Он смотрел на эту женщину, которая истерично и страстно говорила руками что-то своей сестре. Он смотрел и не верил, что они действительно умалишенные. Сейчас, та, которая говорила, была похожа одновременно на епископа, умнейшего человека, с которым монаху как-то удалось пообедать, и на господина де Фабьяни, который любил ораторствовать иногда, да и вообще… слыл демагогом. А она говорила. И внезапно он осознал, что он обязан понять эти слова, и обязан дать понять их другим. Вторая сестра заплакала. Первая бессильно села на стул и, тяжело дыша, попросила жестом дать ей воды. Да, он знал, что этот жест означал «стакан». Он знал уже около двухсот жестов, но всё-таки, когда начинались подобные рассуждения между сестрами, он ничего не понимал. Это было так трагично, он остро ощущал, что человеческое тело, идеи, мысли, созданы для того, чтобы передаваться другим людям, чтобы получать ответы на эти мысли, получать ответные идеи, иначе нечем было дышать. И эта катастрофическая невозможность передавать что-то, возможно, очень важное и интересное, вызывала какое-то странное чувство отчаяния, чувство горя за лишнего человека.
Конец.

Отредактировано Радость (2011-06-13 11:22:36)