Интересное произведение, не могу не заострить на нем своего несколько пристрастного внимания.
Понятно, что библейские мотивы, запретный плод и муки адовы после вкушения. Плод – это Знание. И за его вкушение приходится платить, ибо это тяжкий груз. Невкусно и непитательно. Но, если подумать, когда мы начинаем получать знания? Во младенчестве. Знания не энциклопедические, понятно, а вообще – знание о своем существовании и о существовании другого. Это получение сознания. А это всегда непросто, порой очень неприятно. Так вот, если предположить, что речь об этом процессе, можно получить любопытную картину:

Первичный объект, с которым взаимодействует ребенок – это грудь матери. Соответственно, плод – грудь. И она не всегда хорошая. Она иногда фрустрирующая, плохая. Причем, не обязательно сама по себе. Просто ребенок выносит свои агрессивные чувства вовне, чтобы они его не разрушили, и связывает их с грудью, как  единственным пока объектом взаимодействия.  Когда у него начинают резаться зубы, ребенок, понятно, кусает грудь. И получает сигналы от матери, что ей больно. Он начинает бояться причинить боль, разрушить грудь и одновременно хочет этого. Здесь начинает зарождается способность переносить амбивалентные чувства к одному объекту (рай и ад), а значит, и способность переживать вину (важное человеческое качество, между прочим).

Здесь процесс обособления от матери, прекращение слияния с ней, выделение своего независимого Я. Ребенок понимает при этом, насколько он на самом деле мал и беспомощен. До этого у него было что-то вроде океанического чувства.

Ну да, видение мира меняется весьма

Кувшинность – чудный неологизм. Ёмкость - как особая сущность, это сущность младенца, он поглощает, вбирает в себя. Кувшин, что интересно, ассоциируется, в первую очередь, с молоком, конечно. Посмотрела специально в яндексе – после кувшина с крышкой идет кувшин с молоком, потом уже с водой и т.д. Поглощение кувшинности и собственной пустоты (ненасытности) – здесь слышится первое столкновение (осознание) ребенка со своими потребностями, которые, как известно, никогда нельзя удовлетворить окончательно.

Тело младенца действительно похоже на связку, он спеленато, или же, если даже и нет, ограниченно в движениях собственными возможностями. Так как сознание, высшие функции психики еще только формируются, выражать себя, свои переживания младенец способен только через тело – отсюда конвульсии. Оно вдруг стало, но мы понимаем, что его просто вдруг начали воспринимать, а не то, что оно превратилось в эту связку.

Это слишком глубинно и мифологично, чтобы вот так сходу расшифровать. Один из вариантов – в пространственном отношении и в отношении восприятия себя ребенок уже выделяет себя из окружающей обстановки, понимает «верх-низ, но за мать (ствол) еще продолжает цепляться (цепляющееся поведение – инстинкт, понятно), потому что ощущает себя еще очень неуверенно.

Младенец видит изначально вниз головой. Процесс «очухивания» - это, надо полагать, приобретение сознания. Теперь все для него перевернуто – субъективно для него это пока «вниз головой», хотя, на самом деле, конечно, наоборот.
Собственно, стихотворение в художественно-достойной форме передает процесс формирования человеческого сознания, который всегда сложен и не очень приятен.
Заранее прошу у автора прощения, если вдруг такой стиль разбора ему не особо по душе/не нужен etc. Но уж очень захотелось

А еще творчество у вас - оно такое, такое... Сухое, в самом лучшем смысле этого слова.
задолбалась ждать любовнава

Контуры, изгибы, очертания  - няняня!

Да кому нужна эта четкость вообще, расплывчатость да, круче (вспоминая изобразительное искусство)

Погодите, кто сбежал всетки – жар? Почему тогда его останки остались? Без останков сбежал? Оо Могут ли вообще быть останки у жара?

Хм… Интересный образ, только расплывчатый несколько: мысли здесь – нечто вроде кусочка сыра внутри капкана, так получается? А капкан – что-то типо челюсти вставной рта или мозга? Интересно, потому что в некотором смысле дает представление о состоянии героини после «упрятывания» мыслей (ну, в смысле, ее прищемленность). А вот непроницаемость массива сосняка в этот образный ряд тогда не совсем вписывается, по-моему.

Вот странное окончание, все-таки… Если сравнить с началом, где про откровенность тонущих контуров. Хотя, может, всё, что после – нечто вроде защиты от этого состояния.
Понравилось

Ох не любить такие стихи Их нужно писать, чтобы выплеснуть накопленный негатив, а потом топить во глубине клозетов, ибо не поэзия, а скулёж.

Это имхо.

Отредактировано Фёдор Сумкин (2011-05-19 23:05:15)

Олесь, а вы мой комментарий тоже дочитывать не стали, да? ну, это ятак, на всякий случай. или мое мнение здесь тоже никого не интересует?
*сидит и куксится*

Сначала почему-то напомнило Зимовье.
Не понимал настроение стиха, оно появилось только в последних строчках. Хотя по идее, они наоборот должны успокоить безысходность (как будто игра) но на деле - вселяют в читателя тревогу только они. Коррелирует ли это с замыслом автора?

А мну само слово "притропный" восхитило. Оно вкусное такое. Ням-ням) *хотя это Эдвард вроде ест слова*