Девять дней играли свадьбу Аралик и Нуруддина,
И царевича младого падишах ласкал как сына.
Но нерадостно сидела вся наследника дружина:
Что-то первой брачной ночью в спальне ждёт их господина?..

Только Нуруддин был весел, он спокойно ел и пил;
Ведь настой цветка снотворный Хазиран уж сварен был,
Он флакон с заветным зельем на груди своей носил
И Аллаха ежедневно он о помощи просил.

Вот для первой брачной ночи наконец-то час настал;
Зятя юного до спальни сам владыка провожал.
Латы не надел царевич, и меча с собой не взял;
Это видя, с удивленьем падишах ему сказал:

«Почему ты не в кольчуге, нет меча в твоих руках?»
«Я — царевич, и с рожденья мне неведом низкий страх.
Я не дрогну перед зверем, будь о трёх он головах!
Мне оружие не нужно; защитит меня Аллах.»

И жених вошёл к невесте; и увидел Аралик,
Её тонкий стан прелестный, её светлый ясный лик, -
И любовь его безмерно увеличилась в тот миг;
Что лишь с ней он будет счастлив в этой жизни, он постиг.

И воскликнула принцесса, на царевича взирая:
«Кто ты, юноша прекрасный? Смертный иль посланник рая?
Если ты — мой наречённый, уходи, я заклинаю:
Красоту свою и юность ты погубишь, я же знаю!»

Не ответил ей  царевич; к Аралик он подбежал
И флакон с заветным зельем из-за пазухи достал.
Крышку отвинтив, он брызнул деве в лик, и в глаз попал...
Тут вскочила вдруг принцесса, и наследник услыхал

Вместо крика — рёв звериный, громогласный и ужасный,
И покрылось сразу шерстью тело девушки несчастной.
Та, что только что пленяла юностью своей прекрасной,
Стала на глазах тигрицей, беспощадной и опасной.

Жёлтыми сверкнув глазами, прыгнула вперёд тигрица;
Но успел от нападенья храбрый витязь уклониться.
И случилось наконец-то, что должно было случиться, -
И упал зверь бездыханным, как подстреленная птица.
  ---------------------------------------------------------------
Дёрнул монстр ужасный лапой, и как мёртвый вдруг застыл.
Вышел Нуруддин из спальни, дверь туда на ключ закрыл
И на тестя половину путь направить поспешил:
Тот как раз со всею свитой из покоев выходил.

Зятя видя невредимым, так и замер он в дверях,
Побледнел как полотно он, и в лица его чертах
Отразились изумленье, недоверие и страх.
Так ему царевич молвил: «О великий падишах!

Я наедине с тобою должен срочно говорить,
Тайну важную хочу я одному тебе открыть.
Зверя жуткого сумел я в поединке победить,
Но совет твой мудрый нужен — как мне дальше поступить?»

Отпустил людей властитель. Тут царевич свой кинжал,
Спрятанный им под рубашкой, выхватил и так сказал:
«Знаю я, что ты принцессу, негодяй, заколдовал;
Если позовёшь на помощь, - я убью тебя, шакал!

Умереть сейчас бы должен за свои ты злодеянья, -
Ведь родную дочь обрёк ты на ужасные страданья
И несчастных столько жизней отдал ей на растерзанье!
Но — живи; тебе Всевышний сам назначит наказанье.

Я ж хочу, чтоб с изумрудом перстень ты с мизинца снял
И волшебный этот камень мне немедленно отдал!»
Но вскочил тут шах и с криком к двери залы побежал;
Нуруддин за ним помчался, в три прыжка его догнал.

Он за левую за руку крепко беглеца схватил
И своим кинжалом палец вместе с перстнем отрубил.
Пред царевичем простёрся падишах, лишившись сил;
Умоляя о пощаде, как собака он скулил.

Поднял Нуруддин мизинец, изумруд с него сорвал
И, надев кольцо на палец, падишаху так сказал:
«Сам виновен ты в несчастьи: ты кольцо мне не отдал!
Встань; я не хочу, чтоб кто-то твою слабость увидал.

Ты в моей отныне власти; вот приказ — ему внемли:
Все сокровища ты должен погрузить на корабли,
Что тебе за эти годы за невесту привезли
Шахи, принцы, и султаны, и раджи, и короли.

И тогда с моей женою я пущусь в обратный путь.
Но меня ты не пытайся ни убить, ни обмануть:
Ведь достаточно мне только изумруд перевернуть —
И в собаку превратишься; так что мне покорен будь!»
   ----------------------------------------------------------------
Тотчас бросился властитель повеленье выполнять.
Нуруддин вернулся в спальню, и тигрицу на кровать
Перенёс, и камень в перстне повернул немедля вспять;
И чудовище исчезло, став принцессою опять.

Безмятежно, словно ангел, спит бедняжка Аралик,
На губах её улыбка, светел и невинен лик...
И к устам полуоткрытым Нуруддин её приник;
Но сказал себе он : «Счастья недалёк желанный миг!

Но не в этой мрачной спальне: кровь убитых здесь на всём,
Нет!  Когда к отцу приедем мы с принцессою вдвоём,
Снова верности обеты пред Аллахом принесём,
И на чистом брачном ложе мы блаженство обретём!»
  -------------------------------------------------------------------
Утром свита, слуги, стража и придворные узнали,
Что чудовище убито, и дни скорби миновали;
И, пока для Нуруддина флот в дорогу собирали,
Во дворце, героя славя, веселились, пировали.

