая необходимость
в ошметках грязи уличной под столом -
чтобы, знаете, верить в свою где угодно уверенную проходимость
и не стать аутистом: дескать, дом -

это защищенная и отдельная от улицы зона
и можно придти и расслабиться (и в голове никто не кричит)
что так приходить можно до конца мыльнооперного сезона
а на второй боженька никого не продляет, какие бы эмми ни получи

за выдающуюся роль второго, понятно, плана
и за сценарий для первого. этот ваш скайп
придуман как раз для такого, как я (был?), еблана:
немытый скальп

спрятать можно в северо-западном каком-нибудь углу экрана,
мусор и пол – внизу
а по центру выровнять на лоб приклеенную мультишенген визууу
и ручку приделанного к ближней стенке аэробусного стоп-крана:

сиди себе лети
и делай вид, что по горизонтали
58.
после опохмела жизнь не продол
а течет - слюнкой случайной по рту пьянчу
аральское становится не столько по кол
сколько по плечу

это только полные идиоты слова подходящ
ищут как весной половогодных ровесн
а я не полный (а конченый) и потому, типа, в смысле словесн
мм

живородящ
59.
головной убор украшенный от крапивы
отражает в луже цветную вербу
в руки тянет тупой рапиры
гарды (жимолость на руке) свет

скат у крыши такой шляпы
бог бы видел такую стерву
делает из, а из портоса яппи
сколько бы сколько бы десять лет

жены сухоньких прокуроров
повторяю для тех кто знает
жены сухоньких прокуроров -
рай

даже блядуя на с полным правом
с полным ртом, животом свисая
куриц жахая от бедра. вон
не скажет тебе ездра

книги судей там где-то рядом
олоферна минетит кто-то
(я забыл) а ливанских (чтоб кедры) гряда
здесь ваще ни при чем. еда

вот о чем бы писать и вилкой
есть не дупла, а, типа, соты
чтобы вэй, коль уж скоро не милки,
не скользил б под ногами когда

ты скользишь в чужоженином прекрасноседа
не (больше, господи, ничего не прошу сюда)
60.
голова в сердце звукие посторонни
еда такая вся ресторанна
а ты осторожна и
постоянна

у мужа, верно, бывают руки
примерно моих движений
и у тебя вызывают примерно такие же звуки
как если в пенопластовые мишени

не стрелять а кидать гранату
вот говорят мне: вот ты, вань-то, то; ну -
а она-то!
а я, типа, такой весь в глазах чьих понятно тону

говорю на руках сонату
или, чтобы не очень любовное что-то такое, скерцу
или (бывает хоть что-то в еде музыкальное ей по сердцу)
второе лицо, не забыть, не третье, и медленно:

неонаты
61.
спину не держит
любая злоба
глохнет где-нибудь к поутру
такое правило: если глядеть вникуда пристально ночью в оба
любое практически вронг становится тру

поутру
это практически как поуднем
только раньше в лесном (садовый участок) копали,
к примеру, пруд. в нем
как и в горном непале

(неясно, есть ли равнинный непал) живьем
рыбы в принципе не водились
а - сколько бы в санэпидеме попы ни кадили -
мы его (мы, внимание) пьем

не то чтоб взахлеб, и я бы ваще про утро
хотел бы продолжить. но каждое утро - пруд
только копни - запьешь, братец иванушка, тпру,
только копытом забьешь - в душе-то, как в украине, мутрн -

труд
делает из меня интеллектуальную обезьяну
такую, из амазонских, без лишних людских ресниц
ну,
делаю же я сам из чего попало синих птиц счастья,
летающие такие (что там ниже непала) саяны
запятая тире

синиц
62.
я сейчас вот что скажу: было бы невозмож
но представить себе: я и, зачем-то, ты
вместе идем туда где не мош
кару господню корчит саму себя от отража собственной гнусноты

глядя в еловый бор на луже и небеса
а идем с тобой мы в (из лужи какой-то выросшие) леса
где секомые все восседают на
(и ведь ввправду же каждая жив поверхност выглядит так уютн), а -

- а от зверя ноги только, и те в земле
и смотреться, без блева, могут в лужи -
и до и после (и вопреки?) ебле -
все практически: всем потому что нужен

покой
и чтобы без "разверзаются хляби и"
и чтобы без ряби
и чтобы четыре (не меньше) ноги из (между деревьев таких) стогов
ну, рябые такие мы, так и что с того?
и вполне все равно пригодны к годной такой (ебле?)

и чтобы (хуй с ней, ок, с душой) в телесном таком тепле
63.
и как любому пиву полагается сигарет
так и я полагаюсь тебе
запятая обращение и вынуть из-под карет
не мясо хотя бы а кости бы

потому что не тыква а горный хрусталь песок
потому что нежно хрустит под ногами любой висок
и любому виску полагается ниже давления жить вдвоем
если пуль моих нету в виску (и рядом виска) в твоем

то и жить бы надо не туфельке, а - каблук
то и жить не в моно, а в поле. луг
замирает от счастья, стрижа травя
и (если уж говорить о травинках) я

отрицаю у буквы у: мравья
дураком не зовут: звать-то его драком(н?):
если любовь не зла, то она, беспизды, -

браковн
64.
серые волки живут на небе жуют драже а
люлька кверху висит тобой
тебе видны завитки на маминой (волосы) шее
и капители стенных (почти у волков) обой
бой волкам дают комары и, кажется, тля и
твои лейкоциты с листками герани (почти добровольно) продляют
бой

дождик за окнами. снизу этаж девятый
сверху он первый и стало быть ты - подбог
мама склонится ниже к кроватке. вряд ли
наш потолок от этого станет менее призрачен и убог
мама думает как говорят ей волки: крики
в ее понимании может издавать только голодный ребенок. дыр
в потолке не одна, солнце заходит, по вОлкам скоро пойдут блики -
волки сидят над тобой и становятся шире (ты
плачешь о том как много в тебе еды)
у волков - где глаза наливаются каплями - лики

святых
65.
куда идти неизвестно. зато откуда

знаешь, может придти беда
твоими (твоими!) глазами смотрящая на иуду
у которого в голове - сухая какая-то лебеда
вперемешку со льном и что там еще по песне
я посею в чужую бабу. ты взойдешь (и мне обязательно будет лестно
как лестно сейчас моему иуде - хуле, взрослые сыновья)

у меня в бронхиолах лопаются сосуды
я, возможно, не успею привыкнуть, что ты - явь
на это потребуются долги и ссуды
недописанные книги, место асессора, суды: мать - я.
алименты, дочитанные книги (когда уже не нужно), шинель
а потом ты как-нибудь скажешь маме, что (груды шмотья
все еще почти по размеру): папа женится на жене.

а мама пропустит мимо, поскольку - чужая баба
поскольку жен-то много, и все - жабы
а у меня плевральное море щекочет жабры
и та же фраза, и уже не испуганно, а с тихим таким смешком
поскольку тебе семнадцать, и еще немного
и

чьи-то ноги.
распухли мамины - сидит поодаль мешком
(там, где когда-то должна была оказаться повязка, теперь - чаще всего жгут)
твои готовы бежать, ждут
мои глядят на тебя подошвами и чистыми каблуками
ласково так (морщинки, понимаешь ли, на носке)
у тебя все в порядке с лицом, не все - с кулаками

вот видишь, как много я выдумал, когда мы неважно с кем
были счастливыми счастливыми счастливыми дураками
66.
юлю
с первого разу не получается
затащить
разговорная фаза даже для самых болтливых по всем законам прошла
а она все трещит и трещит
что жизнь пошла
что крутиться надобно вошью
что этот гой а глаголет как мошиах
что этот лох а этот (всем хорош, да только вот) не падишах
что луна упадет, раз уж так высоко взошла
и -

все. я пошла.
подходит к концу понимаешь ли вань семестр.ищи.

свищи

поют
под кожей
хочется известно чего (а ты - нищий)
утро утра погоже
еле хватает
пищи, прохожий
знакомит меня с
(?)олей
у нее во рту никакой артикуляции
сплошное для каши растущее злачное гуляй-поле
в итоге - междометия, латгальские волосы в моем уже рту, <s>эякуляции</s>
и
чудом в той же численности оставшиеся популяции

с третьего разу идем назад
и начинаем крутить женского полу бычка сначала
лезем с юлей в ванну, берем мочало
(зря мы что ли с полей не по любви молчали)
и - в
ьется по телу, типа, водной струи лоза.
67.
напряженное солнце гудит перепачканным в пудре шмелем
облака подсыхают, провисла беч
ева левой рукой от ребра залезает под фиговый листик к змею
у адама слюни готовы яблочным соком течь

заходило ли солнце в раю от стыда за ветки
куст ракитный таким же притягательным ль был
не дают ответа луга у порога веткли
никифор, говорят, никого никогда не л.бил

у собаки слюна не течет на в хозяйской раките люблющихся воров
у собаки на воле желания нету - мчать
посиди в поводке для начала в раю (никифора?)
и тогда уже будешь уметь глагол тишины

а то надо, бывает, уметь сберегать от жены
шины
потому как опять же конец блошиный
кардиографически совсемдажкакто недалече -
это даже и сквозь зашитое вече
рне плате видеть легко-легко

эх, ко. правда же: эх, ко.
как оно все-таки жить с в левой руке вилко

й
68.
вощем пришли ко мне в гости гости
с девочкой, которую я не видел четыре года
ели пиццу, ставили крест (на себях как всегда), кидали кости
куриные кошке, которая от постоянного голода

напоминала скорее корову от вилли голдинга
пели пляски, засыпали пока
мы с девочкой курили четвертый час на балконе. го
(ворили курицу, хрипели от табака)

все ушли, засыпая
а я не один
говорю
тем, кто, со всеми уйдя, обратно пришел по-тихому: заходи, н.
говорю стакан протягиваю руку беру увожу: лей

