Полистала свои старые стихотворения, поняла, что 2009 и уж тем более 2008 год здесь не выкладывала. Начнем с восьмого.
Они такие детские по стилистике и при этом от некоторых мне откровенно неуютно. Притащила легкие, тяжелые пусть остаются в блоге.
Первое - ну прямо зеркало Еиналеж) Не помню, читала ли я тогда ГП или еще нет.

"Зеркало иллюзий".

Привычный поворот, скрип старых половиц,
Перед тобой поблескивает зеркало иллюзий,
Его простая суть - пространство без границ,
Оно не признает молвы и самозваных судий.

В нем отражение найдут столь странные мечты,
Запрятанные в ворохе потрепанных тетрадей,
Исписанных страниц мотив, бездумье пустоты,
Далекий шум дождя и рябь прозрачных гладей.

И ты поймешь вдруг то, что зеркало - мираж,
Игра теней которого ярка, но далека от жизни,
Прикрыв глаза, небрежным жестом разобьешь вираж,
Захочешь жить вслепую. Так же, как и прежде.
***
Оставить незаконченными строчки,
Недописать начатое письмо,
И пропуски сменить на многоточье,
Отнюдь не потому, что все равно.

Проститься со щербатыми листами,
И вышвырнуть в раскрытое окно,
Безмолвие не выведешь слезами,
Коль плакать человеку не дано.
***
Пара лишних движений:
Ритм все так же похож.
Мир пустых отречений,
Где все купишь за грош.

Пара фраз сожалений,
Но не время мольбам:
Не постичь объяснений,
Не дать волю слезам.

Пара поздних прозрений,
Не успеть, не вернуть.
И под гнетом сомнений,
Возразить... Утонуть.
***
Ребят перед глазами многочисленные строфы,
Зачеркнута страница, сплошь исписанная зря,
По вечерам ты пьешь густой остывший кофе,
А утро начинаешь с вечных поисков себя.
***
Лохмотья новой осени, пожухлые листы,
Недели три назад мы грезили такими,
Теперь остались лишь ошметки красоты
И колкий жесткий воздух. Прочее забыли.

Перед глазами вновь стоит зияющая даль,
До дна которой так непросто дотянуться,
Палитра ноября ведь – старая печаль,
Пройти два шага – даже не коснуться.
***
Поздняя осень, бессмысленно яркая,
Броская листьями, приторно-сладкая,
Кружит ночами, стирая прошедшее,
Вдруг возвращая однажды ушедшее.
Слишком прямое, наивно открытое,
Чуть не такое – сплошное, разбитое,
Девочка осени, да что же ты делаешь?
Разве у мира ответа потребуешь...
***
Мы учимся правильно жить:
Подчас ошибаясь, неверно решая,
Себя разбивая, корежа, ломая,
Чему-то не веря, чего-то не зная,
Рождаясь из пепла и вновь исчезая,
В извечных метаниях частицы теряя,
Сбивая в кровь пальцы, слезу утирая,
Пьем полный бокал, до конца, обжигая,
Но, резко вдруг встав и ту цепь замыкая,
Все так же пытаемся жить.

2009. Эти - явно зарисовочно-ситуативные.

Окутан сумраком дневным,
Всю жизнь в царящих сквозняках,
Когда потертый сизый дым
Висит на серых потолках,
Когда убогий мокрый дождь
Смывает прошлое в окно,
Когда живешь, играешь, ждешь,
Лишь потому, что суждено,
Тогда – до дна, наверно, залпом,
Допить, чтоб что-то там увидеть…
Смех обрывается внезапно:
Растрачен смысл ненавидеть.
***
А там, наверное, тепло,
Горит оплывшая свеча,
Два силуэта, как одно,
Печатью блеклой сургуча
Размыты в уголках страниц,
Но в переломах нот и книг,
В пробелах признанных границ
Являют всем доступный лик.
***
Берлинский дождь, стальные небеса,
Неоновый туман, промокшее пальто,
Чужие города, надежды, адреса,
Но снова - неизменное «ничто».
А где-то из пожёванных листков,
Как площадь, озаренная грозой,
Слова из строк, как серия глотков,
Как танцы на пустынной мостовой.
***
И если бы в букеты целый мир
Смогли за нас вдруг разложить:
Как стоит чувствовать и жить,
Чтоб не хотелось отвернуться,
Пройти два шага - и коснуться
Заветной, праведной черты;
То ты бы тут же заявил,
Что маски вхожи в наши лица,
Давая повод не влюбиться,
А, может, понял бы в итоге,
Что жизнь затихла на пороге,
Когда ты выбрал не мосты.
***
О чем напишешь на исходе лета
Ты долгий и бессмысленный рассказ?
Пока лист чист – хорошая примета:
Нет этих нудных уводящих фраз,
Нет вечной тяги - написать о многом,
При этом не сказав ни слова о себе,
Нет даже строк, звучащих монологом
И обращенных к воображаемой спине…
Абзац. Рассказ начат, ну что же, он о том,
Как нынче странно – помечтать о вечном,
Что лица почему-то прячут за зонтом,
Не заговаривают с первым встречным,
Плотнее запахнув у куртки воротник,
И вот в этом вот - август несносен…
Открыть форточку, выбросить черновик,
Это, кажется, все-таки осень.