Наконец, к отплытью были все готовы корабли.
Триста  было их; богатства в трюмы их рабы снесли.
И на борт молодожёны, взявшись за руки, взошли
И отплыли от злосчастной  падишаховой  земли.

Сам властитель, на балконе, с перевязанной рукой,
Провожал угрюмым взором, с жаждой мщенья и тоской,
Флот царевича; и думал: «Не вернёшься ты домой;
Проклят будь, о чужеземец, с молодой своей женой!»

А кормилица принцессы на борту уже была;
И, как только с Нуруддином Аралик туда взошла,
Хазиран к ней подбежала, её ноги обняла.
И воскликнула принцесса: «О, Всевышнему хвала!

Хазиран, ты так внезапно и таинственно пропала!
По дворцу тебя, напрасно призывая, я искала;
И сказал мне мой отец, что ты, несчастная, упала
С лестницы, и что ты шею при падении сломала».

И кормилицу принцесса со слезами обняла,
А затем в свою каюту с нею Аралик пошла
И, когда одни остались, так она произнесла:
«Хазиран! Всегда ты доброй мне советчицей была.

И теперь, клянусь Аллахом, помощь мне твоя нужна!
Знай же, няня: Нуруддину до сих пор я не жена.
Засыпаю, просыпаюсь я, злосчастная, одна....
Объясни мне, в чём здесь дело? В чём, скажи, моя вина?

Может быть, я подурнела, некрасивой стала вдруг?
На меня смотреть не хочет мой возлюбленный супруг!
А, быть может, тайный гложет мужа моего недуг?
Помоги мне! Ведь терплю я после свадьбы столько мук!»

И сказала Хазиран ей, обнимая, в утешенье:
«Знай же, Аралик, что принял Нуруддин одно решенье:
Что взойдёт с тобой на ложе только после возвращенья,
Получив отца родного перед тем благословенье.

Дал твой муж обет суровый. Вот отсюда и причина,
Почему поймать не можешь на себе взор Нуруддина.
Он боится не сдержаться, - ведь он всё-таки мужчина,
И тебя он избегает, чтоб осталась ты невинна!

Но тебя, клянусь, он любит!» И вскочила Аралик,
Улыбнулась, засмеялась, просиял прекрасный лик.
И воскликнула принцесса: «Подождём!.. Аллах велик!
Скоро мы домой вернёмся, и блаженства близок миг!»
   ---------------------------------------------------------------
Двадцать дней по морю плыли Нуруддина корабли.
Наконец, они достигли вновь султановой земли.
Аралик и с ней наследник  тотчас на берег сошли.
Как гостей, их здесь встречали и к султану повели.

И, склонившись перед троном, так промолвил Нуруддин:
«Видишь, я назад вернулся, и вернулся не один!
Пред тобой — моя супруга, о достойный властелин!
И узнай, что отомщён мной каждый твой погибший сын!»

И царевича младого тут султан к груди прижал,
Аралик и Нуруддина девять дней не отпускал,
Пир в честь молодых устроил, как детей родных ласкал,
И ему наследник шаха пятьдесят судов отдал.

Но, пока царевич юный у султана пировал,
О родителе он помнил, и о нём он тосковал.
И, чтоб старика утешить, он корабль домой послал
И письмо дал капитану, что отцу он написал.

«Мой отец и повелитель, - так в посланье говорилось, -
Вознеси хвалу Аллаху за его добро и милость.
Возвращаюсь я с победой; всё, что чаял я, свершилось.
Я везу невесту - краше в целом мире не родилось!»
  -------------------------------------------------------------
....А теперь вернуться надо нам к коварному Джалалу;
Уж отъезда Нуруддина негодяю было мало.
Чтоб достигнуть трона, смерти падишаха не хватало;
И родилась мысль такая у презренного шакала:

Слух о смерти Нуруддина распустить во всех концах
Государства. И услышал весть такую падишах.
В душу старика закрались и тоска, и смутный страх.
Слёг  несчастный; с каждым днём он всё сильней хворал и чах.

Вкруг больного падишаха сеть тугую сплёл Джалал;
Стражу всюду он расставил, и к бедняге не пускал
Никого; лишь сам входил и    лицемерно утешал,
Яд своей искусной речью в сердце старика вливал.

И в тот день, когда в порту вдруг выстрел пушечный раздался,
Злой визирь как раз у ложа падишаха оказался.
И больной, пальбу услышав, на постели приподнялся
И воскликнул: «О Всевышний!...Не напрасно ль я боялся

Слухов  страшных о кончине моего родного сына?
Не предвестник ль эта пушка возвращенья Нуруддина?
Поспеши, племянник милый, и узнай, что за причина
Для пальбы такой?  Не сын ли возвратился мой с чужбины?..»
  --------------------------------------------------------------------------
И отправился на пристань на носилках злой Джалал.
Там стоял корабль, который Нуруддин домой прислал.
Капитан сошёл на берег, и визирю передал
То письмо, что падишаху сын-наследник написал.

Взял письмо  визирь с почтеньем, и печать поцеловал,
Капитану же на судно возвратиться приказал.
«Экипаж пусть остаётся на борту», - велел Джалал.
( Так он сделал, чтоб никто, что жив царевич, не узнал).
-------------------------------------------------------------------
По дороге во дворец визирь печать скорей сломал
И посланье Нуруддина к падишаху прочитал.
И, читая, он зубами в  исступленьи скрежетал,
Скомкал в ярости бумагу, но её не разорвал.

