Нужно догнать её... Нужно... Обезвредить! Чёртовы скользкие туфли! Не успею, не успею! Всё. Она изчезла. Исчезла! Я не смогла... Боже, мне никто не поверит... что же теперь будет?.. Бедный мистер Ковалевский... Надо вернуться, вызвать полицию и скорую помощь. Хотя, «скорая» ему уже не поможет...
Тело только что забрали и я сижу на жёстком стуле в полицейском участке, заполняю бумаги. Стандартный набор вопросов, ведь я последней видела Александра живым. К тому же я присматривала за стариком, была его домработницей шесть месяцев.
Меня зовут Энни. Весной мне исполнится тридцать лет. В дом Александра Ковалевского (англичанина русского происхождения), я попала через агенство. Одинокий старик нуждался в помощи по дому, а его прежняя домработница внезапно исчезла. Сбежала. Тайком собрала свои вещи и уехала, не сказав никому ни слова. Теперь я понимаю почему... Наверное, она как-то увидела то, что старик хранил в сейфе, в чёрной, лакированной шкатулке.
Мистер Ковалевский был со странностями: часто запирался у себя в кабинете и подолгу с кем-то разговаривал. И в огромном доме не было ни одного зеркала. Я списывала всё на возраст – Александру должно было исполниться семьдесят пять. Он немного не дожил до юбилея.
То, что старик рассказал мне перед смертью, полиция не узнает. По одной простой причине – меня упекут в дурдом. И поэтому, я аккуратно заполняю лист опроса и пишу то, что обычно там пишут.
Но мне страшно. Как мне страшно, мамочки мои! Что теперь делать?! На кой чёрт мне сдалсь его ПРАВДА?
***
Сегодня пятница, двадцать второе сентября две тысячи одиннадцатого года. Я пришла на работу, в дом Александра, как обычно, в девять часов утра. Старик хандрил. Завтракать не захотел и до ланча просидел в саду, в своей беседке. Неподвижно, словно мумия. После полудня, он вернулся в дом и закрылся в кабинете. Работа была сделана и я собиралась уйти домой. Как вдруг, Александр вышел, cпустился вниз и попросил меня остаться.
-- Энн, побудьте ещё немного, прошу вас! У меня дурное предчувствие и... я не хотел бы оставаться один.
Спешить мне было некуда и я решила ненадолго задержаться. К тому же Александр выглядел расстроенным. Его редкие, седые волосы были всклокочены, щеки совсем впали и тремор левой руки не прекращался ни на минуту.
-- Конечно, - согласилась я. Вам что-нибудь принести? Хотите перекусить?
-- Нет, благодарю, я не голоден.
Александр медленно спустился вниз, цепляясь за перила. В белёсых его глазах читалась просьба. Он жестом пригласил присеть в кресло у камина.
-- Энн, - начал он после короткой паузы, - вы производите впечатление человека отзывчивого и чуткого. Я благодарен за всё, что вы сделали для меня за эти полгода, но боюсь, с завтрашнего дня вам придётся искать новое место работы.
Я искренне удивилась такому повороту дел. Со своими обязанностями я справлялась, во всяком случае старик никогда не жаловался.
-- Почему? Что-то не так?
-- Дело не в вас... Я сегодня умру, Энн. Я точно знаю, что это произойдёт сегодня.
-- Да что вы такое...
-- Прошу вас, выслушайте меня! - Испуганно перебил Александр. - Это моя последняя просьба. Далее... вы свободны.
-- Ладно, ладно, – сдалась я, – не волнуйтесь, я слушаю.
-- Я родился в городке Ренн, во Франции. Возможно, вы не сразу найдёте его на карте, но такой город есть. Иначе, с уверенностью можно сказать что и меня нет и всего, что со мной произошло никогда не случалось в действительности. Впрочем, ваше право: верить или нет.
Мой отец был владельцем текстильной фабрики, мать занималась тем, чтобы делать всё в угоду отцу. Отец - русский, уехал из России, когда ему было столько, сколько вам сейчас. Мать – француженка.
