"Разнится только море с капитаном"

От шороха листвы, поломанных ветвей – к шагам неспешным, аккуратным даже. Нас научил октябрь узнавать сильней застывший кадр в будничном пейзаже,
где кофе из стаканчиков на станции – бумажных, в логотипах и рекламе – вкуснее капучино в ресторане и вовсе не по качеству субстанции;
где вечером стоишь, безудержно зевая, маршруток не считая косяки, и сами сочиняются стихи на остановке в ожидании трамвая;
где солнца мало – все ж таки зима на подступе к очерченным границам, и, как ты ни листай вперед страницы, вот замок твой, вот башни и бойницы, а кажется – красивая тюрьма;
где люди забывают отрываться от телефонов в утреннем метро, в других не видят кроме клетки − ничего, но если вдруг находят постояльца, то обнаруживают то же «ничего»;
где ты один – и ищешь настоящих: похожих, непохожих на тебя, и перебор оттачивает взгляд, ну а ладони даже не саднят, когда ты закрываешь энный ящик;
где счастье не прописано с нуля, а между тем решение – за малым: определиться со своим стаканом, в котором мир – картонка в форме корабля, разнится только море с капитаном.

Фёдор Сумкин, по поводу котов - возможно, это еще и та живая тема, которая не стареет вне зависимости от масти и характера вдохновляющего кота)

Что до "Разнится только море с капитаном", у меня самой к нему двоякое отношение. Во-первых, из-за скачущего настроения: начинали оптимизмом, сменили вектор, остановились на условной точке равновесия маятника. Во-вторых, потому, что вот такая моя жизнь мне не нравится, и в подборе слов ли, в интонации - это прослеживается.
***

"Чаепитие"
Страхи, сомнения, планы... куда их? В огонь, в огонь,
первый снег выпадет – сам заметет кострище.
Это, конечно, прекрасно, что ты все решил с собой –
вон какое в итоге красивое пепелище,
только и я ведь причастна: упорно мосты сводила,
воду с привкусом чая по чашечкам разливала:
кипятка не хватало, заварки бывало мало,
но вот замен таким чаепитиям не находилось.
Так ли странно теперь, что я первой из нас устала?

"Тебе"
Я желаю тебе никогда не взрослеть
и изнанки миров не изведать плетенья,
опасаться тревог, и не верить сомненьям,
и найти что-то важное в жизни суметь:
на развилке дорог ли, у камня с заветом,
на поляне под тенью молчащих берез,
ты поднимешь глаза – в небе тысячи звезд,
загадаешь… исполнится капелька света,
и поймешь вдруг, что это взаправду. Всерьез.

"Позавчерашнее"

Спорили затемно, аж до клавишной хрипоты,
и набирали «достаточно» – но не слышали.
Ты ведь не Карлсон, чтобы скакать по крышам
и возвращаться до наступления темноты,
я же не Герда: не предусмотрено навигации,
встроенной или подаренной при рождении,
компас затрагивается изредка в обсуждении,
но лишь с позиции, что не стоило и пытаться
мне искать тебя – еще не открытую станцию:
проще свернуть историю, раз не дано начать.
Самое честное послесловие – промолчать,
самое сложное – отодвинуться на дистанцию,
после которой ни у кого уже не получится — удержать.

Отредактировано Marisa_Delore (2013-10-31 21:13:05)

Ноябрьская трасса

Ну, давай, догоняй ее, дождливую и поспешную,
и оправдывай свою годовую по физкультуре,
чтобы, если завысили, было, чем прикрываться.
Дождь зеркалит асфальт, так что трасса кажется неизбежной,
бесконечно незавершаемой процедурой
перебора развилок, и захочешь – не оторваться,
даже очень захочешь – не получится с непривычки.
Все мы люди, и проходили практикум по побегам,
где системой не предусмотрено незачетов,
потому выучились предмету сразу и на «отлично»,
и живем, похоже что, от побега и до побега,
в промежутках считая мелькнувшие повороты.