дать бы что ли самому себе сказочных
69.
ща вот как начну бухать
не поможет плетеному трупу оплеуха
не поможет голодной рыбе уха
ща вот как начну в себя водку лить, начну с уха
перейду к глазам
зайду с торца
и там обязательно услышу <s>"пропойца"</s>
ангельские стонущие голоса
у черта хуй какой надо
еще бы не постонать
на таком выведешь и руладу
под таким, зажимая вены как с лада
на лад на хуе
забудешь про ладан
забудешь про серебро
святой водой изойдешь
и маслом
70.
в брассерии негры продают духи
никто из них (по виду не скажешь) не обидит немухи
немуха - это такая девушка, у которой
ну, в общем, сухо

во рту и сказать-то неча
и не то чтобы хочется (как бы выразиться)
ручья
и у нее (вообще) красивые плечи

и (шея) в размер
и на обуви пишут хороший номер
но язык у нее даже делая удивительные
вещи - давным-давно
помер

копается в пище, как негр в сумке с духами
и на вкус как слоеное тесто, присыпанное (мухами?)
и живет в щеках, как под лопухами
цветок, гаитянскими поднятый

духами
71.
никто никого не читает
факт
никто ни во что не играет в такт
никто не пытается даже держать ритм
и происходит хоть что-то на свете на счет три

обычно все происходит на раз
читать начинают когда в глаз
бьет
фальшивить заканчивают когда и жить
и кто б и когда б отказывался б от
приказа:

лежи
72.
гулять когда
в карманах ничего не шелестит
по полным шелеста кафе и магазинам
когда людей тропу
никак не замести
не засолить
резину

у подошвы
когда переходить со стоп
ножных готовятся на всех сортов ладоши
готовых с отражением своим во льду рукоплескать
людской метели и пороше
в телевизоре

за стол
садясь и раздвигая на тарелке ноги
кого-нибудь попроще
чем индюк
чай не сша
чай, русский дух
и никакой, простите, йоги

по ночам
когда так хочется гулять
набитые - пускай - цветным металлоломом
карманы будто ноги волоча
от дома своего к дому

врача
шестой
73.
говорят, если сделать беду кому-то
то будет беда тебе
я вот например представляю себе очень смутно
что такое тибет

и кому он сделал беду
чтоб из него китайцы
до сих пор пытаются
не выгнать будду
а замылить собой

берешь себя, мылишь
собой кого-то и думаешь, мы ли
уже или все еще зверобой

высушенные как на печке на голых телах цветы
пахнущие известно как пахнут люди из темноты
говорящие раздельно любое
что в голову приходит (снизу) с кем когда преимущественно: я с тобою

летомнуазимоюты

сама уж как-нибудь, обессудь,
ок,
я так тоже кого-нибудь когда-нибудь обо
ссудьи кто
если нет закнов

я гляжу на себя в окно
и думаю: вот же ж лхаса
вскрывай паласы
быстрее
лижи сукно
74.
если. последний раз сигарету поцеловав
не тушить, а поставить на подоконник губами книзу
так, чтоб сигаретошная голова
доставала кончиком стелящейся по занавеске бороды - до карниза

если. самому встать так чтобы одно подокно
которое сзади - для того чтоб глядеть и спине было тошно 
а которое спереди можно сквозь бородатое занавесочное толокно
почти что и пальцем потрогать
как будто это не лесистая улица как ее видят птицы, а глазастая добродушная такая картошина

которая говорит, что не надо ножа и не надо воды и не надо солнца
которая говорит, что голой ходить, анаша,
разбухать и гашиш и бороться
со стремлением к свету, к потомству, которое тоже съедят,
и к новому, через ветхий, завету, -

можно только курки у рыбной сети взведя
можно только взводом братьев привычных к качке обзаведясь
можно только бездетным безразличным к грудастым бедрастым вещам
и которым (только и можно) сам господь переквалификацию обещал, -

пауза
пауза
пауза

зеведеям
75.
По проспекту бежал человек;
безрзаботная бель разрезалась
фигурой со свертком. Век был налицо:
ими прижимались к стеклам верткие
офисные вампиры. Век свершений
закончился за четверть себя
до конца астрономического. Астрономические
цифры такого обращения не терпят: половине
от разогнанных 288 млн до точки кипения
требовалась отдельная строчка.
К сверткам и их содержимому приходят
не от лучших жизней; если ее нет вообще,
и не предвидится даже и до третьего
помета, размножение ограничивается
лизней. Линней - вотще.
На том же проспекте нависший
над свеженакрашенными губами
бордюров шлагбаумный нос не пугал
ни единую из замерших легковух:
через двойную сплошную петлял непуганый
еще петлями и кстенками губной старостенок.
Гоголями боченилась голь; головоногие
девки держались таких же с висюлькой.
Перекат. Метнувшиеся бомбы и силуэты. Вырвавшийся
на волю дым переливался через край
бетонной бездонной кастрюли; обвешанные
и обвешенные девичьи бирюли ветшали
скорее предназначенных для них отверстий
в душах. Уши были нетронуты, близился рай
момента изгнания.
По проспекту лежал человек,
руки здесь, ноги там;
по застывшим в дыму разливанным стопам
в гор о д ин за другим заступа
ли беда и недолга.
Лебеда дешевела. К крапивным листам
приставали намокшие кожные люди.
Преимущество рынка, в котором peace да
ром никому не нужен, а нужен именно
в зеленом (бумажном) эквиваленте, вселяет
уверенность в тех, кто звездою
учахуся и пиздою в пять тысяч
насытившись. Так вот, этих ссытившихся
становится слишком много. Миноги, раз уж
(бездоказательное: миноги раз, уж)
властвовать не дано, сластвуют; волхвы,
нервно грызущие семечки на руках,
спрессованные неаккуратными серыми
блоками халвы, обращаются буднично в пах,
запутанный в (чужих и) собственных волосах.
Времена тянутся их воловьими жилами,
поволоками в их коровьих глазах. Вилами
писано подчистую все, а они все мылчат: к забою
готовы, жевать перестать - статью не вышли;
вышь ли, низь ли, жевать - смысл жзл.не
тебе кланяются, солнце пра-нья,
и тебе ведети с высоты вос-пада,
что падаем. Воздухопадаем, гг пираньи,
милостивые влагалища и господа.
Милостью Господа.
76.
икс в третьей степени затроил илион
застроил гавань кораблями с мачтами из куба
из кубка выплеснут напол ьныймилл ион
киту ионой впрыснутый суккубом
за пазуху
мой нос желает знать
охотник где когда кому закрасить
и синий цвет
и носит только знать
и знать не знаю как не спидарасить
когда вокруг что шар что шар
и девочка поверх вертит ногами
а я сижу пьер головой ришар
, и девочку сложить как оригами
мечтаю так чтобы остались складки и углы
потертые от пальцев и губами
когда бумага слушается рук
лежит в углу от дольчиигобаны
шорта в шорте и сумочка поверх
кондома в поисках открытая зубами
когда чего-нибудь поделу поделом 
и в телевизоре отхуяврот заткнулся
не кто-нибудь, а
зубами мне сказать по телу: помело,
о, андерсон
 