Успокоился он, только возвратившись во дворец.
У Джалала в услуженьи был искуснейший писец;
И, призвав его немедля, так велел ему хитрец:
«Почерк мне с письма подделай. Напиши же так: «Отец

Мой и повелитель царства, ты узнаешь в этот миг,
Что, отправившись в дорогу, ничего я не достиг.
На свою беду влюбился я в принцессы дивный лик,
И теперь я умираю, не добившись Аралик!

В час, когда соединиться я с невестой возжелал,
На меня вдруг ниоткуда зверь неведомый напал.
Грудь мою, живот и плечи он ужасно растерзал.
Жить осталось мне минуты, так мне здешний врач сказал...»

А затем, слуга мой верный, продолжай, - но сделай вид,
Будто страшно ослабел ты, и твоя рука дрожит:
« Но в глазах моих темнеет...Смерть в ногах уже стоит...
Сжалься надо мной, Всевышний! Пусть отец меня простит....»

И всё тою же  печатью злой визирь письмо скрепил,
А затем с бумагой этой в спальню шаха поспешил.
Тот, волнуясь в ожиданьи, уж терял остатки сил.
«Что, визирь мой добрый, скажешь?» - еле слышно он спросил.

Губы скорбно поджимая, на него Джалал взглянул
И поддельное посланье молча шаху протянул.
И старик рукой дрожащей взял письмо; прочёл; вздохнул
И закрыл глаза... Он умер, тихо, будто бы заснул.

Спрятав под ковром посланье, громко закричал Джалал,
На себе порвал одежды, словно женщина, рыдал,
Головой стучась  о стены, бороду он в клочья рвал, -
И на крик сбежались люди. Каждый плакал и стонал

Видя горькую картину. Успокоившись, Джалал
Слугам, страже и придворным — всем явиться приказал
В зал Совета. И явились. Он на троне восседал.
И, услышав гул и ропот, громко так визирь вещал:

«Умер падишах наш бедный, в скорби о пропавшем сыне;
Ничего нам неизвестно о несчастном Нуруддине, -
Ходит слух, что он погиб и похоронен на чужбине.
Коль Аллаху так угодно, - я ваш падишах отныне!»
  --------------------------------------------------------------
Так своей добился цели подлый негодяй Джалал.
Старый шах был похоронен; новый же свой траур снял
И с придворными своими каждый вечер пировал.
Но — в весельи самом бурном помнил он и понимал,

Что наследник жив, что близко Нуруддина возвращенье,
И не будет для визиря-узурпатора прощенья,
Будет быстрою расправа, и кровавым станет мщенье.
И хитрец, обдумав это, принял важное решенье.

Тот корабль, что Нуруддином послан был, в порту стоял.
С верными людьми своими на него взошёл Джалал.
Всю команду с капитаном перебить он приказал,
Чтоб никто, что жив царевич, вдруг случайно не узнал.

И велел поднять он парус, и на север точно плыть.
Он решил в открытом море караван перехватить,
Рассказав о смерти шаха, Нуруддина обхитрить,
Аралик своею сделать, а наследника убить.
   ---------------------------------------------------
И три дня корабль Джалала плыл по морю-океану,
И на север рулевые курс держали постоянно.
На четвёртый разбудили крики шаха утром рано —
Эти крики возвещали  появленье каравана.

И на палубу с командой поспешил своей Джалал.
И, увидя флот огромный, долго он столбом стоял:
Столько кораблей прекрасных никогда он не видал!
Нуруддина флаг на судне, что шло первым, трепетал.

На корабль на этот тут же перебрался злой Джалал.
Со своей женой царевич там его в каюте ждал.
Перед ними на колени хитрый негодяй упал
И, смирив свою гордыню, туфли их облобызал.

Но его наследник поднял и сказал : «Кузен и брат
Мой Джалал! Тебя увидеть я, поверь мне, очень рад!
Об отце скорей поведай: новостями ты богат.
Но молчишь ты?.. И дрожишь ты, будто холодом объят!..

Сердце не терзай молчаньем, что с отцом, скажи, Джалал!..»
Тут упал визирь коварный снова ниц и зарыдал,
На себе халат богатый сверху донизу порвал,
Головой о пол забившись, бороду он в клочья рвал.

И заплакали с ним вместе Нуруддин и Аралик,
И заплакала вся свита, услыхав, какой постиг
Злой удар их господина; даже солнце в этот миг
В тучи спряталось, как будто в траур погрузив свой лик.

Долго все они скорбели; но царевич, наконец,
Слёзы вытер и воскликнул: «Как же умер мой отец?»
«Он почил от лихорадки, что проникла во дворец,
Заболел и скоро умер, - отвечал визирь-хитрец.—

Но ты жив, наследник шаха, вечная Творцу хвала!..»
А меж тем уже на море дымка лёгкая легла,
Предвещая ясный вечер; Аралик к себе ушла,
Нуруддин вдвоём с кузеном остаются у стола.

Принесли им слуги ужин; и спросил тогда Джалал
У царевича: «Светлейший! Ты ещё не рассказал,
Как добился ты принцессы, и откуда этот взял
Флот прекрасный? Неужели тесть его в подарок дал?»

И ответил простодушно Нуруддин ему в ответ:
«Ты мой родственник; и ближе у меня отныне нет.
Всё поведаю тебе я; расскажу кольца секрет.
Ты же, как визирь мой верный, дашь мне мудрый свой совет».