Внезапно персонажное.

"Затянувшаяся осень"

Если снег не находит твои следы, хотя бродит, вроде бы, по пятам, в этом нет той отчаянной красоты возвращенья к обжитым чужим местам, где над речкой когда-то виднелся мост, а за речкой готов был и свет, и кров.
По какой из десятка упавших звезд ты решил, что сегодня прийти готов?

Что ты видишь, помятый судьбой герой, отраженье какой из своих надежд? Здесь не сразу смиряешься с тишиной, впрочем, плата за перейденный рубеж недостаточна, чтобы её принять.
Есть потребность, но надо ли говорить… Были люди, которых и не понять, и при этом, что странно, не отпустить.

И такие, как факел: огонь, искра, зажигая других, догорали сами. Ты стоишь с пришедшими у костра, как и раньше простаивал здесь часами, подчиняясь призыву «иди ко мне», но чем ближе, тем меньше в тебе тепла, будто вдруг очутился на глубине, на дне озера… ну же, греби сильней, если выживешь – будет тебе зима.

Выплываешь не в зиму – в осень, и не рад, что не утонул. Видно, старец с глубокой проседью зря в ноябрь тебя вернул: в нем иллюзии не развеяны, а от камня идет тепло. Жизнь по тропам чужим рассеяна, кроме этого – ничего.

… Что ж, с распахнутыми глазами – в замок вечной чужой весны, там, где холод неосязаем, коридоры всегда полны, там, где шпили молчащих башен – выразительные тиски, где ты сам никому не важен, важны только твои мозги. Жизнь застыла в пустынном классе среди колб и рядов котлов, где-то вне тебя – мир прекрасен, удивительно несуров: люди радуются субботам, высшим баллам и новостям.

Ты не ищешь себе кого-то – кто-то в мир твой приходит сам. Нет, не сразу, спустя десяток лет у ровных чужих костров, так что холода недостаток, избегание поездов и распарывания заплаток служат лучшими из оков. Те, с которыми не расстаться – ты же выдержишь, не слабак, и не думаешь вырываться – можно свыкнуться жить и так. Что до путников, заглянувших в мир, построенный по соседству… сложно выдумать повод хуже неуемного любопытства.

"Твои цвета"

Твои цвета – бессонная неделя, разбор завалов в редкий выходной. Мои цвета – предчувствие апреля, багрянец щек, смущаемых тобой.

Асфальтно-несменяемой палитры твоя усталость, выдержка и жизнь, таких оттенков мало даже в титрах, и я прошу «от роли откажись, поверь осенним утрам, сизой дымке и городу, зеркалящему нас», на что, застывший на поспешном снимке, ты спрашиваешь: «можно не сейчас?».

Твои цвета – пергамент опаленный и вера, что случиться не смогла.
Мои цвета – безудержно зеленый, уверенная ранняя весна.

"Осень под шапкой"

Солнце в чужих очках – чем не проблески янтаря
в мутной воде среди ила, водорослей и тины?
Странно, но я не верю в признаки декабря
и говорю: вопреки страницам календаря,
осень придет за осенью, но для других – незримо.

Это, конечно, сложно: полжизни не разменять,
чтобы переписать сезон, солнца продолжив лучик.
Что за премудрость такая: краски чувствами разбавлять,
кисточкой облака переправить в кудрявые тучи?
Пусть художник посредственный получается из меня,
я рисую как вижу город с осенью неразлучный.

Фиолетовым – снег, ярко-синим – кусочки неба,
утренний город, наблюдающий в прорези как в оконца…
Помни, случайный путник, где бы и с кем ты ни был,
кто бы тебе ни скармливал сказки вкуснее ржаного хлеба,
все еще существуют люди гораздо теплее солнца.

Потому у меня осень под шапкой и остается.