любовный икосаэдр
замкнулся
77.
лежу, и подо мной, ура, ковер не проседает
лежу, и голова моя, отнюдь, блядь, не седая
на тапках одомашненных лежит, вся в проводах
и громо, блядь, отводах
я в драбадан от уникальных ощущений
лежу в предродовых каких-то водах.
и проговариваю вслух что помню про гомруль
зачем-то
и почему-то жрать охота все еще, хотя помру,
если помру, уж явно не от истощения
лежу между столом и пианином
и места между - только на меня
жива пока, но кровь моя
полна смертельной смеси витаминов
и соков из созревшего плода
в сосудах, да, о да, о да!
готовых наконец-то разобщиться
ну, вот и скорая. чинить придется дверь
раз уж ломать
ого. там муж и, блин, деверь
ой, блядь. ой, вашу мать.
пришла пора дышать как если б я горчицы
сожрала банку (недавно сожрала ведь)
сюда! я здесь!
спешите приобщиться
78.
Налейте нам саяно-шушенского
с пеной, а к ним недурно бы шахтера
на дыму; на шевелящихся самих собою
стенах написано, должно быть, что
в крыму он этим летом повезет детей
своих, взвалив на (горб, что украшает над
стоящих женщин, склоненных над)
куда-нибудь повыше и белей,
и в ласточкиных гнездах даже пусть
он, черный ласточка, и дети, кровь
от сажи, покажутся кукушкам камуфляжной,
быдляцкой ястребиной гопотой, усть-
каменецк восточно-казахстанской-
европейской-южно-русской разработ
құрметтеп данасын, бауырға басқан
быз баршаның баласын беззаботно
из года в год приветствуют овец
с разрезом глаз и без и роют ямы,
коксованные дырки, что пиздец
несут в себе и долговые ямы
хозяевам, рифмующим «подряды» с
«иностранцем», нуждающихся в быстрых
и чужих. То все про шурф, дыхательную
трубку для астматиков в сознанье:
спустившись по нему, нередко можно
встретить нелюдимых, измеренных в тротиле
и на вес; что до страны (странов, страней,
савахфани ли или), то
слазь, не взлазь,
захороненная в полезных ископаемых
и людях концепция дырявой чашки
явно удалась.
79.
Вы, карл –
карла в лимонном плане; 
вам смело похуй
на острова на хасане
(если, конечно, помните, 
как обращаться с розой);
ветер вздымает челку,
в глотку забит букет;
на красной щербатой – елки,
от мавзолея – макет;
от порт-артура у вас, оттоком
крови на запад, шишечка на лбу; от пары
островов на дальнем (от вас) востоке
вы делаетесь дойной
коровой; единожды наставленный
рогами на дыбы, от вас добьются
прямохождения, сведут в гробы
за веревочку; чем меньше рогов
обрящете (известно палеоантропам,
археорогии, нам) тем меньше,
родные и скопом вкопаемые, 
в вас будет от ящеров;
курилы для вас – дымные,
владивосток – к метромоскве
не привязанный город китай;
стать(ю)морским(ирс)е(н)жом ли 
безвыходно к морю?
Белое – море, черного – пол,
желтым умылись – отдали;
белое, черное, желтое – пол-
ной, полно, ковчег –
экстремистское сооружение,
ксенофобия в библейском лубке; 
нбп это страсть что такое,
особенно если в милом родном совке
разрезанный нашестернадцать
первенец – это близнец; 
девочки-трицератопсы
померли, замерли;
ату, мы, ату, псы -
ливер ли, за мир ли?
80.
у меня все хорошо
мечтая проблеваться
в сену
заглядевшись
поворошу
стог сена
и усну
дервиш квадратится перед глазами
араб-француз при галстуке запоем
поет моими голосами ойо
чайфа
ты спишь. а в ухо мычат чай не ми, а басовое сочное фа
а перед, блин, глазами
к истоку с устьем в сторону одну
ко дну
с покачивающимися на волнах больничными для рвоты тазами
плывет река - в *столица неполживо еще называющегося государства*
а сено едят. и если мы, предварительно обоссав, сами в него сели...
мм. проще и ближу к концу: конец лафе, ура мытарствам.
и мы это всегда, в общем-то, говорим, когда просыпаемся на том, что съели:
*тут говорит макиавелли*
*а здесь говорит эренбург*
а. а древний грек мечтам еще короче говорил:
к эребу
81.
пробовали стихи под музыку?
грелка обернулась вокруг ноги
и душит, и душит тузика
который ногу ебет. доги
лают на лайку, лайка молчит.
решетка такая плетеная
у того, кто плел, уже и не артрит
а могильная рассыпуха
а земля, даже если прозрачная, - темная
и постоянно гниет
и нихуя в ней от
пуха
что на,
что, блять, под
руки, тузики, на капот. 
я буду смотреть вам на них и сверять
с тем, как надо
говорю же: кривше, блять, кривше,
блять, кривше, бляяять.
*в подтверждение: молоток по капоту сквозь палец воспроизводит - отдаленную орудийную канонаду*
82.
Четырнадцать копыт стучало по паркету,
семь юных дев насаживало глобус на каблук.
Незаживающие дырочки в пупках и стук
в груди. Грудей же на банкете
лежало на разделочных корсетах
шесть: восьмерка сдвоенных подушечек не в счёт.
83.
стандартной скатерти обрйз,
стола волшебным образом минуя
тем, что должно быть выпущено из,
а того прежде травяную
подстилку выстлав подо (что?).
таким нехитрым образом минуя
не зная что;
деепричастного холуя
жаль,
не правда ли?
даль даль
холи дали.
холи фак и холи библи
как бы мне не перейти на выбля
док переполнен, люди пусты ,
а в кораблях шаром капусты -
хоть укатайся - нет и нет.
со всех соседних напланет
мы, сука, снимем нагноенье.
нагной таков, что как ни гнми,
повсюду тролль между ельми, -
одна согнута, первой нет.
со всех соседних напланет
мы снимем, сука,
птицу счастья.
84.
вертеться в колесе. вертеться.
ьог заповедал нам не сотворить
(что вы за бог такой), вертеться,
любить, любить, уметь, .llить.
85.
потому что это а)не мнение
б)не мне в)не нам
панамы
вертятся над головой
головой б
иемся, глоловй дорчим
шуп гороховый перчим, торчим
сигара в губах, пистолет в столе
беременный стол в поле-подполе
подполим?
пламя будет погаснуть ярко,
свететь в глаза,
кто мне чего не кажет, доярко,
нычком в глаза?
плаза, разъебанный на три квазар
натрием вытерты слезы,
горим, базар!
слезы над пламенем сохнут,
глядят живо,
ну-ка давайте живо
дерем глаза
утро проснулось,
мертвый лежит человек
радио женским контральто запнулось
навек
на веках покой, под ними
не бегают
наконец-то
86.
его веревкой через блок. подняли
чтоб человек - ногами в вышине -
сказал: о, господи, а я ли
тот камень-выкидыш? и не
и не ли я
тому как сколько лет назад
глядел, баран, как илия
с мойшеесеем вам лизали ***
на горних склонах. господи, на горных.
там буква ы закрасться у словен
должна бы непременно. забугорных,
с куском несвежей плоти на глове
(которую ласкательно под суффикс
я бы у тех словен подвел)
ты обучать велел по сути
тому что сам еще не вывел и не ввел.
какая поступательно-кроватная речевка,
не правда ли, мой бог и мой герой?
а если, блин, да винчи гемморой
действительно за дело заработал?
что если ты со шлюхой магдаленой
на той пирушке о'бнявшись сидел?
что если нам, абстрактному полену,
оставить кочегаров не у дел
в далекой нижней сковородке суждено бы.
а ты нас, значит, в грех переманил?
такое что-то выплел языком
но не для ух, а так - во рту зазнобы.
что если не было тебя?
что если нам привиделось.
что. если.
не самый лучший слоган для креста
и рифмы, блин, практически остыли
и мысли путают. о, господи, не ты ли
сказал, что справа я сижу. я поседеть
успел, да. здрасьте. все. пришел.
сидеть?
придти сидеть. о, господи. я? я.
да, узнаю. да, логика твоя.
87.
а подражания в цене подорожали ,
а глаз хватил клещейный диригун,
стихов бессовестные суки наражали,
а мне в прибалтику охота
и севрюгу.
где ударение подставить, не подскажешь?
оправданности требует прием;
косяк не в том конкретном месте смажешь,
и заскрипит (не выкуришь?) не тот дверной проем .
и вроде бы не пишешь про европу.
кому она, европа, тут нужна.
и руки проросли давно уже из жопы,
не маленькие, опытные.
такого вот рожна, такого
мы пишем. а китайцам, может, неча есть.
корейцам точно нечего. а в конго
ничейный по течению сплавляется жилтрест
вот это я к чему? к дождю ли,
к лягушкам с неба, к кро'ви на реках?
(пилат умыл). а мы как запиздюлим
еленой в енисей нечаянно, в руках
себя не держим, и взываем:
"приди же, в бога душу словобог!
останови мгновенье удилаем,
вдохни чуток хотя бы смысла
в суеслова".
88.
охранника спросить зайти в храм
сносить и возводить руками
кровь на стенах это не кровь
а охра
для росписи
от [блядь, заезженное] мураками
чтобы -
надобен режиссер -
вскидывать ноги приподняв рясу
клобук хуйня куколь наше все
буйным оттенкам триединого цвета флага зайтись бы
в плясе
надобны вощемта избы
с крестом
а не свято место бордель [паки паки миром тщета ибо]
люди души свои продают богу
станут в поклоне раком и ждут горделиво
в одну и ту же юбочную штанину засунув одну и другую ногу
заснув
потому что спать после секса удобно
в любой [реквестую] позе
хотя конечно почить под уснувшим тяжелым уставшим богом поведенчески рыботорговкоподобным
можно и в бозе
анализ, не анализ, но - да?
спрашивает, войдите в положение, очередная уголовно ответственная бешеная пизда.
89.
легкого хочется, помело белым,
впереди маячит смурной колым.
веет по ветру свищ, еннен,
ветер ветренен, и(нь) - нн.
страх такой, что лежать и бить,
рук взмахнуть и без рук любить.
руки в шканцах, башка на рей,
кто из этих сплющенных гонорей
скажет мне - личнорадость в чем?
личновы скажите мне - чопочем?
личноврот я вас всех ебал.
личнохуй молчит. личноадонибал,
эдакий недоделанный адонис,
смотрит искоса вдаль и вниз.
там, внизу, его мама нот
знать не знает, ревет в хобот:
ду-ду-ду и ду-ду, ду-ду.
ну бы вас всех обратно в
===========================
едет по морю берег, ступни моча

90.
девочка бреет кусочком льда
вокруг и сверху
из нее не получилось скальда
получились помехи
в эфире такие тихие
спеть бы стихи ее
самому
только некому, -
девочка не приспособлена слушать
кто ей скажет что это о ней и ее
будет услышан так же примерно как я. я, фио,
бью, блядь, взрывчатым неводом вповоде,
рыбу глуша
самореализовываясь так вот в некотором роде
(каждый ведь обладатель взрывчатки по умолчанию смозжет быть воеводой)
а ей глохнуть не привыкать стать:
она так и будет ртом делать знаки кому-то как в тихом притопленном в счастье чужом дому делает ртом последние распоряжения младшему татю старший тать
(это если продолжить использовать квалификационные архаизмы)
прикусив (чему мешать-то?) мундштук
недостаток голоса и разные сосательные штуки во рту не влияют потому что
на переизбыток харизмы
91.
гость, зашедший откушать вина,
трость, упавшая с подокна,
ум, затянутый в сетку на ночь, -
смогут помочь? Кому?
кнут, завернутый семихвостом,
курт, скорбящий по струнам хвостом,
ад, где никто не прописан, но жив, -
светлый пошив? ппожив.
дурь, забитая в голову из,
вне, зовущее к жизни абрис,
бриз, привыкший камлать один,
кто тут один? Один?
Бог, завернутый в свежую "Ъ",
я, забытый на стуле фужер,
печень, забытая в этом стехе,
сердце сказало:

хехе
92.
давайте знакомиться.
меня зовут 31 октября.
я в милицейской коннице,
я с хиджры до декабря
один и тот же:
заправлен в синий берет,
из жопы возжею
на белый в яблоках свет
ход торю
через сугробы ментов
как и положено бездарю,
не без понтов.
крупные переводы центами
я шлю откуда пришли туда
с процентами
и в упаковке (ондатры,
милые, вы понимаете,
в этой стране денежной
деньги еще нужны).
госдепартамент бережно
распакуёт нужник,
чистит бумажки нюхает и говорит:
мы, говорит, с вами снюхались
надолго, шлём динамит.
мысль какая - если к вам вдруг постучат,
будь вы хоть трижды перельман
(все стучат,
и будет даже соседка слева,
и которую ты ебешь),
рожа ваша белая-белая
будет лежать, сечешь,
в том же плаcтунском ракурсе,
что и мы.
только рядом не будет гослепом проплаканных
неглухих, неслепых, ненемых.
93.
Пресветлых дев
К лицу ли людям лицевая
яма, - спросить не должен
бы
себя не назовешь гребцом без весел с
кандалами,
себя ли кандалами веселишь?
себя ли ты ,на, ходишь взагрибами
себя ли всамделишний сука ты
гребем руками под себя; все,
что не наше - наше
вы нашепчите мне какой-нибудь хуйни
от шепота встает а ухо преет
где, сука, яма на лице
где, сука, лица в выгребяме?
94.
Сиреневая мина на лице
как нет аллюзиям и смыслу
дает возможность полице
йскому хоморру домысливать
причинной смерти корень
приправой размельченный
сок белесый стебель.
95.
А-нонс: кем лил:
почто,
зачем,
рифмованный пробел и
пообвычней.
Классифицируйте: обычно,
к таким, как вы,
оне теряют интерес,
омыв и растерев стопы
известно чем.
Утрясь и втуне растеряв,
займитесь слогом, лезьте в
душу, правьте драку;
шурша печенкой ни над что,
будь я не я и бог нам в .
96.
Семидесятый лишний, он не видел вас,
лилейный рыц, поверен калевалы.
Любовь к неримским в темноте издалека –
не то же, что любовь на расстояньи.
Семидесятый лишний, он не видел вас,
и -арь, и -ный, и нихуя лобзаний.
97.
Москва центрирует;
от смеха к эпицентру
ведут народ с заскотченными
мыслями и ртом. Вздыхая
через нос расслышать эхо:
…расслышать эхо бури
смысл есть - всегда
прожеванный кусок есть
время вынуть.
По ветру выровнены крыши;
фасад – на Кремль, флигель –
адъютантом. Не на века
сажали в кирпичи вручную,
вручную все весомей и
ручней. А что до штормового,
то останки предупрежденных
замурованных штурвал
штурмуют трупными
частицами себя. И к вящей
соли, к экзорцизму
древоточцев, червяк червю
не брат, не кум, не солюдь.
Ну царь, ну самоед, ну само ты,
ты удавись; ну не один,
не в поле, в полной силе;
мне что: ну, подыхать не
привыкать на полуслове.
98.
вы, я уверен, когда-нибудь станете сучкой
старой, поблекшей и надобной нахуй;
будет вам счастье и много хорошего страха
днем. а ночами вы будете трахать
сами своею себя разработанной ручкой
долго. а плакать не будете. будете выше
к небу и облу тянуть подбородок,
брать на октаву (а может, удавшимся родам
оды воспеть не удастся). такую породу
женщин породистых видно за вёрст из-за крыши,
лихо заломленной набок все той же рукою.
сухонькой. теплой и ровного цвета,
сжато сжимающей, выжатой будто и кем-то,
ободам с пальцев характер разменной монеты
с легко придавшей стью.
это ни в коей
мере не стих о женщинах, а -
как вот что от растения (в левкое)
от вынужденного монаха .
99.
По-без звезд не хватая с дома:
на беленый смотрят издалека,
он вблизи запылен, суразен, -
запеленутый в облака,
ты в дожди (попса) заплетаешь стразы.

Ты не бел, и нигде не червстый,
не замараный первой встречной
(с орбитальной сплошной)
планетой;
круг червленый ты,   
не ночной, беспечный.

Я не просто: двухмерно, плоско
задираешь когда и смотришь,
с навощенного неба воском
ты с полнеба, вихрастый кореш, 
каплешь, крошишь.

Ты не смотришь, куда смотреть-то:
треть, что
справа - уже в зените,
треть, что слева - уже не третья,
а по центру гуляет ветер, -
не земной, неземной, магнитный.

Заходя (и маня) за угол,
ты, приятель, руками машешь
будто это, прости, ресницы
с призакрытого снизу глаза, -
угол, клещи, тысяченожка,
каша.
100.
тревога слово не идет
вразрез ни с чем чтобы понравилось
корова
дается, типа, только тем, кто доит
а удовольствие доставишь тлько оцарапав

и если думать, что идет не то,
а - не идет вобще
то никогда на них (руках, в которые идут)
мозолистой перчатки не заметишь

101.
лето и возраст, карточные когорты:
будьте внимательны я не беру с собой
я не беру из-под
кого-то
и силой

формироваться боль
в (в - это внутри) исподнем
у вас начинает сама.
спасибо,
коэшно,
вам за
второе лицо .
спесиво,
коэшно,
не ведет себя только третье
третье лицо -
это второе без первого.
была ты, стала она.
второе - оно, понятно, еще и среднее.
и последнее:
как мы в дома вернемся, вспомните:
в туалете
самое время почувствоваться
малолетним

радуйтесь, пойтесь, дрочитесь и писайтесь поколенно
в вентилляцию крикните лету:
ПОКА,
ЛЕТО,
я теперь одинарная дама
и бью валетов
102.
говоря не ртом
и не рот целуя
и живя не в дом
а из 'до' до 'си': цру я

люблю за полярный мир,
за звенигород я люблю холмы
а за гор - памир
и пустующ холл. холлл!

мы -

это форма выжрать не дать прожить
это слух напряжен и лоб в прожилках
это я не пишу, а город цветет листвой
и не бо ты, лезнь, а

жество
женствен, -

я сегодня прожил три дня в литве, н.м.

48.

я пишу преимущественно для детей и на смех
дети (запланированно) посмеиваются в ответ
дескать, кто из нас, спрашивается, мертвей
и у кого из нас добротнее, спрашивается, маски

дуб, полежав на одном боку, потом на втором, превращается в куб
тёсаный
а я считаю, сколько отмерло в кроне дуба спиленного ветвей
а сколько еще продолжает считать вёсны

49.

вот бы писать не в стишках, а в повесть;
вот бы иметь какой-нибудь черный пояс;
дом в литве и аллею вязов;
девушек преимущественно с инъяза;
друзей алкоголиков хлеще меня; карман

известно какой; корма
на зиму и чтоб дожить до весны; и к вязу,
который ближе всего к двери, привязан
чтоб был неперегрызаемый поводок, а на нем - рыбка.

слышь, золотая, хочу улыбок
и чтоб не насмешливых, а доверчивых. еще лучше - глупых.
люблю идиотов, как крупы,

вареными.

сам такой, ок, золотая, тавро на мне,
от варки расползшееся по боку.

- - -
пишутся, ок, не повести в кабаку

50.

бешеная жизнь лежу неделями
глаза не доходят до потолка
останавливаются на еде
вчерашней. силишься затолкать

ее в пищевод и спрашиваешь с ртом
набитым у зеркала: што, м.
чего такого в роллтоне разогретом

к лету
куплю сосиски, шарниры к глазам,
на сплин билеты,
билет до базеля, базельский (?) пармезан (?!)

хорошо иметь, в смысле, брата
можно быть каким угодно евфратом
а он - тигр
(лучшая такая из дистанционных текучих игр), -

встреча неминуема и под басрой
говорить будем оба, и оба басом -
чтоб доказать, что оба взрослые, типа. пошли дети и

у меня, может, тоже на подходе свидетели
торжества:

как глаза подымаются вверх до самого божеств

а

господи, ты глядел
ну ок, ну приводил блядей
ну - я и в еде
такой же. зато на койке, ты
можешь уверен быть, никаких наркотиков
не принималось

было мало
кончились
только стоя

вот бы, господи, на гастроли
и чтобы, блин, не вставая.

где-то лежит (просится под кровать базельская) мостовая,
а ты спишь. то есть я - сплю.
господи,

какая литература,
какая литература
какая литература

хркн, тф,
сплюнь

51.

водка провоцирует повествовательное
в коломне живут исключительно обыватели
в коломну приезжают исключительно для поржать
глядя на коломенских каторжан

которые думают, что на поселении вольном
как это все смешно бы было,
кабы не было больно
и стремно: в коломне есть арткоммуналка
и пятницкая триумфальная, типа, арка
и люди, которые умерли, ох, давно

господи, почему город полное, блядь, говно

52.

приходит уведомление
ого
такому-то (такому-то!) понравилось то-то и то-то
такая-то откомментировала того
и что толпы босоты

идут мимо,
выражать поддержку чьей-то жене в лосинах
у которой одна и та же упругая пантомима
и та же самая (ракурс, по крайней мере, такой) осиная

талия

мм
когда я приезжал в италию
было дело, подростком
у меня начались, помнится, матросские
совершенно, как после кругосветного, стояки

и это при том, что стоишь под нефом с иоакимом,
типа, и анной, моисеем рогатым и много еще кем.
а хуй - он, в общем, мысленно давным-давно в соседней живой щеке
хотя, казалось бы, обычная итальянка
старше, поди, раза в два. склянки
корабельные надрываются, а я
школьник

короче

теперь-то я, типа, взрослый, видавший штольни
добычу открытую и сход породы
ко всем привык, кроме:

ну почему уроды
предпочитают (в любом возрасте) моим (и любым) фрескам
танковые баталии
и жить (по камню - в штанах силуэт - резка)
где бы в вк ни жили -

в италии

53.

имена в голову приходят какие
и в какой очередности: первыми - дураки, а
вторыми - дуры
третьими - деятели культуры

четвертых нет, а пятые не приходят
шестые, прийдя, разворачиваются и уходят
седьмая мама восьмой отец

девятой - полька, завернутая в полотенце
десятой полька в чем родила
в руках (если о чувствах и подкорковыми ассоциациями) - циркулирующая пила

а дальше
все преимущественно о даше
о продаже
этой квартиры и о купле новой
такой, как если бы я в кино
живу; а камеры не мешают

и так доходит до двадцати
в квартире новой цветут цветы
играет torvald живут девки
все, какие были. в моей еде,
напротив, (в отличие от нынешней: пишу, глядя в тарелку) не живет никто
в гостиной оборудующийся лекторий
пара сообщающихся сосудов а в них я

в именах не смыслящий ни-ху-яа

54.

без линз ходить получается по прямой
в квартире становится чисто. какой ремонт
и какая кухня

аборигенов, кроме меня, нет; а миклухо-
-маклаи заходят настолько редко
что едкий

запах известно чего кошачьего
(проедающий - что там глаза - линзы)
становится незаметнее кошачьего же черкаша

зализывает
кошка на себе грязь
пока не спеклась
а мне больше некого: всю счистил, -
глаза становятся все непорочней. лучистеееее

55.

