Принесла две зарисовочки. Несерьезно, конечно, но крупнее ничего не пишется.

Ну, а что я могу поделать, когда свитерки у него тонкие, модные, с вырезом буквой V, как "Victory" (твоя победа, мое поражение)? А под ними бледная кожа, ключицы - целая ненаписанная никогда и никем история.
Так о чем я? Просто из глаз его все время восторг и смех, и синий цвет - тот, что почти ночной.
Двадцать-три ноль-ноль, скоро зажгутся звезды. У меня на столе талмуд, в голове - стихи, сердце бьется упруго, бешено, эхом летит в кончики пальцев, в уши. А я думаю, ну за что мне все, я же вечно была хорошей.
Думала, что меня это не заденет, не тронет, мимо пройдет, а теперь что? Только синие глаза да ненужные рифмы. Ни одной адекватной мысли, хоровод абсурда в голове.
Нет, знаешь, ты - вовсе не главное в моей жизни. Главное - это продрать глаза поутру. Иногда я думаю, что скорей умру, чем проснусь. Там же хорошо, тепло, мои сны сочинял Сальвадор Дали; здесь - утренний автобус, промозглый холод, немного паники каждый раз. Толпы серых лиц, серо-черных одежд, цветные листья на деревьях - сплошная насмешка.
***
А у нас второй день дождь и осень во всем ее сером великолепии. По утрам от холода негде укрыться, все продувается, промерзает, воротник поднять - не поможет, шапку надевать рано. Ничего больше спелостью не поет.
В июле я думала, что скучаю по тебе, осень. Что надоело видеть пошлое зеленое повсюду; лоснящиеся, белесоватые листья на деревьях, белое-белое, жаркое солнце, небо до одури, до боли голубое.
Теперь у меня по утрам не сон, не солнечный зайчик в глаз, а локоть в бок и ворчливое шипение слева. Или справа. Или вообще сверху. В автобусе толкотня и все друг на друга злые.
И цветов сейчас дефицит. Где то зеленое, что я не ценила? Голубое теперь не светит даже чуть-чуть. По листьям сейчас бурным потоком грязь, каблуки и кеды, какие-то туфли, собачьи лапы и дождь.
В душе что-то кричит и скребет, чтобы включили обратно цвет, а я развожу руками и ничего не могу поделать.
Я ищу то пропавшее, сгинувшее еще на девять месяцев лето и нахожу его в тебе. Осенью.
Бросаюсь во всем своем раннем безумии в эту недолюбовь, задыхаюсь от недостатка внимания, от абсолютного его отсутствия, и понимаю, что у нас нет ни общего, ни будущего, ни единой похожей черты характера.
И болею из-за твоей милой мне суетливости, взрослого лоска, юного блеска в зеленых глазах, из-за светлых твоих волос, иссушенных летним солнцем, ломких, падающих на бледный лоб, из-за капризного изгиба губ... Поверишь ли? Я болею. Я жду и скучаю, и бросаюсь вниз головой в это нечаянное, снизошедшее чувство, последнее эхо моего лета.