Мне едва исполнился год, как наша семья переехала в Англию. Я рос в роскошном доме и ни в чем не знал отказа. Мать слепо любила меня. Отцу, до поры до времени, я был неинтересен.
С малых лет я умел находить потерянные вещи. Пропажи будто сами натыкались на меня в самых неожиданных местах. Отец рассказывал, что я будучи младенцем, не умевшим говорить, невесть где нашёл курительную трубку, что была потеряна два месяца назад. Потом я разыскал утерянный ключ от сейфа, где родители хранили ценные бумаги и ювелирные украшения. Как-то раз нашёл напёрсток и наша горничная плакала от счастья. Очки экономки находил с той же периодичностью, с которой она их теряла. Множество мелочей, полезных и не очень находил я за время взросления.
Спустя годы, это стало моей профессией. Я открыл контору по розыску пропавших вещей. Дело понемногу наладилось. Среди клиентов были как постоянные «рассеянные», так и новички. Люди были готовы платить за потерянную зубную щётку, вместо того, чтобы купить новую! Глупо, не правда ли? Однако, любимое знаятие приносило доход и я уверенно смотрел в будущее.
Мне было лет двадцать пять, когда я встретил Ивон. Она стала моей главной находкой. Девушка, в которую я влюбился, была мила, обходительна, учтива, всегда в хорошем настроении. Такой мне виделась супруга и я вознамерился жениться.
Родители хвалили мой выбор. Тогда казалось ничто не может разлучить нас. Казалось – навсегда. И всё могло быть именно так, если бы не мой дар, ставший проклятием...
Ивон не была красавицей, но очаровательной - несомненно. Широко распахнутые голубые глаза, нос с россыпью веснушек, пухленькие щёчки – она была красива кукольной красотой. Лишь не хватало голубого банта в волосах. Слегка портили впечатление оттопыреные ушки, но она редко выставляла их напоказ, скрывая под рыжей копной кудряшек.
Она была актрисой в местном театре. И хотя роли ей доставались второстепенные, вся труппа, во главе с режиссером, обожали Ивон.
В тот вечер была назначена премьера новой постановки «Леди Макбет». Ивон играла роль одной из ведьм.
Я вышел из дому заранее. Хотел прогуляться немного, чтобы прийти в должное расположение духа после суматошного дня. Моросил мелкий дождик, вокруг мелькали зонты прохожих. Булыжная мостовая под моими ногами сменилась узкой дорожкой. Мне пришлось сложить зонт, потому как навстречу мне шла женщина и разойтись на узком пространстве с раскрытыми зонтами не представлялось возможным. Из-под зонта виднелся только подбородок женщины. Она очень спешила и всё таки задела моё плечо спицей зонтика. Было нечто странное в её походке... Она не шла, а будто плыла над землёй.
Я обернулся ей вслед и увидел, как она обронила что-то в лужу. Светлый округлый предмет издалека показался мне чем-то вроде шляпки. Что бы это могло быть? Я поспешил обратно, с намерением поднять предмет и вернуть незнакомке.
Именно тогда, в тот день и час дар мой обернулся против меня... Проклинаю... Проклинаю тот день! - Старик занервничал, позеленел лицом и поднялся с кресла. Поутихший было тремор вновь стал доставать его. Я засомневалась стоит ли мне дослушивать до конца этот бред, но он вроде как успокоился:
-- Cперва я подумал, должно быть это – искуссно выполненная маска, но нет. Господь Всемогущий, нет! Я ошибся! Это было живое лицо! Веки слегка трепетали; чувственная линия губ дрогнула и сложилась буквой «о»; глаза оставались закрытыми.
-- Извините, Александр, - осторожно приподнимаясь с кресла я начала обдумывать, как побыстрее выбраться на улицу. Старик слетел с катушек! Надо уносить отсюда ноги, пока не поздно. А вдруг он буйный?! Мамочки!
– Я совсем забыла... мне... мне нужно... в аптеку! Ну да, в аптеку, а то они скоро закрываются...