люди пишут, остальные спят
кто-то по литературе, помнится, получал пять
а все равно спит и слегка мертвый
а у людей (людееей) руки на пальцах - стертые

а у людей клавиши на клавиатурах чиненные-перечиненные
а эти спящие улыбаются беспричинно
и безмятежно: хуле, спать в любых ситуациях - безопасно

сидишь за столом и делаешь, например, пассы
руками, как будто это не водка стоит початая, а ведра с святой водой

а ты не мертвый почти, а бабка вещая с бородой
а ты такой знающий, что потом
будет, что покупаешь утром один батон
и одну прозрачненькую бутылку

если напьешься днем, не выйдешь на площадь, не попадешь в бутырку
не станешь политзаключенным в устраивающем спящих и мертвых слегка государстве и

ну

бабушка не зря пять лет назад написала дарственную

я теперь с этой квартирой, добытой: "ба, я хороший внук",
в гражданском смысле близок к (усредненному) коломенскому говну на ножках, -

нас стописят тыщ и
и слава богу, что половина - седые

шш

и слава богу, что коломна - в россии

а то бы не просто долгой жизни у правительства запросили
как просим сейчас у (таких же как мы) врачей

а. а. а.

город ничей.
город спит и у него все хорошо по, кхм, литературе
с оценками

в городе все клавиатуры - целки
в городе все клавиатуры - целки
в городе все клавиатуры – целки

56.

открытые двери говорят мне: стой
где стоишь и не вздумай в стойле
стоя делать вид, что не учишь детей.
будь в собственном вранье бдитель-
нее и аккуратнее: за тобой присматривают родители,
в окошко заднего вида скучающие водители,
завуч утром когда приходишь как по палубе корабля и
(незримо) солист группы курара,
бля
ну серьезно, кому какое дело до
(и можешь в обратном даже не клясться
и не божиться) что у тебя невнятная жестикуляция
и несчитываемые (перецелованные, очевидно) губы
двери створками говорят точно и грубо,
точно и грубо
точно и грубо.
деревянные

57.

кошке осталось лет семь, а мне
хорошо, наверное, жить в мьянме
когда умрет, уеду из мьянмы в бирму
там не будет мобильных
и на них фотографий кошки
возьму лукошко
уйду собирать чумизу.
как хорошо на дальний вперед смотрится с юго-восточного низу
как хорошо жить без кошки в поле
поле чистое, врагам долго и грязно еще, я - воин.
как хорошо и спокойно, наверное, вот так помирать
в неволе

58.

я люблю неизвестно кого
если б только не вылезать эс карго
не вылезать откуда с таким удовольствием залезаешь

будь ты хоть трижды прозаик
и однажды (только однажды) поэт

сделай какой-нибудь пируэт
сделай какое-нибудь, самое время, па
та, кого ты любишь в танце кружась

слепа

та, которую любишь, дура, м.
не видит ночью отчетливого сатурна
не видит бога, сатану, святых
и лиц твоих ради нее (?) спитых

а ради кого еще. в этом смысле
люди живут зрячие где-то на висле
ну, может, еще на западной (ты!) двине

топится
топится
топится

(ширь?)

в длине

59.

везучие люди
думают, что все хорошо.
думают, что если жизнь на блюде
подана и стерта не в порошок

а в правильные крупинки,
то можно говорить обо всем наизусть
как в детском саде, утяжеляя родительскую слезу,
подняв подбородок и без запинки

везучие люди думают, что говорят
то есть вообще никаких расхождений.
ложатся рядом с городом рядом за ряд
в уютненьких ограждениях

и под красиво неправильными камнями
лучше б они были не людьми
не везучими
а конями
думающими не о как красиво обидное обидно красивое говорить, а - об овсе

плюс хоронить справедливее в банках консервных.
не как повезет, а - как все

скакуны траханые
ненавижу

60.

когда опаздываешь на работу
думаешь: а вот и
а вот и не угадали
я не на работу, а в .жные дали

где скандалят не диплоамированные пустышки, а
просто честно уродливые мартышки
где под пальмы с мартышками падаешь
(наблюдая снизу – как много в этом от школы - мартышек над тобой зависания )
на песок (белый!), и нет расписания
а только капот крутой (из песка) машины
и только блошиный цирк в мартышечьей шерсти, без детей и коллег, только блошиный
и нет кругов спасательных
под глазами и перед глазами.
падаешь,
значит, и
начинается тропическая гроза и
рядом пальмы падают и

будет громко сказано, ок, но пусть:
и нету падали

падали нету:
мартышки дохнут, смываются в море
укладываются под капот и -

и дребезжат, кость оголяя,
как я на работе

думаю о кальяри

там, правда, песок не белый
и нет мартышек
но это дело такое, рук
побольше, значит, камней берешь
чертишь круг
по небу и

школы же тоже вот этой когда-то
(вот времена на кальяри-то были)
не было

61.

бумажки созданы для жопы
и со стишками тоже. не жалко. для жопы-то
губы - для шепота
бабы - преимущественно для секса животного
и я вон

тоже для чего-то же

62.

не пиши, не кури, не пей, не будь бабой
будь бабой, ок, но не будь слабой
не будь говном и дыши ровно
брейся везде и, м, выщипывай брови

не позволяй менструальной крови
подавать о себе знать. не дружи с коровами
не дружи с дурами и кто там еще по песне
водой святой не облейся, а элегантненько окропись. не

не
не
не
не
не

нннеее

не выдавай себя, если глядишь, в окне
не выдавай себя другу, с мужем ни в коем случае не дружи, -

так говорят ужи

а ты - гадюка
а ты - гадюка

ладью как
двигают, знаешь? вот и тебя - так
никогда не будешь ужам святая
никогда не будешь, понятно, и анакондой
(их вообще нет) выползай вон лучше к себе на балкон, да и

падай ко мне.
ну, как ко мне -
их тут много, внизу, теплых (время было, разбрасывали) камней.

полежим под солнцем, и шкура сползет молочная
даже если коренная не отрастет: вялеными мы лучше

а поджаренными так и вообще
знай себе уподобляйся лапше
лезь в рот к корейцу

не то чтоб такому всему из себя траханому эпикурейцу, а
просто
зову крови (от змей до собак, знаете ли) вынужденному покориться

63.

бумажные упаковки действуют только не здесь а
только там, где люди едят спагетти
а не прессованную муку. в бриндизи
покупаешь бутылку, засовываешь в пакет и

думаешь, вот же вино какое
прям как пиво в кракове
и в целом как это быть спокойным
что если даже если купил брак или

купил просроченное, можно просто придти обратно
объяснить показать и отдать обратно
и не испытывать ничего такого российского и отвратного,
когда стоишь дома, открыв бутылку

и холодеешь, трус и предатель, затылком
от мысли: как хорошо, что есть брат. ну,

который в швейцарии
где все мягкотеленькие и потому не нужно в принципе в сраном быту строить из себя, мягкотеленького, борца и

и.

в бутылке, дважды вскрытой, плавает жеваная бумага
реально следы зубов и что-то такое в пене пивной пресное от слюны
а где-то в универмаге
бегают швейцарцы душой, юны

может быть, даже голые
может быть, разнополые
десны - бумагу жевать, шутка ли - воспалены
видимо (чтобы простить, выдумаю),

только что друг с другом поспали, ну

64.

красота, на пакаля глядишь, какая

поди попробуй найди в пакале
осьмидесятилетнем
пацанчика, из-за маисового плетня
выглядывавшего. выглядывавшего, точно. сплетни
полуторатысячелетней давности говорят,
что не было краше на свете (майанском, по крайнем мере) бобыля

а ведь выглядывал же, было время
а потом мама сказала: иди, правь.
а сама кривь. а он воевать.
вплавь
и как получалось
пока воевал, умерла мать

будущие жены и первых несколько сыновей
а унего на лице все никак никакой растительности, кроме бровей
и птичьих перьев неизвестно какой породы

так и дожил до смерти: вокруг уроды
часть из них сыновья, остальные жены
несколько (это я гибсоновскогг апокалипсиса пересмотрел) прокаженные

и мама, похороненная под футбольным полем
там дыра такая карстовая была, влагале,
ок, образная

жизнь у пакаля
была, ок, разная

умер зато как царь
и муж, хоть и по женской линии узурпатор
уложили побольше нефрита поверх лица
и исправили, наконец, горбатость,
с треском спину мертвого (на дыбе?)

если верить один пять ноль ноль брехне
был пакаль не дебел,
а сух
сук
любил,

да и как их не

65.

48.

я пишу преимущественно для детей и на смех
дети (запланированно) посмеиваются в ответ
дескать, кто из нас, спрашивается, мертвей
и у кого из нас добротнее, спрашивается, маски

дуб, полежав на одном боку, потом на втором, превращается в куб
тёсаный
а я считаю, сколько отмерло в кроне дуба спиленного ветвей
а сколько еще продолжает считать вёсны

49.

вот бы писать не в стишках, а в повесть;
вот бы иметь какой-нибудь черный пояс;
дом в литве и аллею вязов;
девушек преимущественно с инъяза;
друзей алкоголиков хлеще меня; карман

известно какой; корма
на зиму и чтоб дожить до весны; и к вязу,
который ближе всего к двери, привязан
чтоб был неперегрызаемый поводок, а на нем - рыбка.

слышь, золотая, хочу улыбок
и чтоб не насмешливых, а доверчивых. еще лучше - глупых.
люблю идиотов, как крупы,

вареными.

сам такой, ок, золотая, тавро на мне,
от варки расползшееся по боку.

- - -
пишутся, ок, не повести в кабаку

50.

бешеная жизнь лежу неделями
глаза не доходят до потолка
останавливаются на еде
вчерашней. силишься затолкать

ее в пищевод и спрашиваешь с ртом
набитым у зеркала: што, м.
чего такого в роллтоне разогретом

к лету
куплю сосиски, шарниры к глазам,
на сплин билеты,
билет до базеля, базельский (?) пармезан (?!)