Хватит пока ретроспективного экскурса)

"Вперёд и вверх"
Надо верить – я выиграю этой бой, обойду все брейк-поинты на пути. Кто не вёл перебранок с самой судьбой, тот провёл свои странствия взаперти, не поняв, что не начал совсем идти.

Фотоснимки и карты, клубок маршрутов, придорожный рюкзак, козырёк от солнца… Где-то значится обязательность перелёта, только кто не рискует – тот потом уже не смеётся, когда вечность спустя предписаний не остаётся.

Только ты и дорога в холмистый край, полный горных озёр, да кристальный воздух. Помнишь, в детстве учили: «запоминай от развилок оставленных долгий отзвук»?
Время есть ещё вырасти, не иссохнув, на счёт "два" поднимайся и вспоминай. Можешь верить: пока что ещё не поздно.
Только снова не прозевай.

"Смена сезона"
Осень кончается (я, как водится, вместе с ней),
солнце в чужих оконцах и весомее, и нужней,
солнца вообще немного - только на пару дней,
дальше - с тобою придёт зима и предъявит счёт.

Знаешь, я пробовала стать проще и в чём-то лучше:
прятала норов в ножны и, с улыбкою неразлучна,
воспитала в себе сто три признака добродушья,
чтобы поверить в них.
Так чего же тебе ещё?

"Соединение прервано"

Знать последние новости, до конца ни о чем не спрашивая,
видеть в списке входящих звонков и без ника знакомый номер
(абонент недоступен по вторникам и иногда − по пятницам,
в остальное же время между нами теплится настоящее).
Дни становятся солнечней, перерывы в общении – невесомей,
не имеют значения сотни дефолтных ограничений, кроме
знания о конечности диалогов. Впрочем, какая разница,
если все еще длится это живое происходящее?

Расстояние неизменно: никаких дополнительных баррикад,
даже смены локаций, что удивительно, не последовало,
только кто-то плечом задевает светильник и гасит свет.
Так бывает, конечно, что слишком затягивается антракт,
и подобную паузу хоть и видят, но не исследуют,
так что тянешься через месяц, чтоб привычно идти по следу,
дополнять его, дергать нитку невидимую – а связи нет.

"Формула настоящего"

Когда тебе горько, не стоит смотреть в окно,
искать бесконечно на ветках − последних листьев.
Не думай о прошлом, прожитом давно-давно:
пусть даже ты смог бы частично с него свернуть,
тебя и посмертно к героям бы не причислили.

Когда тебе больно, не вздумай идти назад,
тропе проторённой не верь и ищи другую,
пока, наконец, не научишься выбирать,
и, пусть ты не знаешь молитв, не забудь сказать:
«я всё ещё помню, а, значит, и существую».

Когда тебе страшно, то стоит смотреть вперёд,
и пусть что-то там оборвётся на грани яви,
тому, кто от мира почти ничего не ждёт,
кто знает, казалось бы, жизнь свою наперёд,
окупится пара исполненных обещаний.

"Лодка у старой пристани"

Я услышал за жизнь сто песен про недолгость любой печали, сколько б попусту ни молчали, сколько дров бы ни наломали… только мой мир – он сер и пресен, жаль, мне этого не сказали.

Ранец – в руки, поправить лямки, пусть неровно и неуверенно, привыкаешь ходить с оглядкой на подуманное и сделанное. Ждать подмоги из ниоткуда, ветра – в собственных парусах? Остается не верить в чудо − верить ранцу в своих руках, бредить год как одним маршрутом да наматывать там круги. Смотришь в зеркало ранним утром – помнить детство довольно трудно: мир не знает тебя таким.

Собеседник я утомительный, и не вижу в себе хорошего, но стараюсь быть осмотрительней, прекратить возвращаться в прошлое: что в нем делать, раз нет заклятий, возвращающих нам мгновения, где вину мы могли загладить и легко получить прощение? Что с ним делать: маршрут неистинный, время вектор не изменило? Будто лодка у старой пристани в ожидании пассажира.

Впору взгляд и отцовский ранец, даже мамина неуклюжесть; жизнь смеется: «еще упрямец, отрицающий близорукость… вспомни, ну же, чему учили: верить в собственное, живое, ну а если не поумнеешь, − то хоть в будущее чужое».

В настоящем мне мало места, вид у будущего неважный, но мне все еще интересно, кто я, кем мог бы стать − однажды. Одуванчиком на ладони, детским смехом в чужом дворе… Разве выросшим бестолковыми полагается в октябре видеть четко и поминутно, ничем это не заслужив, жизнь свою в каждом новом утре, когда прочим – совсем не жизнь? Одиночество – лучший спутник и уж точно не предает, сам себе херувим-заступник − этот довод звучит разумно, только вряд ли ведет вперед.