И царевич всё поведал, от начала до конца,
И раскрыл Джалалу тайну изумрудного кольца.
Жадно глазки загорелись у визиря-хитреца:
Он придумал, как добиться и принцессы, и венца.
   ---------------------------------------------------------
Кончил свой рассказ царевич, и спросил Джалала он:
«Раз отец мой бедный умер, значит, я освобождён
От обета, что давал я? И счастливейшей из жён
Сделать я могу принцессу этой ночью без препон?»

Сделал вид визирь, как будто погружён он в размышленья;
А затем промолвил важно: «Только после возвращенья,
Над гробницей падишаха испросив благословенье,
К Аралик войти ты сможешь; это верное решенье!»

За совет его наследник тут же отблагодарил —
Из слоновой кости кубок, полный лалов, подарил,
До каюты, отведённой для Джалала, проводил.
Он хотел, чтобы на судне на его визирь гостил.

Нуруддин к себе вернулся, и уж скоро крепко спал.
Но не лёг, один оставшись, на кровать свою Джалал.
Где на корабле каюта Хазиран, уже он знал.
И как тень туда прокравшись, в дверь её он постучал.

Тайну перстня лишь бедняжка, кроме Нуруддина, знала.
И убить её немедля было решено Джалалом;
И, когда, дверь приоткрывши, «Кто стучит?»  - она сказала,
Ей визирь ответил хитрый: «Аралик меня послала».

Ничего не заподозрив, из каюты Хазиран
К нему вышла; тут жестокий  выхватил свой ятаган
И нанёс несчастной няньке несколько смертельных ран,
А потом он тело сбросил за борт, прямо в океан.
------------------------------------------------
На другой день свою няню Аралик везде искала;
В этих поисках принцессе вся команда помогала.
Сердцем чувствуя несчастье, горько дева зарыдала,
Побежала к Нуруддину и на грудь ему упала.

И, как мог, свою супругу юный витязь утешал;
Но не обнял он принцессу и лишь в лоб  поцеловал;
Эту сцену между ними наблюдал визирь Джалал, -
Чуя близкую победу, он в душе торжествовал.

Холодность супруга с нею каплею последней стала
В чаше горя. И принцесса ещё горше зарыдала
И, вскочив,  к себе в каюту дева быстро убежала,
На постель свою упала и в отчаяньи вскричала:

«О Аллах! За что караешь верную рабу свою?
У меня ты отнимаешь тех, кого я так люблю!
Хазиран мне заменяла мать, отца и всю семью;
А мой муж—как лёд холодный... Я его не растоплю!»

И катились, как брильянты, её слёзы на кровать.
Тут прислужницы явились, стали деву утешать
И принцессе передали: «Брат царевича принять
Его просит; видно, хочет что-то важное сказать!»

Аралик  умылась быстро и, накинув покрывало,
Всем, кроме глухой старухи, удалиться приказала.
А затем перед визирем, наконец, она предстала;
Красотою, словно солнце в ясный день, она сияла.

Ослеплённый, на колени перед ней Джалал упал,
Туфельки носок, расшитый серебром, поцеловал.
Повинуясь девы знаку, на ноги он снова встал
И, не поднимая взора, так красавице сказал:

«Горя твоего известна мне, ничтожному, причина, -
Ведь я родич самый близкий молодого Нуруддина.
Знаю про обет я, данный моим добрым господином,
И что, став его супругой, остаёшься ты невинной.

Но, поскольку венценосный опочил его отец,
То к тебе войти он мог бы этой ночью, наконец.
Но тебя он избегает... Почему? — спросил хитрец.—
Я тебе открою тайну; ты поймёшь, что я не лжец.»

Он замолк; велела дева, чтоб скорей он продолжал.
«Дело в перстне с изумрудом, что ему отец твой дал;
Нуруддина ненавидя, шах кольцо заколдовал
И царевич безразличен к красоте невесты стал.

Я могу заклятье злое с перстня падишаха снять,
Если ты упросишь мужа изумруд тебе отдать.
Принеси его мне — перстень я готов расколдовать,
Знаю я слова; их надо мне над камнем прочитать».
  ------------------------------------------------------------
И поверила принцесса Аралик ему как другу;
Кошелёк дала набитый в благодарность за услугу.
И нашла принцесса быстро способ обмануть супруга;
К Нуруддину побежала и воскликнула с испугом:

«Господин мой! Только что мне нехороший сон приснился:
Будто перстень, что ты носишь, в скорпиона превратился,
И тебя он в грудь ужалил, и твой разум помутился:
С корабля ты спрыгнул в море и в волнах бурлящих скрылся...

В страхе, вскрикнув, я проснулась, чувствуя: беда нас ждёт,
Коли с пальца ты не снимешь изумрудный камень тот!
Перстень мне отдай; я спрячу так его, что не найдёт
То кольцо никто, пусть ищет он его хоть целый год!»

Нуруддин жене поверил и кольцо сейчас же снял.
Чтоб принцессу успокоить, изумруд ей передал.
И к себе вернулась дева; вызван ею был Джалал,
И немедленно пред нею негодяй-визирь предстал.

«Я супруга обманула, он отдал мне изумруд.
Ах! За ложь мою грозит мне после смерти Страшный суд...
Но -  готова я на муки; ведь чрез несколько минут
И любовь и наслажденье с мужем нас на ложе ждут!»