хорошо иметь, в смысле, брата
можно быть каким угодно евфратом
а он - тигр
(лучшая такая из дистанционных текучих игр), -

встреча неминуема и под басрой
говорить будем оба, и оба басом -
чтоб доказать, что оба взрослые, типа. пошли дети и

у меня, может, тоже на подходе свидетели
торжества:

как глаза подымаются вверх до самого божеств

а

господи, ты глядел
ну ок, ну приводил блядей
ну - я и в еде
такой же. зато на койке, ты
можешь уверен быть, никаких наркотиков
не принималось

было мало
кончились
только стоя

вот бы, господи, на гастроли
и чтобы, блин, не вставая.

где-то лежит (просится под кровать базельская) мостовая,
а ты спишь. то есть я - сплю.
господи,

какая литература,
какая литература
какая литература

хркн, тф,
сплюнь

51.

водка провоцирует повествовательное
в коломне живут исключительно обыватели
в коломну приезжают исключительно для поржать
глядя на коломенских каторжан

которые думают, что на поселении вольном
как это все смешно бы было,
кабы не было больно
и стремно: в коломне есть арткоммуналка
и пятницкая триумфальная, типа, арка
и люди, которые умерли, ох, давно

господи, почему город полное, блядь, говно

52.

приходит уведомление
ого
такому-то (такому-то!) понравилось то-то и то-то
такая-то откомментировала того
и что толпы босоты

идут мимо,
выражать поддержку чьей-то жене в лосинах
у которой одна и та же упругая пантомима
и та же самая (ракурс, по крайней мере, такой) осиная

талия

мм
когда я приезжал в италию
было дело, подростком
у меня начались, помнится, матросские
совершенно, как после кругосветного, стояки

и это при том, что стоишь под нефом с иоакимом,
типа, и анной, моисеем рогатым и много еще кем.
а хуй - он, в общем, мысленно давным-давно в соседней живой щеке
хотя, казалось бы, обычная итальянка
старше, поди, раза в два. склянки
корабельные надрываются, а я
школьник

короче

теперь-то я, типа, взрослый, видавший штольни
добычу открытую и сход породы
ко всем привык, кроме:

ну почему уроды
предпочитают (в любом возрасте) моим (и любым) фрескам
танковые баталии
и жить (по камню - в штанах силуэт - резка)
где бы в вк ни жили -

в италии

53.

имена в голову приходят какие
и в какой очередности: первыми - дураки, а
вторыми - дуры
третьими - деятели культуры

четвертых нет, а пятые не приходят
шестые, прийдя, разворачиваются и уходят
седьмая мама восьмой отец

девятой - полька, завернутая в полотенце
десятой полька в чем родила
в руках (если о чувствах и подкорковыми ассоциациями) - циркулирующая пила

а дальше
все преимущественно о даше
о продаже
этой квартиры и о купле новой
такой, как если бы я в кино
живу; а камеры не мешают

и так доходит до двадцати
в квартире новой цветут цветы
играет torvald живут девки
все, какие были. в моей еде,
напротив, (в отличие от нынешней: пишу, глядя в тарелку) не живет никто
в гостиной оборудующийся лекторий
пара сообщающихся сосудов а в них я

в именах не смыслящий ни-ху-яа

54.

без линз ходить получается по прямой
в квартире становится чисто. какой ремонт
и какая кухня

аборигенов, кроме меня, нет; а миклухо-
-маклаи заходят настолько редко
что едкий

запах известно чего кошачьего
(проедающий - что там глаза - линзы)
становится незаметнее кошачьего же черкаша

зализывает
кошка на себе грязь
пока не спеклась
а мне больше некого: всю счистил, -
глаза становятся все непорочней. лучистеееее

55.

люди пишут, остальные спят
кто-то по литературе, помнится, получал пять
а все равно спит и слегка мертвый
а у людей (людееей) руки на пальцах - стертые

а у людей клавиши на клавиатурах чиненные-перечиненные
а эти спящие улыбаются беспричинно
и безмятежно: хуле, спать в любых ситуациях - безопасно

сидишь за столом и делаешь, например, пассы
руками, как будто это не водка стоит початая, а ведра с святой водой

а ты не мертвый почти, а бабка вещая с бородой
а ты такой знающий, что потом
будет, что покупаешь утром один батон
и одну прозрачненькую бутылку

если напьешься днем, не выйдешь на площадь, не попадешь в бутырку
не станешь политзаключенным в устраивающем спящих и мертвых слегка государстве и

ну

бабушка не зря пять лет назад написала дарственную

я теперь с этой квартирой, добытой: "ба, я хороший внук",
в гражданском смысле близок к (усредненному) коломенскому говну на ножках, -

нас стописят тыщ и
и слава богу, что половина - седые

шш

и слава богу, что коломна - в россии

а то бы не просто долгой жизни у правительства запросили
как просим сейчас у (таких же как мы) врачей

а. а. а.

город ничей.
город спит и у него все хорошо по, кхм, литературе
с оценками

в городе все клавиатуры - целки
в городе все клавиатуры - целки
в городе все клавиатуры – целки

56.

открытые двери говорят мне: стой
где стоишь и не вздумай в стойле
стоя делать вид, что не учишь детей.
будь в собственном вранье бдитель-
нее и аккуратнее: за тобой присматривают родители,
в окошко заднего вида скучающие водители,
завуч утром когда приходишь как по палубе корабля и
(незримо) солист группы курара,
бля
ну серьезно, кому какое дело до
(и можешь в обратном даже не клясться
и не божиться) что у тебя невнятная жестикуляция
и несчитываемые (перецелованные, очевидно) губы
двери створками говорят точно и грубо,
точно и грубо
точно и грубо.
деревянные

57.

кошке осталось лет семь, а мне
хорошо, наверное, жить в мьянме
когда умрет, уеду из мьянмы в бирму
там не будет мобильных
и на них фотографий кошки
возьму лукошко
уйду собирать чумизу.
как хорошо на дальний вперед смотрится с юго-восточного низу
как хорошо жить без кошки в поле
поле чистое, врагам долго и грязно еще, я - воин.
как хорошо и спокойно, наверное, вот так помирать
в неволе

58.

я люблю неизвестно кого
если б только не вылезать эс карго
не вылезать откуда с таким удовольствием залезаешь

будь ты хоть трижды прозаик
и однажды (только однажды) поэт

сделай какой-нибудь пируэт
сделай какое-нибудь, самое время, па
та, кого ты любишь в танце кружась

слепа

та, которую любишь, дура, м.
не видит ночью отчетливого сатурна
не видит бога, сатану, святых
и лиц твоих ради нее (?) спитых

а ради кого еще. в этом смысле
люди живут зрячие где-то на висле
ну, может, еще на западной (ты!) двине

топится
топится
топится

(ширь?)

в длине

59.

везучие люди
думают, что все хорошо.
думают, что если жизнь на блюде
подана и стерта не в порошок

а в правильные крупинки,
то можно говорить обо всем наизусть
как в детском саде, утяжеляя родительскую слезу,
подняв подбородок и без запинки

везучие люди думают, что говорят
то есть вообще никаких расхождений.
ложатся рядом с городом рядом за ряд
в уютненьких ограждениях

и под красиво неправильными камнями
лучше б они были не людьми
не везучими
а конями
думающими не о как красиво обидное обидно красивое говорить, а - об овсе

плюс хоронить справедливее в банках консервных.
не как повезет, а - как все

скакуны траханые
ненавижу

60.

когда опаздываешь на работу
думаешь: а вот и
а вот и не угадали
я не на работу, а в .жные дали

где скандалят не диплоамированные пустышки, а
просто честно уродливые мартышки
где под пальмы с мартышками падаешь
(наблюдая снизу – как много в этом от школы - мартышек над тобой зависания )
на песок (белый!), и нет расписания
а только капот крутой (из песка) машины
и только блошиный цирк в мартышечьей шерсти, без детей и коллег, только блошиный
и нет кругов спасательных
под глазами и перед глазами.
падаешь,
значит, и
начинается тропическая гроза и
рядом пальмы падают и

будет громко сказано, ок, но пусть:
и нету падали

падали нету:
мартышки дохнут, смываются в море
укладываются под капот и -

и дребезжат, кость оголяя,
как я на работе

думаю о кальяри

там, правда, песок не белый
и нет мартышек
но это дело такое, рук
побольше, значит, камней берешь
чертишь круг
по небу и

школы же тоже вот этой когда-то
(вот времена на кальяри-то были)
не было

61.

лежишь и думаешь: вот бы, вот бы
снова услышать мамину отповедь 
а мама живет через пять кварталов
а промежду кварталов – девка живет картавая
спина одна сплошная неизвестно о чем тату
грехи, интересно, до мамы дойти дадут?
непонятно, кстати, почему, но устают ноги

стоять и качаться как будто бы им внове 

62.

не пиши, не кури, не пей, не будь бабой
будь бабой, ок, но не будь слабой
не будь говном и дыши ровно
брейся везде и, м, выщипывай брови

не позволяй менструальной крови
подавать о себе знать. не дружи с коровами
не дружи с дурами и кто там еще по песне
водой святой не облейся, а элегантненько окропись. не

не
не
не
не
не

нннеее

не выдавай себя, если глядишь, в окне
не выдавай себя другу, с мужем ни в коем случае не дружи, -

так говорят ужи

а ты - гадюка
а ты - гадюка

ладью как
двигают, знаешь? вот и тебя - так
никогда не будешь ужам святая
никогда не будешь, понятно, и анакондой
(их вообще нет) выползай вон лучше к себе на балкон, да и

падай ко мне.
ну, как ко мне -
их тут много, внизу, теплых (время было, разбрасывали) камней.

полежим под солнцем, и шкура сползет молочная
даже если коренная не отрастет: вялеными мы лучше

а поджаренными так и вообще
знай себе уподобляйся лапше
лезь в рот к корейцу

не то чтоб такому всему из себя траханому эпикурейцу, а
просто
зову крови (от змей до собак, знаете ли) вынужденному покориться

63.

бумажные упаковки действуют только не здесь а
только там, где люди едят спагетти
а не прессованную муку. в бриндизи
покупаешь бутылку, засовываешь в пакет и

думаешь, вот же вино какое
прям как пиво в кракове
и в целом как это быть спокойным
что если даже если купил брак или

купил просроченное, можно просто придти обратно
объяснить показать и отдать обратно
и не испытывать ничего такого российского и отвратного,
когда стоишь дома, открыв бутылку

и холодеешь, трус и предатель, затылком
от мысли: как хорошо, что есть брат. ну,

который в швейцарии
где все мягкотеленькие и потому не нужно в принципе в сраном быту строить из себя, мягкотеленького, борца и

и.