-- Сядьте! – рявкнул он и зло прищурил один глаз. – Вы думаете, я – сумасшедший?! Не спешите с выводами, леди! Я докажу вам обратное!
Я притихла, вдавленная в спинку кресла. Чёрт с ним, пусть мелет свою чепуху, только побыстрее! Завтра же уволюсь...
-- Простите меня, Энни. Мне трудно говорить об этом впервые... Если хотите, можете идти, - Александр взял свою трость и поковылял к лестнице, ведущей на второй этаж.
Будто придавленный мешком цемента, этот сгорбленный старичок выглядел таким... несчастным.
-- Постойте! – окликнула я. – Рассказывайте, так и быть. Я не сбегу.
Старик чуть не расплакался:
-- Благодарю...
Он продолжил:
-- Я осторожно коснулся пальцем щеки и... лицо отозвалось на прикосновение! Оно как будто улыбнулось! Невероятно! Немыслимо! Лицо! В луже! Человеческое лицо само по себе, отдельно от субъекта! Представьте моё состояние, Энни!
Я думал, что внезапно лишился рассудка и всё, что происходит сейчас – бред, галлюцинация. Мне было страшно доставать лицо из лужи голыми руками и я надел перчатки. С тыльной стороны оно выглядело как обыкновенная маска с прорезью для глаз. Но обычные маски в те времена делали из папье-маше и прочего. Материал, из которого было сделано (если можно так выразиться) лицо, более напоминал современный силикон.
На спектакль я не пошёл. Спрятав лицо в своей шляпе, я отправился домой и напрочь позабыл о своём намерении догнать незнакомку.
Тогда я жил в собственном особняке, на юге Лондона, не в пример моему теперешнему жилищу, - старик махнул рукой и я невольно оглянулась. Дом, как дом. Ну, не «особняк», конечно...
-- Тихая улица, приятное соседство - роскошь, купленная за немалые деньги... Извините, отвлёкся... Итак, я вбежал вверх по лестнице, не помня себя. В крайнем волнении, снял шляпу и достал из неё находку. Хотелось рассмотреть все детали, ощупать и понять, как же работает эта вещица? Я постелил кусок ткани, что предназначалась для новых портьер, на стол, положил «маску» перед собой и стал разглядывать. Не знаю сколько прошло времени, но я не мог оторваться! Это было столь удивительно, сказочно, фантастично, что я не верил своим глазам. Но лицо жило! Оно улыбалось, будто младенец во сне, покрывалось румянцем или напротив, - бледнело. Скорбило, радовалось, кокетничало, сердилось! Представьте, широчайшая гамма чувств и эмоций отражалась в лице, прямо передо мной!
Созерцание чуда прервал требовательный звонок в дверь. Я поспешно накрыл лицо тканью, запер кабинет на ключ и спустился в прихожую. На пороге, под проливным дождём стояла Ивон. Я совсем забыл о ней! Дрожа от холода и гнева, она влетела в дом, словно бы ещё не вышла из роли.
-- Как ты мог! Почему, почему ты не явился?! – её голос визгливо полоснул мой слух.
Вся она, как растрёпанная кукла набитая ватой, мокрая и грязная, в миг опротивела мне. И я заметил, что чулок у неё порван, носки туфлей сбиты и ногти пальцев рук стрижены слишком коротко. Отвратительно коротко, до розового мяса.
Я соврал, что был занят и что мне очень жаль. Мы обязательно сходим в ресторанчик «У Пабло» и закажем её любимое ризотто. На самом деле, я страстно желал избавиться от неё и как можно скорее вернуться к своей находке. Но она не желала уходить. Именно сегодня она решила остаться у меня на ночь. Почему именно этой ночью, а не какой-нибудь другой - я не постигал. Однако, выставить Ивон за дверь, глубоко за полночь, в непогоду, было бы жестоко.
Мы пили шампанское, сидя у камина. Говорили о чём-то, не помню. Я думал о лице, о женщине, что потеряла его и отвечал невпопад. Ивон быстро захмелела, присела ко мне на колени и провела пухлым своим пальчиком с коротким ногтем по моим губам.