Стань мне маятником над жизнью и дорогой от всех дорог…
может быть, ты тогда поверишь, что сам больше не одинок.

"Перелетное"

Все, что могло случиться – случится завтра,
не имеет значения, ждешь ли ты:
можешь лететь в Стокгольм, зарываться в карты,
строить мир, разводить и сводить мосты...
что бы ты ни придумала – это ты.

Что сложнее всего – оставаться честной
к тем, кто рядом с тобой, и к себе самой,
собрать в кучу все то, что о жизни тебе известно,
разделить на подгруппы «надо» и «интересно»
и идти – хоть за видимой целью, хоть за мечтой.

Но мы верим, что станем чуть-чуть счастливее,
и, пусть вера не в силах во всем помочь,
все, что вчера казалось необратимым,
утром на мягких лапах уходит прочь.

"О магнитах и шкатулках"

Есть шкатулка с секретом — стоит на каминной полке,
и годами с нее машинально стирают пыль,
неизвестно доподлинно, что же в этой шкатулке:
есть ли там вообще что-нибудь настоящее,
раз и сказка давно уже здесь превратилась в быль,
и обряд превратился в повинность неуходящую.

Я живу в этом доме, и двери его крепки,
не пропустят случайного путника и скитальца:
тут ведь, на расстоянии вытянутой руки
(за семью ставнями, чтобы вырваться не смогли),
крылья трепещут, норовя выгореть — и остаться.
Разреши мне проверить сегодня, что там внутри.
Разреши мне поверить, что люди — и мой магнит,
что шкатулка не зря собирается открываться.

Тедди-Ло,  спасибо за отклик)

"Перерыв"

Мне звонил человек (я считала: пропавший якорь),
говорил "ты давно не писала — решил узнать".
Интересно же к нам возвращаются экспонаты —
те из них, что никак не научимся понимать.

Вот и шанс — наконец-то собрать пятилетний пазл,
стать чуть ближе к разгадке, чем мечталось еще тогда...

Странно мы поступаем, дверь захлопывая не сразу,
словно ждем на пороге тех,
кто и вправду
там появляется
иногда.

03.07.2014, Стокгольм

Отредактировано Marisa_Delore (2014-07-09 00:32:39)

Аквамариново-бирюзовый

И такое случится, ворвется в жизнь
чьим-то солнцем на ободке
у протянутой чашки кофе,
что забудешь зажатые в кулаке
спички и перебитые витражи
и заучишь - анфас и профиль.

Вот же мальчик как мальчик - сколько таких еще:
с огоньком, и привычкой ценить свой мир,
и улыбкой вне дня недели.
Только свет рядом с ним по-особому ощутим,
и хотела б идти, задевая его плечом,
просто прямо взглянуть не смея.

Его самый прекрасный, самый заметный дар -
сердце цвета аквамарина, под стать глазам:
столь же честное и простое.

Чем же в нем отзовется твоя тусклая бирюза,
твоя стойкость к привычке держать удар,
твоя жажда к всему живому?

Так не трогай его.
Не стоит.

Отредактировано Marisa_Delore (2014-09-03 20:36:14)

Семь и еще одно "не"

Не начинал пути, не довершал кругов,
не навещал и тех, кто был к нему готов,
не отзывался эхом вечером на мосту,
не оставался в строчках вдумчивой запятой,
не открывал окна, не нарушал границ,
просто не стал еще одним лишним в потоке лиц.

"Воздушный змей"
Чем мечтать и безудержно тратить время
на полжизни в попытке найти живое,
лучше просто держать нараспашку крылья.
Так ребенок играет в открытом поле,
запуская повыше упрямца-змея:
учит быть нас пилотом и пассажиром,
задавать направление, видеть отклик...
столько радости, чтобы делиться с миром,
раздавая всем радужные бинокли,
что оттенков и красок нам придают:
и ты больше не видишь себя на тридцать —
и тебе больше прожитых не дают.

Ты идешь — и навстречу мелькают лица,
и тебя здесь,
счастливую,
узнают.

Отредактировано Marisa_Delore (2014-12-25 10:08:42)

"Снег и человек"
***
Приезжай в другой город, попробуй на ощупь снег —
и найди мир большим, удивительно разным зимним.
Сколько новых эмоций может дать человек —
человеку другому, мечтающему быть сильным,
что появится свет — от улыбок живых и быстрых,
и слова, что когда-то копились и, вот, сбежали.
Снег окажется теплым, каким-то кристально чистым,
как и все, и всё, что вообще тебя окружает.
И как будто нет больше тайны, стальной завесы,
и не нужно стоять ежечасно у слов на страже,
человек возвращается в город ночным экспрессом,
улыбаясь чему-то, отличному от пейзажа.

Нижний Новгород-Москва, 16.01.15