И кольцо она визирю отдала; его он взял
И, нижайше поклонившись, так красавице сказал:
«Разреши мне удалиться; надо, чтобы прочитал
Без свидетелей слова я.»  «Да; ступай скорей, Джалал!»
   ---------------------------------------------------------------------
И, едва к себе в каюту возвратился злой Джалал,
Изумруд перевернул он и пророка он призвал.
Разноцветным огнями камень в перстне засиял....
И тогда визирь коварный и жестокий приказал:

«Пусть немедленно царевич и наследник превратится, -
Но не в зверя, и не в рыбу, не в змею, - а просто в птицу.
Станет вороном пусть жалким, не орлом и не синицей;
Падаль пусть клюёт отныне; не захочет — пусть постится!

Но пускай он помнит вечно, кем он был, и чем он стал;
Пусть страдает, как никто ещё доныне не страдал!
Скоро Нуруддин узнает: падишахом стал Джалал
И в законные супруги Аралик-принцессу взял!»

И, едва своё заклятье произнёс визирь Джалал,
Как он карканье воронье и шум крыльев услыхал.
Поспешил к окну коварный, занавеску приподнял,—
Улетающую птицу при луне он увидал.

Рулевой же на рассвете рассказал пришедшей смене,
Что он карканье воронье слышал ночью в отдаленьи.
«Ворон — и в открытом море? - были все в недоуменьи, -
Не беду ли предвещает это странное явленье?»
   --------------------------------------------------------
...И беда пришла на утро, и ужасное открылось:
Нуруддин исчез бесследно, и команда, как ни тщилась,
Не нашла его. Принцессе сообщили, что случилось,
И в рыданиях бедняжка на руках у слуг забилась.

«О супруг! О мой любимый! – так красавица кричала, -
Неужели сон тот сбылся, что тебе я рассказала?
Спрыгнул в море ты...Могилой для тебя пучина стала!
Хазиран и муж мой милый, - вас обоих потеряла!»

И велел её в каюту отнести визирь Джалал.
А затем на Нуруддина корабле он приказал
Всем собраться капитанам. Он на палубе их ждал
И, когда они явились перед ним, то так вещал:

«Вам известно  о несчастьи, что случилось без причин:
В море утонул царевич и наследник Нуруддин.
Я — его ближайший родич; и могу лишь я один
Падишахом стать. Отныне я ваш шах и властелин!»

Слыша ропот и волненье, сделал так визирь Джалал:
Капитанам и дружине он по сорок унций дал
Золотых монет; матросам дать по десять приказал.
Ропот стих, и каждый щедрость падишаха восхвалял.
  ----------------------------------------------------------------
Они  прибыли в столицу через три дня, утром рано.
И запели громко флейты, застучали барабаны;
Вышел к пристани весь город, восхищаясь караваном.
Падишах сошёл на берег, свита с ним и капитаны.

И на золотых носилках во дворец свой шах Джалал
Был доставлен. По дороге он в толпу людей кидал
Серебро и самоцветы; он от радости сиял:
Всё сбылось, почёт и слава, всё, о чём он так мечтал!

А принцессу, что в горячке без сознания лежала,
Уложили на носилки и, задёрнув покрывала,
В сад доставили дворцовый по велению Джалала.
В глубине его беседка  одинокая стояла.

Стража, что несла больную, вверх смотрела и дивилась:
Над носилками всё время птица чёрная кружилась
Низко, не боясь народа; но на крышу не садилась.
Лишь когда внесли носилки в дом, из  виду птица скрылась.
  -----------------------------------------------------------------------
К ложу Аралик прекрасной новый падишах Джалал
Врачевателей искусных, девять евнухов призвал;
И горячка отступила. Весть благую услыхал
Падишах; себя в беседку отнести он приказал.

Истомлённая болезнью, Аралик была в постели;
Вкруг неё вились служанки, и тоску её хотели
Разогнать. И танцевали перед ней они, и пели,
Но к больной не возвращались радость жизни и веселье.

К Аралик войдя в беседку, всем служанкам шах Джалал,
Кроме лишь глухой старухи, удалиться приказал.
Чувствуя победы близость, он в душе торжествовал,
Но с участьем лицемерным так красавице сказал:

«О  твоём выздоровленьи мы молились неустанно,
И  мы рады, что опасность миновала, несказанно.
Тяжелы твои утраты, но ведь время лечит раны;
И к тому же знай, что счастья недалёк час долгожданный.

С первой встречи я пленился дивною твоей красою,
И моей ты станешь первой и любимейшей женою.
Свадьбу пышную немедля во дворце своём устрою;
Я горю от нетерпенья, обладать хочу тобою!»

Брови сдвинула принцесса, взор внезапно засверкал,
И на речи падишаха так ответ её звучал:
«Никогда твой супругой я не стану, шах Джалал!»
Скрипнул негодяй зубами, но сдержался и сказал:

«Вижу я, что нездорова ты ещё, о Аралик,
Потому так говоришь ты.  А иначе в этот миг
Рассердился б на тебя я! Не урод я, не старик;
Я — владыка государства, я могуч, богат, велик.

Будет счастлива любая, что её я возжелал!
Ты должна гордиться честью, что тебе я оказал,
Что тебя хочу взять в жёны!» - Так принцессе он вещал.
Гневно дева отвечала: «Да, теперь ты шах, Джалал!

Но, будь ты владыка мира, будь богат ты, как Мидас,
Золотом меня осыпь ты, самоцветами укрась, -
Я любила Нуруддина, в верности ему клялась,
И, хоть он погиб, но факел моей страсти не угас!»