Я не был воспитан в пуританском духе. Однако, поведение девушки показалось крайне вызывающим, откровенно разнузданным и вульгарным. Я прогнал её! Вышвырнул на улицу вместе со стоптанными туфлями! Больше о ней я никогда не слышал. В моей жизни появились другие женщины, куда более привлекательные...
Каждый день я наблюдал за тем, что происходит с лицом. Оно всё так же жило своей странной жизнью, не открывая глаз и храня молчание. Если б оно умело говорить, я бы, наверное, умер от счастья! Ведь тогда, можно было узнать великую тайну! Откуда взялось лицо? Чьё оно, наконец! Где искать ту незнакомку?
Я прочитал множество книг, энциклопедий, различных статей, но нигде не сыскалась нить к разгадке. И тогда, ведомый глупым порывом, я решился на поиски сам не зная кого.
Путешествуя из города в город, я просматривал газеты, вслушивался в разговоры случайных попутчиков, всматривался в лица. И однажды, мне повезло! Спустя четыре месяца безрезультатных поисков, в Шефилде, я напал на след женщины, которой (как я предполагал) и могло принадлежать лицо. Из разговора двух пьянчужек в захудалом пабе, я в городе обитает «не то призрак, не то урод без лица». Якобы, «опасно стало болтаться ночью на улице – того гляди, - найдут тебя по утру еле тёпленьким». В тот вечер я напился до чертей, отплясывающих ирландские кейли в каждом моём глазу. Я собирался выйти на улицу, чтобы найти «урода без лица». На мою беду, верно сам дьявол явился ко мне в образе девушки с двумя кружками эля в руках, хорошеньким личиком и весьма недвусмысленным предложением развлечься.
Я был пьян. Это не оправдывает моего поведения и всего, что я совершил после. Мы поднялись в комнату, где я остановился на ночлег.
-- Кх, кх... – прокашлялась я. Не очень-то хотелось слушать про секс пятидесятилетней давности. Кажется он понял намёк.
-- Девушка, не помню её имени, спала. Во сне она бормотала чьё-то имя и сладко причмокивала. Каштановые волосы её пахли табаком, а шея - розовым маслом. В мою, совсем не трезвую голову пришла дьявольская мысль: что если примерить ей новое лицо?
Один человек в Бринглигтоне изготовил по моему заказу шкатулку, в которой я хранил «маску». Я достал её из саквояжа, открыл крышку. Лицо было бледным и неподвижным, - ни тени эмоций. Однако, едва я взял его в руки и поднёс к спящей девушке, как оно вмиг очнулось! Выскользнуло из моих рук и, буквально вцепилось в настоящее лицо девушки!
Она вскочила и закричала, схватившись за голову. Слепо пытаясь осводиться от ненастоящей кожи, она царапала лицо, содрогаясь всем телом, словно в эпилептическом припадке...
Я стоял и ничего не делал. Не мог двинуться с места - ноги будто вросли в деревянный пол. Через какое-то время девушка стала затихать. Руки её, все в крови, повисли вожжами вдоль тела. Словно лишившись костей, она качнулась и упала замертво.
В том, что девушка мертва, сомнений не было. Я впал в ступор. На фальшивом лице несчастной жертвы сияла победоносная улыбка. Оно радовалось совершенному злодеянию, представьте!
За дверью послышались голоса и ужас заглотил меня целиком, как пасть голодного монстра. Что если кто-нибудь захочет войти сюда?! Я запаниковал. Подойдя к девушке, я зачем-то пощупал пульс(на что я надеялся?). Кривясь от омерзительного чувства, что вызывала во мне идиотская улыбка дьявольской «маски», попытался содрать её с жертвы. И получилось! На удивление легко. У мёртвой девушки своего собственного лица уже не было... Вместо него – бесформенная, кровавая масса... Меня моментально стошнило.
Тогда я впервые понял с чем, а вернее с кем имею дело.