в бутылке, дважды вскрытой, плавает жеваная бумага
реально следы зубов и что-то такое в пене пивной пресное от слюны
а где-то в универмаге
бегают швейцарцы душой, юны

может быть, даже голые
может быть, разнополые
десны - бумагу жевать, шутка ли - воспалены
видимо (чтобы простить, выдумаю),

только что друг с другом поспали, ну

64.

красота, на пакаля глядишь, какая

поди попробуй найди в пакале
осьмидесятилетнем
пацанчика, из-за маисового плетня
выглядывавшего. выглядывавшего, точно. сплетни
полуторатысячелетней давности говорят,
что не было краше на свете (майанском, по крайнем мере) бобыля

а ведь выглядывал же, было время
а потом мама сказала: иди, правь.
а сама кривь. а он воевать.
вплавь
и как получалось
пока воевал, умерла мать

будущие жены и первых несколько сыновей
а унего на лице все никак никакой растительности, кроме бровей
и птичьих перьев неизвестно какой породы

так и дожил до смерти: вокруг уроды
часть из них сыновья, остальные жены
несколько (это я гибсоновскогг апокалипсиса пересмотрел) прокаженные

и мама, похороненная под футбольным полем
там дыра такая карстовая была, влагале,
ок, образная

жизнь у пакаля
была, ок, разная

умер зато как царь
и муж, хоть и по женской линии узурпатор
уложили побольше нефрита поверх лица
и исправили, наконец, горбатость,
с треском спину мертвого (на дыбе?)

если верить один пять ноль ноль брехне
был пакаль не дебел,
а сух
сук
любил,

да и как их не

65.

экая ты прекрасная
сидишь на кассе и не
стесняешься. и ходят слухи, что ты священника
уводишь у священниковой жены
жаным
говоришь ему после смены
(хорошо хоть не: бисмалла)
на рынке на родине я с безменом
добиться большего бы смогла
а он молчит и снимает рясу
наговорился в храме, напился там же
не хочет быть ни вруном, ни хамом
и у него сверху справа можно ваще написать: адажио
как на арабских распевов какой-нибудь партитуре
(трахается тягуче и подвывает что-то такое в нос)
а в усы смеется беззвучно: в массе
- в том смысле что большинству -
-----станские дуры
(как, впрочем, и дуры, верящие иисусову божеству)
легко подвергаются проповедям и в целом культурной какойнибудь корректуре
но зачем?
ходят слухи, прекрасная, что те слухи
что ходят об этом священнике и тебе
ты сама всем вокруг
(все больше коллегам родом из того же геок-тепе
и оттуда же, вероятно, подрузжкам)
говоря, как ты говоришь по-русски:
пышылдап пышылдап пышылдап нашептала в ухи

66.

спать, пока не случилось что-то,
заставляющее одевать шорты
садиться за прозу, бестолковее чем даже у осипа эмильича
фамилия чья
будет, понятно, в этом стихе всуе
спать, как дети круги рисуют
как будто дрогнул ногой циркуль
а ведь ему ничего не снится
спать, чтоб проснуться готовым к цирку
где шницель
недоеденный ребенком и съеденный воспитателем
выглядит как угодно, но только не привлекательно
хотя пахнет вкусно. и вообще у нас хорошо готовят
я имею в виду вообще, советских
людей, преимущественно готовых
(как хотите понимайте) бери и ешь, как овец
в запертой изнутри и снаружи овчарне
все, что нужно: сказать печально
и величаво: теперь главный я
и можно есть
если только забыть, что в говне яда
нет
совсем же нету
спать, короче, пока не сошел с дороги
самим собой, кстати, выбранной
чтоб уходить на больничный ничуть не более нездоровым
и в целом - чтоб уходить от выбора
подобру

67.

пиво пиво пиво пиво
меня в себе зачем-то утопило
идешь вперед, а церковь св. николы
окрашивается в свекольные
тона и переходит сбоку вверх
пока я, взгляд сосредоточив на казарме
из верхних, стремлюсь спиной
к червям в земле невовремя (сказали)
а лавка бакалейная
(здание одно)
лежит, как я, лицом
лицом лицом лицомк
вокзалу

68.

раньше обожал, когда люди врут, а я вижу.
это как читать аргументы и факты или политическую часть афиши
или смотреть телик, когда путину подсказывают ответы
чем, типа, владимир владимирович рука (правосудия?) отличается от ветки
молодой ничерта не плакучей ивы
или, там: как жить, если толстота покровов не прохлестывается и крапивой
уже
и - что такое мимика, владимир владимирович, не слыхали?
и что-нибудь пошлое про весла и про пахали
и про, понятно, пластические моноклиники
вот.
а человека обычного такого не спросишь
у человека обычного палец на кнопке сброса
лежит и дергается: судорога свела - и все, нажалось, и никакого стресса
и никакая далекая поэтесса
тебе не скажет:
чувак, это лицо твое, м.
не этого, не того, не путина ледяное и (какбе весна) талое.
не страшно врать не вдвоем?
владимиру владимировичу даже вон в дветыщи восьмом - стало

69.

требования безопасности
говорят что (насте)
не надо было ко мне в ненастье
они вообще всегда именно так читаются с интересом - после.
клише
такое:
углядеть себя в босхе
приносит радость узнавания только предварительно согрешив
сделай смертный какой глагол
чисто из вредности к висельнику (можно, синтаксис позволяет) с голгофы
и все, и есть о чем таинственно умолкать
и люди к козлу этому - в очередь
выспрашивать молока
требования безопасности
говорят, что дома
надо держать кондомы
даже к концу великопоста -
а
а ну как сумка (кошелкой не назовешь еще)
снова пришла пустая

70.

на пасху в гости привезли младенца
лежал на (искупали) полотенце
и на меня глядел, а я на них
внимательно
гляделки
у девки,
что принесла, черные точки на носу, забиты поры
у мальчика не то что на лице
лица-то нет
еще
так вот
как подсушили унесли, вдруг понял
глядя
как в телевизоре пиджак сидит на во(в)ре
в игру в гляделки
поди перегляди когда
у парня четверть века форы

71.

проверяя детей на знание дат
думаешь как лежит в сумке еда-то
клал не на бок ее, вроде
но
не разъехались ли бутерброды
не протек ли суп
а то, может, и хлеб взопрел
и колбасному колесу
(есть же круг колбасы) угрожает - апрель
ские воды практически все раздувают - восьмерка
проверяя детей на знание дат
думаешь, как и положено, что за это получишь -
брюхо, полное
рвот и обид и стыда
как учитель от словосоч "урчит в животе", но - холуй как холуй, чо.
сосредоточиваясь на фальсификации (журналы) дат
когда делаешь то, что (те, кто вправе хотеть) хотят
понемногу, наверно, становишься так мордат
хотя и
наверно, все так же тощ,
что
ну, блин
совесть мяса куска - чиста
поди спроси у мента жетон
поди спроси у христа креста

72.

сосед дышал моментом
и пакет
то обтекал лицо
то от избытка выдоха (не до конца, конечно, но)
разглаживал морщины

73.

недокрутил:
бутылка газированной воды ши-
пит за дверью. трясет слегка
в шкафу темно и колется и дышит
в макушку мне ликан-
тропическое что-то
и думаю: как хорошо, что шорты
старые, и дырки от когтей
не повредят одежде так, как телу -
если вырвусь.
вот бы нашли
играю в города, пока другие в прятки.
выру.
поди найди эстонский город с буквы у
легче сказать, в зверюгах утопая
мне восемь лет,
водящая - тупая,
ау

74.

красота бывает поблекшая
тела бывают иссохшие
а жизнь, поглядишь на других, лепшая
и бесовская
архаизмы, к слову, неуместными
бабы, опять же, поблекшими
мертвецы - неизвестными
хоть ты век живи
и пиши два.
вот и
лежит ва-
ня на мягком, лежит и сохнет
нет бы лечь на песок,
нет

75. 

нужно быть осторожнее
как можно больше пустопорожнего
но, типа, под ракурсом поновее
тебе: гонорея
а ты: пупрышки, и течет
делов-то
тебе: сдохнешь, чувак, ты чо
а ты: на днях прикупил кофту.
начинаю трагически:
есть у меня ученик - ковтун
фамилия. так вот, говорить не умеет в принципе
даже на жестовом. папа в полиции
работает, держал сына дома до десяти лет.
пришел в школу с таким словарным запасом,
что
а заканчиваю безопасно:
парень, прикинь, телец.
родились практически в один день
неприхотлив в еде:
вся школа, вся, отказалась питаться рыбой. лиза
(старшеклассница) швырнула тарелку в пол
а вторую (подали услужливо) в ближайший воспитательский купол
а он сидит, немой, как она (не лиза,
рыба) и занимается ээ
в опр смысле
каннибализмом.
так вот, папа. вы
я думаю догадались что там чуть ли блядь не берет краповый
знает, когда и как заложников освобождать
десять лет террористов внутри себя ебанутого убеждал.
и чо делать теперь - понятно как бы так не совсем
мальчик делает вид, что ему - семь
а, лучше вообще, пять
папа с мамой (тоже, очевидно, краповая) шипят.
а мне сиди и пиши конспект. и кого-то
боясь, думай: вот бы в реал касперского
занести бы этих всех в карантин
а парня обновить до предыдущей версии.
--------/
так вот, если осторожно. есть у меня ученик - бородин
фамилия. папы нет (или несколько), мама ездит на мерсе и

76.

весной одиннадцатого года
я предсказал погоду
говорю: будут зеленые облака
дайте, говорю, товарищ майор, телфасту
а товарищ майор из миски чужой лакал
еле помещался, скуластый
из миски белфаста
а белфаст, забравшись на местные гималаи
(бревна лежат погиблые
треугольно)
лаял
на небо цвета единственного погона -
одиннадцатый год, говорю же, апрель, падают облака и
стелются по плацу
головы пятидесяти человек (и бьющих их по лицу)
покачиваются утонувшими от рыбной тяжести глубинными
поплавками.
нос заложить
тогда было примерно как взрывное устройство.
зелено было жить
да

77.