Топнул падишах ногою, в страшной ярости вскричал:
«Скоро клятвы ты забудешь, или я — не шах Джалал!»
Он в ладоши громко хлопнул и людей своих призвал,
Аралик немедля в башню заточить он приказал.
  -------------------------------------------------------------
Башня та для многих стала бедных узников могилой.
Лишь одно всего оконце узкое в стене там было;
Ни зимой, ни летом солнце в то оконце не светило;
Стража, вся глухонемая, пищу скудную носила.

Было сыро там, и жутко, мрачно, тихо и темно.
Горько плакала принцесса, говоря: «Коль решено
Так Аллахом, - в этой башне умереть мне суждено!..»
Но — послышался шум крыльев, и влетела вдруг в окно

Птица чёрная большая, над принцессой закружилась,
А затем у ног несчастной на пол голый опустилась.
Это был огромный ворон;  клюв открыл он, и скатилось
Яблоко к ногам прекрасной    узницы; и удивилась

Аралик, и так сказала: «Ты откуда, ворон мой?
Раз ты яблоко принёс мне, значит, ты совсем ручной!
Угостить тебя мне нечем — коркой хлеба да водой...
Сжалился ты над несчастной бедной пленницей больной!»

И заплакала принцесса, побледнел прекрасный лик;
Ворон крыльями захлопал и издал протяжный крик.
Слёзы вдруг в глазах у птицы увидала Аралик,
Изумилась и сказала так себе: «Аллах велик!

Видом — ворон он, но сердцем человек он, может быть?
Может, послан он Всевышним, чтобы дух мой укрепить,
Чтоб супруга дорогого не смогла я позабыть,
Домогательства Джалала чтоб сумела отразить?

Нет, мой час ещё не пробил, здесь не ждёт меня могила!..»
Так сама себе принцесса потихоньку говорила.
Яблоко подняв, немедля сочный плод она вкусила,
И к бедняжке вновь вернулись смелость, мужество и сила.
  ------------------------------------------------------------------------
И с тех пор к принцессе в башню ворон часто прилетал;
На дворцовой кухне сласти он и яства воровал,
А в саду с деревьев фрукты он вкуснейшие срывал,
Приносил всё это в клюве и к ногам принцессы клал.

С птицей часто говорила Аралик о Нуруддине,
О любви, что в ней проснулась; о загадочной кончине
Ненаглядного супруга, утонувшего в пучине,
И о сватовстве Джалала, что страною правит ныне.

« Шаха я отвергла; в башне потому сижу сейчас...»
Голову склонивши, ворон слушал горестный рассказ.
Хлопал крыльями он,  в гневе каркал грозно, и не раз
Видела принцесса: слёзы из его катились глаз.

Аралик тому дивилась: словно всё он понимал!..
Между тем прошла неделя, и явился злой Джалал.
Узницу держать на хлебе и воде он приказал,
И найти её он слабой и покорной ожидал.

Но несломленной принцессу он увидел в изумленьи;
И напрасно прибегал он и к угрозам, и к моленьям.
Неизменной оставалась Аралик в своём решеньи,
И Джалал покинул башню в бешенстве и исступленьи.
  -------------------------------------------------------------------
И решил тогда жестокий вновь коварство применить:
Непокорную принцессу зельем сонным опоить,
И войти к заснувшей тайно, и невинности лишить;
Утолить своё желанье и упрямицу сломить.

В воду к Аралик он страже зелье всыпать приказал.
Воду выпила принцесса; и вошёл к ней злой Джалал,
И красавицу младую крепко спящей увидал.
Похоть шаха обуяла; он шальвары развязал

И беспомощной принцессой уж готов был насладиться,
Но в окно вдруг залетела чёрная большая птица.
Это ворон был; он с криком над злодеем стал кружиться, -
И внезапно клювом вырвал глаз у шаха из глазницы.

Нападения такого злой Джалал не ожидал;
Безоружный, лишь руками он на ворона махал,
Громко он вопил от боли и на помощь призывал;
Но — была глухою стража, и никто ему не внял.

Всё ж от ворона Джалалу удалось с трудом отбиться.
Выскочил злодей из башни; кровь хлестала из глазницы.
Знаками велел он страже изничтожить злую птицу.
В башню кинулись; но ворон уж успел бесследно скрыться.
  --------------------------------------------------------------------
Так царевич за злодейства падишаха наказал,
И отныне одноглазым негодяй коварный стал.
Десять дней в своей постели  не вставая он лежал;
В башне узницы оконце он заделать приказал.

И  принцесса, пробудившись на другой день ото сна,
Голову подняв с подстилки, не увидела окна.
И заплакала, бедняжка злополучная, она:
«Где ты, ворон, друг мой верный? Я теперь совсем одна!»

И теперь темно и тихо стало в башне, как в могиле;
Стражники лишь хлеб и воду бедной пленнице носили.
Иссякали у несчастной храбрость, мужество и силы,
И Всевышнего принцесса смерть скорей послать просила.

Но, когда Джалал явился, и повязка закрывала
Пол-лица  его, принцесса рассмеялась и сказала:
«Что с тобою, повелитель? Уж не птица ль исклевала
Глаз твой бедный?»  Исказилось яростью лицо Джалала:

«Ты смеяться смеешь дерзко, что мне ворон вырвал глаз?..
Ну так слушай же, принцесса: смех утихнет твой сейчас!
Изничтожить злую птицу отдал стражам я приказ,
И проклятая  не сможет помешать мне в этот раз!»

И он бросился на деву; но она кинжал Джалала
С пояса его схватила и решительно вскричала:
«Нет, твоей не стану! Силы у меня осталось мало,
Но её мне хватит, чтобы грудь свою пронзить кинжалом!