Далее оставаться в комнате было опасно. Кто-нибудь в самом деле мог слышать шум и заинтересоваться. В спешке, с холодеющим от страха сердцем, я кое как собрал свои вещи, спрятал проклятое лицо в шкатулку и положил её на дно саквояжа. Затем я вылез через окно и спустился вниз по пожарной лестнице, которая ,к счастью, оказалась не так уж далеко от окна.
Ещё до рассвета я покинул город, намереваясь вернуться домой и утопить адскую находку в водах Темзы. О том, чтобы найти владелицу я больше не помышлял.
По возвращении в Лондон, я отсиживался в доме, избегая общества друзей. Произошедшее со мной на севере страны глубоко потрясло меня. Образ мёртвой девушки не покидал моих мыслей и от этого становилось невыносимо тяжело дышать.
В конце концов, я собрался избавиться от лица. Я обернул шкатулку тряпицей, привязал камень и отправился к мосту. Жёлтая, масляная луна на блюдце ночного неба была единственной свидетельницей действа. Убедившись, что проклятый груз пошёл ко дну, я вдохнул всей грудью – воздух казался необыкновенно чистым и невинным, как слеза младенца.
Домой я возвращался с лёгким сердцем. Умиротворённый, я спокойно повернул ключ в замке и вошёл в прихожую. Хотелось спать и веки мои слипались. Я доплелся до кровати и уснул, даже не переодевшись.
На утро мне понадобились кое какие документы, что лежали в ящике письменного стола. Я зашёл в кабинет и... пол подо мной покачнулся, а в глазах потемнело: шкатулка была там, на столе, на своём прежнем месте! Затея с потоплением оказалась бесплодной!
В ярости, я схватил шкатулку со стола, бросил на пол, стал топтать её ногами. Дерево хрустнуло; я разломал шкатулку в щепки, но лицо!.. Оно безмятежно улыбалось! И тогда, я со всей силы наступил на него... Раздавить, растереть в пыль, уничтожить!
Выместив гнев, я отошел в сторону и посмотрел каков эффект. Ничего. Ничего не случилось, кроме того лишь, что теперь лицо злилось: брови сошлись на переносице, рот стянулся в тонкую нить и под веками блуждали странные тени, словно переливаясь из одного глаза в другой.
Дальнейшие попытки: выкинуть «маску», подбросить в чужой дом, сжечь, разрубить на куски и даже расстворить в кислоте, так же не принесли никакого результата. Я отчаялся. Более того, начались всякого рода расстройства. Всюду мерещились голоса и Она стала являться мне в зеркалах.
-- Кто она? Мёртвая девушка? – Cпросила я. Спина затекла и сидеть было жутко неудобно, но теперь хотелось всё дослушать до конца.
-- Нет же! Та, что появлялась в зеркале – Безликая дьяволица, преследующая меня всю жизнь!
-- Ну да, ну да, - закивала я, - и что было дальше?
-- Она тенью бродила там,- в зазеркалье. Иногда, казалось что женщина близко – лишь стоит коснуться зеркальной поверхности и она шагнёт в этот мир. Иногда, образ её был далёк, словно пространство по ту сторону углублялось и становилось бесконечным коридором в никуда. По какой-то причине она не могла пересечь границу миров и взять то, что ей принадлежит – своё лицо. Это злило меня и огорчало в тоже время. Ведь я был молод! Я хотил жить полноценной жизнью! В моём доме не осталось и малюсенького зеркала – я вывез все до единого на свалку.
Жизнь моя превратилась в сплошное ожидание, в один замедленный кадр киноплёнки.
Тем не менее, остановить ход времени никому из смертных не под силу. Года брали своё: я старел, но проклятое лицо оставалось молодым! Разрушительная сила времени была не властна над ним! Я не лгу, Энни, оно и сейчас такое же юное, как почти полвека тому назад... Если хотите, можете взглянуть...