это бывает как:
в руке лежит рука
в ногах в тоске
евангелист лука
сидит на облацех в промасленной доске
и смотрит исподлобья
но не на нас
а в целом
в изголовье

78.

в кинотеатре идет пурга. грузит
на входе девочка с сжатыми кулачками
люди защищаются очками
ловят ртами воздух, запрятанный в кукурузе
и смотрят в который раз на круизер
испортивший у ледяной горы
привлекательность для скатывающейся детворы
она такая, детвора, мне об этом бабки соседские регулярно в спину помалкивают и глядят
со скамейки виднее. ладья
(чем играть-то еще, когда даже и бабки по-летнему скучные, а
сиденья - прикрученные)
порывается перевертышем перейти в дамки
шашки такие: пишу про кинотеатр
а там выдают тапки
вместо бахил и девятое
место вместо шестого
а ты говоришь:
доктор
какой жестокий
заставляет смотреть титаник
заставляет осуществлять над собой питание,
мытье и
кататься с горки
вот бы взять его, доктора, на закорки
и в македонию
бабки там, говорят, другие
ехать к тому же по теплому морю
и в теплую гору вверх
если потонем
в охридском
в стареньком понтиаке
(то я, чур, старовер
то я, чур, старовер)
а, главное, не в кинотеатре

79.

когда сидишь хер знает где встречаешь утро
уместно так читать лайош кошута,
чтобы звучал не он, а пастернаком
(он перевел)
петёфи про алфелд и маки
из, я цитирую, пшениц, политых кровью
как хорошо читать приподняв брови
как будто это интересно
и делать вид, что лестно
идиот
когда переспросить не может:
ээ
диёр
это ведь город
как хорошо сидеть не чуя живота и
когда жевать
уже не можется.
тимишоар
на берегах оки
не то чтоб не хватает
но кто бы знал,
не говорят ли там ( как здесь) на тисе:
в коломну, сукаблядь, катись и
про немадьяр рассказывай,
герой.
ezt
ezt hogyan mondják
magyarul

80.

в воздухе пишут про веротерпимость
типа есть такое что-то вроде моста
по которому можно стоять
живописно
но сахарные
(какие еще)
уста
не соединять, поскольку
устойчивость конструкции
- она во взаимной какой-то обструкции
когда говорить можно, но только по-одному и не дай бог за всех остальных, похожих
или я неправильно понял.
у кожи
старой бывает как:
водичкой брызнешь святой слегка
на солнце выставишь и -
скрип
скрип скрип скрип скрип скрип.
нет бы - стон
нет бы - диаложная какая-нибудь нелепица
как будто снегом (не лепится) сухим искрит
понтон
люди на нем стоят, моноложат про веротерпимость.
что тут сказать:
терпи, мост (весь стих, включая обидное, ради этой рифмы), терпи, мост

81.

полотенце для ног стирается вместе с для рук
морщится постаревший друг
при виде меня
мается бывшая с бывшим от
авитаминья
зависимость от формы зовет к "минет"
зависимость нездоровая, ок. кабинет
в котором я детям рассказываю, что и хуже было
выглядит как полая часть кобылы
на которой мы, внутренности данайские, въезжаем в
(город, не ожидающий боевых
действий внутри него)
сам я - такой же город. еще б невой
обзавестись
и было бы где (не стирать
даже а просто топить тела
со всем, что к ним прилагается, будь то ножное или вообще)
пастила
коломенская в том числе
морщиниста по боку
левому и по боку правому
а выглядит
когда ее кладут в глубокую
коробку
кожей девочки тридцать минус
кармину
вот только не хватает поверх белил
риалли одну бы хоть капелюшечку
как много оказывается
душечек
старомодных, типа
и полых
с кем я не кобелил
да уже и не покобелю
поскольку
ножному белью
и белью рук
полагается жить отдельно
а я флюру
то есть результаты ее
еще не знаю
от (шифр) во сне и до сна о
(шифр)
знаете ли
паршивый такой
- по молодости еще понятый
что уже говорит о качестве события -
скок-поскок
и город, ожидая и от полых кобыл события,
окопался
мне тут, что скучно, вообще говоря, один снова такой попался.
въеду (не все же в пастилки въезжать)
так и быть, и я.
визжа
и дико и предупредительно так копытами

82.

почти все начинаю как:
сижу гляжу

обыденно: за рулем и на навигатор
выспренно: сижу гляжу на портрет маяка (а тот
бы низменно: сижу на пляжу
гляжу известно куда)
к закату: сижу зарабатываю апопл удар

сижу с сигаретой после блуда
попса: гляжу на нее, (цевьем
на стволе) сижу
или: сижу под ней
гляжу как смеется
вечер: сижу в тексте (такие названия не склоняются) на дне

и - нет бы пускать пузыри наверх -
гляжу на бухих коллег
--///

почти все заканчивается как:
объяснимо: сидел, глядел
и сквозь вспотевший в руке бокал
аутиста румянцем

рдел

83.

нечистоплотность столько раз от беды спасала
а тут

голова выделяет сала
столько, что
ты глядишь на свое отражение в моих волосах
экая ты в нем эбеновая
при том, что вообще-то ты не то что белая
полоса
в жизни, а и вообще -
для жизни этой никем еще не залапанный столовый прибор

истекая жиром
сидишь и боишься, глядя на серебро

вдруг и правда не знаешь целевого
эмм (даже без пред-, а просто)
целевого
назначения вилки
да и
ну

зачем вилке любовь

84.

нечистоплотность столько раз от беды спасала
а тут

голова выделяет сала
столько, что
ты глядишь на свое отражение в моих волосах
экая ты в нем эбеновая
при том, что вообще-то ты не то что белая
полоса
в жизни, а и вообще -
для жизни этой никем еще не залапанный столовый прибор

истекая жиром
сидишь и боишься, глядя на серебро

вдруг и правда не знаешь целевого
эмм (даже без пред-, а просто)
целевого
назначения вилки
да и
ну

зачем вилке любовь

85.

гляжу
бритый висок переходит в пампу
девочка и вправду похожа на первое описание патагонца
ноги клроткие - в папу
туловищу нет конца
грудью, кстати, тоже вон вся в отца
и нос с обоих сторон обветрен
поди поживи на огненной земле
перешеек

чтоб лучше слышать приближение
волосы сбреешь вокруг уха

а в море все так же глухо
что с той стороны, что с этой, ну
не едет дюмон дюрвиль
дрейк обходит стороной

фернан, дур,
вишь
так и не вернулся

86.

я, она говорит, захотела ребенка
а я совести разомлевшей (в обнимку с катькой лежит): пойдем

кать
разожми руки

а она (не пойму, кто из двух):
а рожать поеду в великие луки

круто, говорю. вас вдвоем оставить? и
глядишь, без меня заебись как состаритесь

а они ржут

я, смеется, сначала рожу
и
видел бы ты свою рожу
и
как обратно, на полгорода отойдя, развернешься сюда идти -

прикупи, говорят, пирожных

а я, говорят, тогда, так и быть - дочку
ивановну
лизку

короче, выбежал.

двадцать четыре месяца город иду

середина близко

87.

иду и страшно
вот если б быть постарше
и уметь
держать себя в руках
а их - в уме

и чтоб закатанный рукав
(как, блин, к себе-то подступиться)
не дал скривить душой ответу:

вань, как спится

скажи не как вопрос - уже ответ
а дверь,
уйдя, прикрой без рук всем телом навалясь

руки - в тебе
ты - грязь
тыгрязь
рукивтебе

без рук, короче, научиться как:
чтоб чисто
и в тепле

ну
их хоть и две

берешь себя как дверь
а их - терпением

идешь к одной
по лестнице
сочтешь ступени и

и дом родной уже
и спальня вместо рая
по имени родители и

господи
зачем входить теперь
и

где вторая

88.

останкинский мясоперерабатывающий комбинат
открывает филиал в коломне
делает из коров
и свиней
поминальное
и скоромное

останкинские мясоперерабатывающие люди
приехали, говорят, вместе с филиалом

город они сначала, известное дело, полюбят
потом -
к финалу -
останутся просто жить

и перерабатывать.

город к этому исключительно приспособлен
коровы (много) сидят на пособиях
свиньи - в торговых точках
и икс шестых

двигатель еле (модная тишина) шелестит
оземь грохнувшейся стрекозой
машина стоит, приглашает, вроде:

полезай в кузов

переждем грозу
переждем ее пьяно
(как по-другому и в какую другую погоду на этих тихих монстрах ездить-то)
и вкусно
и

есть в коломне такое место: поляны
называется, поляны.
филиал будет там.
кухонь (да и в целом домов) старых нет уже, новые не построили, а еда

продается на каждой изогнутой остановке
(машины на полной скорости со всех сторон)

а в конце дороги -
пусто, но
тут филиал другой -
ПОСТОРОННИМ
ну, вход этосамое

у меня там дед работал
гадское, говорят местечко
люди потихоньку мрут

и вечно что-то такое стрекозами
оземь стукнутыми
шелестит

наверное, двигатели от икс шестых

стоят, значит, свиней и коров полные и тонированные
под землей
и работают (вместо них)

тихо так.
по-военному.

перерабатывают

89.

сидит сванидзе за столом и водит шеей
и делает паузы тчк
куча слов-украшениев
про то, что дзержинский и вчк

живы давно и памятник не пилили
это живого володю пилили, а феликс там
где все думают на тирана и лили
пута. и красота

момента, как видит коля,
совсем не в том, что (немертв ж) урод.
а, вощем, в том, что

цок-цок-цок-цокает
в двух переходах конных живой
шкуро

90.

в углу комнаты
и это не самый темный угол
лежит пиво, которое я недопил
ровно год назад.
если бы я был молод, а не юн,
когда все подряд упражнялись в адрес
путинской стабильности

то да
я был бы по меньшей мере точен

91.