Лоторо, спасибо))

"Бесполётные ожидания"

Бесконечные, бесполётные ожидания, по обочинам восседающие как птицы и застывшие на достаточном расстоянии…
Сколько дать вам еще? Оторванные страницы, чашку чая ли, разделенное понимание и вечерний звонок - нарушенье немой границы?

Забирайте, пока снег укутывает ресницы, пока твердость сохраняется в написании, пока страхам на чердаке не случилось сбыться. Ну а память – в конверт с неоконченным обещанием, содержанием пострашнее любой темницы.

Что бы ни было там, здесь - привычные очертания, да и с мостика вид такой, что не пробуешь не влюбиться.
Я уеду отсюда только в страну молчания, а иначе ничего важного не случится.

Фёдор Сумкин, не поверите: приснилось. И строчки, и образы. Ну, по крайней мере, по первой цитате)
Что до финальной - ради нее все и писалось, пусть в мыслях началось все-таки с бесполётных птиц.

"И дорог кроме тех, что зовут вперед"

И стоишь на полшага вперёд, чем когда-то тебе мечталось. Вот такой бестолковый полёт, вот и лестница к выходу, пятый пролёт − в дверь, на улицу… будто и вовсе не начиналось.
А на улице вечер, декабрьский вечер, огоньки, светофоры и толпы людей. Вечер тихо тебя обнимает за плечи и бормочет, что он, хоть и рад вашей встрече, только кот на коленях намного важней.
Кот отыщется сразу, с ключа поворотом, кот не спросит и сам на колени придет. Если б мог, отбивал бы тебя с пулеметом от напастей, ненастий, сомнений, бойкотов, ну а так лишь мурлычет, что все пройдёт, и что нет перекрестков, пройденных ненароком, и дорог кроме тех, что зовут вперед.

"Условия хранения"

Если хочешь хранить, то не думай: в темном прохладном месте храни меня,
чтобы до упаковки допуска не было ни у солнца, ни у огня,
чтоб как-нибудь утром закупорить пробкой нас да и спрятать подальше в шкаф,
чтобы резать глаза могла лишь усталость — не мелькнувший бордовый шарф,
чтобы помнить хорошее, не случившееся с тобой, эпизодами.
Ну а кто-то иной пусть становится для кого-то звездами, небосводами,
чудом света восьмым и последним… что тебе до других выживающих,
тех, томящихся в недрах глухих шкафов, даже полок не выбирающих
под себя. Каково им знать, что ничто для тебя не незаменимо,
и что роли ваканты вновь, что бы на твоей сцене ни происходило?

А пробелы стираются из шкафов с истечением срока давности,
остается лишь пыль и приметный след, ну а мелкие неисправности
признаются в итоге пригодными для повторного заполнения,
только в этой истории мне уже не случится иметь значения.

Страшно думать, что я, обживающая сейчас обставленную темноту,
в самом деле подвластна времени и лишусь даже места в твоем шкафу.

"Время застынет"

Время застынет на выбранном фотоснимке
в каждом упрямом взгляде, скупой улыбке,
даже в почти что невидимом здесь ботинке,
столь неслучайно попавшем в кадр.
Вот же они, пережитки нестертых линий:
кто-то уйдет бесконечно неповторимым,
кто-то, кто, спорь не спорь, делал тебя счастливым,
пусть и чертовски странно.
Год или два - кто поставит на память больше?
Люди привычны к травмам: уже не ропщут,
что их надеждам не выпало длиться дольше
нескольких жизней, зажатых в пяти минутах.
Что же сказать о случившемся возвращеньи?
Чудо ли, план ли, рассчитанные мгновенья...
Мне все равно, как ты выжил, пойми же, Шерлок,
но не плевать на сходимость моих маршрутов
в точке, где стрелки идут назад, направление перепутав,
а ты веришь, что это — всего лишь баг, неисправленный отчего-то.