Станет мне скорей супругом ворон, что сюда летал!»
И, когда слова такие шах от девы услыхал,
Отшатнулся он и бледным как покойник сразу стал.
И подумала принцесса: «Испугался злой Джалал

Неспроста... Здесь скрыта тайна; и разгадку я найду!»
А Джалал воскликнул гневно: «Ничего! Я подожду!
Скоро станешь ты покорной! Через три дня я приду!»
И ушёл, велев, чтоб стража не носила ей еду.

Долго плакала принцесса, но не думала смириться;
А решила, чтоб свободу обрести, лишь притвориться
Кроткой, и на брак с Джалалом лицемерно согласиться,
И узнать секрет, что связан с вороном — той странной птицей.
  ----------------------------------------------------------------------
И, когда Джалал явился, на полу она лежала.
Наклонился он над нею, и принцесса прошептала:
«Я на брак с тобой согласна, я противиться устала...»
И улыбка осветила мерзкое лицо Джалала:

«Счастлив я твоим согласьем, вразумил тебя Аллах!»
И несчастную из башни вынес на своих руках,
Окружённый стражей верной, торжествуя, падишах.
С крыши видел это ворон;  гнев сверкал в его очах,

Но не мог помочь он деве, хоть и чуял он беду.
Ведь Джалал стрелков расставил с луками в своём саду,
Чтоб убить его. Себе он так сказал: «Я подожду,
И спасти принцессу способ обязательно найду!»

К ложу Аралик прекрасной  снова падишах Джалал
Врачевателей искусных, девять евнухов призвал,
И её вернули к жизни. Весть благую услыхал
Падишах; готовить к свадьбе свой дворец он приказал.

И, пока для пышной свадьбы шаха шли приготовленья,
Каждый день свою невесту навещал он; со смиреньем
Аралик его встречала, усыпляя подозренья;
Притворялась кроткой ловко, - и развеяла сомненья.
  -------------------------------------------------------------
Вот настал канун их свадьбы; в ожидании Джалала
Аралик была весёлой, пела песни, танцевала.
И, когда пришёл он к деве, так ему она сказала:
«Завтра сбудется, любимый, всё, о чём я  так мечтала:

Я твоей навеки стану!.. Но хочу я, о Джалал,
Чтоб сегодня наконец-то ты мне правду рассказал:
Что это за чёрный ворон, что в темницу прилетал?
Почему из-за злодея глаз ты, бедный, потерял?»

И ласкалась дева к шаху, свой вопрос всё повторяя,
И была она прекрасна, словно гурия из рая.
И Джалал забыл сомненья, на красу её взирая:
Так порой шагает в пропасть дерзкий, подошедший к краю.

И красавице-принцессе падишах ответил злой:
«Видишь перстень с изумрудом? Им владел родитель твой;
Так узнай же, ангел милый: он волшебный, не простой,
Наделён он тайной силой.»  «Тайной силой? Но какой?»

«Кто, надев его на палец, изумруд перевернёт,
И пророка Сулеймана кто на помощь призовёт,
Превратить в любого зверя человека сможет тот,
И над тем, кто заколдован,  власть тогда приобретёт.

Знай, что твой отец жестокий превращал тебя в тигрицу,
Чтоб никто не мог тобою после свадьбы насладиться.
Убивала ты несчастных шахов, королей и принцев.
И могло б злодейство это ещё очень долго длиться,

Если б Нуруддин случайно тайну перстня не открыл.
Чтоб добыть кольцо, мизинец падишаху отрубил
И, надев кольцо на палец, сам с тех пор его носил.
Я ж, когда тебя увидел, больше жизни полюбил.

Ты прости меня за хитрость; помнишь, я тебе сказал:
«Изумруд, что Нуруддину шах-отец твой передал,
Виноват в твоём несчастьи: шах его заколдовал,
Чтоб царевич безразличен к красоте невесты стал».

Ты, поверив, убедила Нуруддина перстень снять
И, когда им завладел я, то решил не убивать
Брата своего; а просто навсегда заколдовать,
В птицу превратить, чтоб стал он чёрным вороном летать».

«Значит, жив ещё царевич?.. Только в  птицу превращён?..»
«Да; и разум в нём остался,  и отмстить мне жаждет он.
Но — осталось уж недолго; будет злобный умерщвлён:
Я велел стрелкам в столице уничтожить всех ворон».

Молния в очах принцессы лишь на миг всего блистала,
А затем с улыбкой нежной шаху так она сказала:
«Что мне этот жалкий ворон? До него мне дела мало!
Завтра стану я супругой несравненного Джалала!»

Тем же вечером Джалалу доложили, что ворон
Истребили всех в столице; и спросил поспешно он:
«Был средь них огромный ворон?»  «Был один; стрелой сражён,
В пруд упал и утонул он».  Шах вздохнул: «Освобождён

От врага я наконец-то!»   И немедля приказал
Всем стрелкам охоту кончить злобный падишах Джалал.
И до самого рассвета он со свитой пировал;
В предвкушеньи близкой свадьбы он улыбкою сиял.
  ---------------------------------------------------------------
И принцессе этой ночью тоже было не до сна,
И сидела грустно дева у открытого окна.
Тучи покрывали небо, ночь была тиха, темна...
Вдруг услышала шум крыльев и знакомый крик она.

