История про обидчивого бюргера, непочтительного хряка и обезноженного монаха.

Один монах, надравшись до того, что ноги не несли его вышел из кабака, да и рухнул прямо среди свиней, но не уснул, а принялся браниться и поносить всё вокруг. На ту пору шёл мимо свинарни бюргер. Слышит, вроде самый жирный хряк говорит:и твою мать тоже!
Бюргер не то что бы очень изумился, но оскорбился и потребовал, чтобы хряк взял свои свинячьи слова взад, нето он завтра же прирежет его на холодец, на что глумливый хряк ответил, что он видал его батюшку в заднице у чёрта, в самом пекле, а на самого бюргера сей же час сядет писная чума. Бюргер озлился и стал подступать к хряку, тот же всё сильнее поносил его и его семью, когда же хряк отозвался уже о шапке бюргера, как о корыте с помоями, тот не выдержал и кинулся на хряка с ножом. Тут на визг вышел свинарь с двумя сыновьями и отдубасили они бюргера так, что едле ноги унёс. А тем временем монах уснул в помоях и умолк. Утром же он проснулся, перекрестился и пшёл к знакомому дьяку отпивать грехи людские.

Мораль же такова: если ты благонравная дева, не разговаривай с монахами.

Благодарю всех за внимание к моей скромной персоне. Право, эти смешные рассказики того не стоят.

История про своевременность.

Один рыцарь был в сарацинских землях, сражался доблестно да и попал в плен к одному сарацину. Долго тот держал его в своём стане, наконец, рыцарь взмолился отпустить его домой. Оттуда он должен был прислать самое дорогое, что у него есть. Сарацин поверил благородству рыцаря и отпустил его. Тот же, после долгих скинтаний, возвратился на родину.
А там его уже поджидал знатный бюргер с дочерью, с которой рыцарь был ещё до странствий обручён. И не хотел рыцарь жениться, да что делать.

Тем временем прошёл срок и сарацин, пленивший рыцаря в гневе собрал людей и поехал в земли того рыцаря. И приехал так, что ворвались сто сарацинов с саблями аккурат на свадьбу. Видят - город ликует, невеста кутается в фату, а рыцарь ситдит, мрачнее тучи, видать о долге тужит.

Тут пир утих, все сарацин спужались. А главный сарацин и говорит, отдавай, мол, верблюжья сыть, что должен. Ничего я, говорит, рыцарь не должен, потому, как нет у меня ничего, а тебя я обманул. Осерчал сарацин, зыркнул по стронам, да и схватил молодую невесту. Ах, ты, говорит, подлец, что и креста на тебе нет, так вот же тебе кара от наших богов - отыму у тебя жемчужину твоей души, так что никогда ты её уже не увидишь. Сказал, да и ускакал со своим сарацинами.

А отец невесты и жених с радости, что всё так утряслось надрались в зюзю. И дальше каждый божий день надирались, пока господь всеблагой не призвал их в свою обитель.

Мораль такова: благнравной деве следует бежать двусмысленности, как той, в которой оказалась невеста.

*смущается и убегает в лес*

Благодарю вас, вы так добры *обмахивается веером*.

История о зубодёре и молчании.

У одного бюргера заныл зуб, да так, что спасу нет. Ни зола не помогала ни жабы под язык. Делать нечего, отправила его жена к зубодёру.
Сел бюргер в кресло, смотрит на щипцы, молчит, бледнеет. Зубодёр подступает к нему - открой, мол, рот. Бюргер молчит. И рот зарытым благоразумно держит. Зубодёр и так и эдак - ничего не выходит. Бюргер то краснеет, то бледнеет, то брови хмурит, но рот не открывает - ни-ни.
Долго так они бились, наконец, зубодёр плюнул и ушёл злой, как чёрт. А бюргер слез со стула и отправился домой предовольный, а дома жене и сказал поучительно - все врачи, мол, шарлатаны, сидел три часа у этого прохвоста, а жаба под язык и то больше помогла. Жена его склонила голову в стыде, а бюргер пошёл пробовать новые ароматные соли на зуб.

Мораль такова: не позорь свою репутацию, если ты дева благонравная, не давай советов, коих сама не испытала на верность. И помни - молчание - золото.

История про монашку, святого отца и справедливое воздаяние.

Однажды святой отец подступал к монашке с тем, чтобы её соблазнить. Монашка хоть и набожная была и твёрдых убеждений, но так он её улещивал - анафемой грозил, как так, слуге божьему не подчиниться, что монашка и забыла, как она невеста господня и то и самому отцу святому за наставление рогов боженьке анафема полагается. Уступила беданя монашка. А святой отец был большой затейник и решил обладать монашкой, как животные обладают друг другом. Недолго времени монашка терпела, но в конце смутилась совсем, спужалась, да и пустила ветры местом обладания. Тут святой отец отшатнулся от неё в изумлении и отвращении.

- Что, - говорит, - от тебя зловоние адовой ямы изошло, или это дух злой вышел или ты ведьма!

Да и отлучил неверную от церкви.

Мораль такова: слуга божий найдёт и покарает слугу адского в любом положении.