-- Нет! – пискнула я; по спине пробежали мурашки и резко похолодели пальцы. До этой фразы всё, что говорил Александр, представлялось мне пересказом какого-то фильма. Теперь я засомневалась в фальшивости рассказа. Мда... Почему же он не обратился в полицию или... к кому-нибудь ещё, кто бы помог? Cтарик вроде как услышал мои мысли:
-- Я не обращался за помощью к шарлатанам-оккультистам, потому что не верил в их способности ни на грош. А наука оказалась бессильна. Мне оставалось только ждать. И вот вчера, Энни, я почувствовал непреодолимое желание выйти из дому, спустя многие месяцы самовольного заточения в этих стенах. Я бродил знакомыми улицами, смотрел в лица людей и тоска разъедала мне душу – я стар, но пожить так и не сумел.
На перекрёстке улиц Вайтфорт гейт и Бруксвиль ко мне подошла неряшливо одетая женщина лет сорока и, внезапно заговорила со мной с тем самым жутким акцентом, с каким когда-то говорил мой отец. Я заподозрил в ней русскую, но отчего-то промолчал. Она спросила где находится ближайшая автобусная остановка. Я указал приблизительное направление и пошёл дальше. Уже темнело и пора было возвращаться домой. К моему удивлению, женщина догнала меня и схватила за рукав.
-- Мне надо вам кое-что сказать, - цепко держа меня за руку, сказала она. – Ваше время истекло – завтра всё закончится. Произошла ошибка... Ждите. Она придёт за ним. На закате.
И развернувшись, как ни в чём не бывало, женщина поспешила к подъезжающему автобусу. Странно, но я поверил...
Я посмотрела в окно. Ещё совсем светло. До заката, минимум, пара-тройка часов... Как же это...
-- Теперь вам нужно идти, Энни. У меня есть незаконченные дела. Вот, - он протянул мне бумажку, - возьмите этот чек, в знак моей благодарности. И ещё, Энн... Вы, наверное, спрашиваете себя, зачем я вам это всё рассказал?
-- Как бы…
-- У меня никого нет: ни жены, ни детей, ни внуков. Век человеческий слишком короток, Энни, и всякое может случиться... У вас есть дети, Энн?
-- Нет, - ответила я, - и пока не собираюсь.
-- А муж у вас есть?
Да какое ему дело до меня!
-- Нет у меня мужа, что вы в самом деле!
-- Так вот, леди: спешите жить и любить. Ибо от Судьбы можно ожидать всего, что угодно. Теперь ступайте... Пора.
***
Как только я вышла на улицу, сразу вытащила чек из кармана. Мамочки-и-и! Может показалось? От нулей сердце заколотило барабанной дробью. С т о! С т о тысяч! Это ж... целый дом можно купить!
Я забыла про всё и вся и помчала в банк. У меня есть сто тысяч! С ума сойти!
В голове проносились заманчивые перспективы. У меня есть деньги, много денег!
Оператор посмотрела на меня подозрительно, но чек был подлинным и вопросов не возникло. Счастливая я! Заживу припеваючи! Но как же Александр?.. Хотя чем я могу ему помочь? А что если он и правда сегодня умрёт? Нет, нет. Лучше не забивать себе голову и думать о приятном.
О приятном думается сладко, но всё таки... нехорошо так. Нехорошо. Надо что-то предпринять! Точно! Хотя бы попытаться выманить старика из дома!
Я вернулась. Боковым зрением уловила тёмный силуэт, мелькнувший у калитки сада. Сердце ткнулось в грудную клетку и замерло, чуя беду. Стало по-настоящему страшно. Я и не заметила, как солнце зашло и вечерняя прохлада пробирает до костей.
Дверь была открыта. На полу гостиной лежал Александр. Рядом с ним раскрытая, лакированная шкатулка, обитая бордовым бархатом изнутри. Подойдя ближе, я увидела, что ткань сохранила контуры человеческого лица.
_________________________________________________
Прозерпина (лат. Proserpina) — в древнеримской мифологии богиня подземного царства, соответствующая древнегреческой Персефоне.
...Прозерпина треть года проводит в царстве мертвых и две трети года — в царстве живых.(древ.рим. мифология)
Отредактировано No Name (2011-12-18 12:40:59)