Ворон — мокрый весь и грязный —не влетел в окно, - упал.
Меткий лучник падишаха впрямь в крыло его попал
Длинною стрелой. Обломок в теле ворона торчал,
Плакал тот от страшной боли и, как человек, стонал.

И обломок этот острый из вороньего крыла
Аралик весьма умело, осторожно извлекла,
Обработав рану ловко, воду чистую взяла,
Смыла кровь и грязь с бедняги, а потом произнесла:

«О тебе мне всё известно; знаю я, кто ты такой:
Ты — не ворон, ты — царевич и супруг мой дорогой.
Знай:  тебе верна как прежде, Нуруддин любимый мой!
Я притворно согласилась стать Джалаловой женой!

Ты со мной, о муж мой милый, и, клянусь тебе, без страха
Перстень я добуду силой или хитростью у шаха
И верну тебе твой облик я, по милости Аллаха;
Негодяя же Джалала скоро ждут палач и плаха!»

Гордо выпрямился ворон и закаркал грозно вдруг.
«Поняла: его ты смерти жаждешь, бедный мой супруг!
Ведь из-за его коварства претерпел ты столько мук!..»
Ночь прошла; принцесса птицу спрятала в большой сундук.
-------------------------------------------------------------------------
На другой день до заката веселились, пировали,
Аралик и падишаха свадьбу во дворце справляли.
И была невеста в белом и в серебряной вуали;
Что она бледна смертельно, гости все не замечали.

А Джалал был щедр и весел, он смеялся, ликовал;
И льстецам придворным много самоцветов он раздал.
Но настала ночь; принцессу шах за руку крепко взял
И с супругой молодою он покинул пышный зал.

Аралик в опочивальню, как добычу, на руках
Внёс и поспешил к постели, мерзко склабясь, падишах.
Дева же, превозмогая отвращение и страх,
Про себя прочла молитву: «Помоги мне, о Аллах!

Сохрани мою невинность от презренного Джалала!..»
И с улыбкой, но тревожно, мужу так она сказала:
«Я боюсь!»  «Ужель? Чего же?»  «Я сегодня вспоминала
Бедных юношей, которых брачной ночью растерзала,

И мне страшно — вдруг я стану вновь огромной той тигрицей?..»
«Ты же знаешь, что не может это больше повториться!»
«Мне кольцо внушает ужас, мне оно в кошмарах снится;
Я дрожу — в постель мы ляжем, и ужасное случится.

Ты сними свой страшный перстень с пальца, милый мой супруг,
Положи его подальше ... хоть вот в этот вот сундук».
Снял кольцо Джалал и поднял крышку   сундука... И вдруг
Ворон вылетел оттуда. Вырвал он кольцо из рук

Падишаха и, зловещий, над Джалалом стал кружиться,
И затрепетал от страха негодяй, увидев птицу.
Понял он: час мщенья близок, скоро правый суд свершится,
И на свете нету места, где злодей бы мог укрыться.

С громким воплем: «Помогите!» бросился Джалал к дверям.
Ворон, подлетев к принцессе, положил  к её ногам
Перстень; Аралик вскричала: «Я сейчас за всё воздам,
Падишах, тебе! Познаешь унижение и срам!»

И кольцо она надела; изумруд весь засветился.
Камень дева повернула, — ворон с криком вдруг забился
И обратно в Нуруддина  молодого превратился.
А Джалал всплеснул руками и от страха чувств лишился.

И, увидев вновь супруга дорогого, Аралик
Улыбнулась, засмеялась, просиял прекрасный лик.
И воскликнула принцесса: «Ты спасён! Аллах велик!»
И её царевич обнял и к устам её приник.

Поцелуй был долог; это знает каждый, кто любил:
Оторваться друг от друга у влюблённых нету сил.
Но Джалал очнулся низкий, как собака, заскулил,
На колени повалившись, о пощаде он  молил.

И сказала так принцесса: «Много зла ты совершил,
Много горя  мне и мужу моему ты причинил.
Я уверена, презренный: Хазиран ты погубил!
Так  не жди от нас пощады, — ты её не заслужил!»

Казнь какую, мой любимый, для Джалала изберём?
На кол ли его посадим, или палками забьём,
Иль к голодным тиграм бросим, - пусть съедят его живьём?»
«Нет, родная; пусть он  лучше станет  мерзким червяком!»

Изумруд в кольце немедля повернула Аралик —
И издал Джалал коварный свой последний жалкий крик.
И в червя он дождевого превратился в тот же миг.
Нуруддин сказал: «Злодею поделом!.. Аллах велик!

Всем воздаст Он по заслугам — в этой жизни иль в иной!»
И червя, что был Джалалом, раздавил ногой одной.
А затем он вышел к людям с молодой своей женой,
И прекрасней этой пары свет не видел ни одной!
------------------------------------------------------------
И, царевича увидев, во дворце все изумились,
Перед ним, как пред законным повелителем, склонились.
Пир устроили роскошный, ели, пили, веселились.
Лишь на третью ночь супруги, наконец, уединились.

И свершилось наконец-то  то, о чём они мечтали,
И блаженство неземное наконец они познали!
И они прожили долго, без разлук и без печали,
И счастливей их под солнцем — кто б хотел — нашёл едва ли.

Что же перстень с изумрудом?.. Стольких бед и зла причина,
В море он с обрыва брошен был рукою Нуруддина,
И исчез он, злополучный, утонул в морской пучине...
Сказка кончена; надеюсь, развлекла я властелина».

*Аралык - декабрь (турецк.)
*Хазиран - июнь (турецк.)