Дата: 26.01.2012
Автор: Батанова Светлана
Так как эти два куска текста являются частями большого произведения, я рассматривала их вместе.
Стиль и манера повествования
Повествования в обоих отрывках идет от третьего лица, от всезнающего автора, который рассказывает нам о том, что случается с Сашкой и Ленкой с Локки. Почему я считаю, что и в первом, и во втором отрывке повествование идет от лица автора, а не в первом отрывке от лица Сашки, а во втором, скажем, от лица Ленки или Локки. Рассмотрим на примере первого отрывка. Здесь автор раскрывает чувства и Сашки, и его девушки. Если бы повествование шло через Сашку, то говорилось бы только о его чувствах. И можно было бы сказать только о том, что он думает о девушке, как он воспринимает ее слова, что он переживает по этому поводу, но никак не о том, что девушка чувствует и хочет в действительности. Всё сразу знает только автор.
Я склонна предполагать, что в разных отрывках автор один и тот же. Исходя из этого ожидается, что авторский стиль в разных отрывках будет также одинаковым. К сожалению, этого не происходит. Стиль меняется в зависимости от того, о ком рассказывает автор. Отрывок про Сашку написан языком, полным метафор, сравнений и красивых выражений. Отрывок про Ленку и Локки написан более простым и менее выдержанным в стилистическом плане языком. Здесь встречаются канцеляризмы (паспортные данные, НИИ, пмж), устоявшиеся выражения (блестящая внешность, скрепя сердце, ударил кулаком по столу, размашистый шаг), жаргон (педулище), красивые сравнения, знакомые по первому отрывку про Сашку («Каждый шаг словно бы расплёскивал солнечные брызги повсюду. В лужах бесились солнечные зайчики, Локки и Ленка наступали им на уши. Зайчики не обижались.»).
В отрывке про Сашку стиль ровный, красивое метафоричное повествование выдержано до конца, и текст напоминает красивые сцены из красивого фильма, где идет дождь, многозначительно молчат и красиво ходят по улицам. В отрывке про Ленку и Локки стиль не выдержан. Автор то описывает своих героев, то рассказывает их прошлое, то описывает происходящее вокруг, чередуя бытовое описание с метафоричным, автор описывает мир то через Ленку, то через Локки. Автор не решил, в каком порядке он будет рассказывать о своих героях, поэтому в тексте то и дело возникают уточнения и дополнения, в скобках и без. Такое рваное, прыгающее повествование затрудняет восприятие, и читатель путается, что же все-таки ему сказал автор. В итоге не вырисовывается полная картина о героях.
Порой в погоне за красивой фразой возникает не совсем ясный образ. В основном это замечание относится к эпизоду про Сашку. Например, «Секунды падали в его молчание, как камешки в молоко, пока он не ответил, наконец, с некоторым усилием». Секунды падают как камешки – это хорошо и зримо. Почему в молоко – непонятно. В воду – могу представить.
Ирония
Во втором отрывке есть места, где автор вдруг принимается иронизировать над своими героями, подтрунивать над ними. Автор иронизирует над склонностью Ленки к рисованию («Карандаш буквально летал над бумагой, и даже странно, что не воспламенял её трением.»), иронизирует, описывая Локки («Локки был редким (на восточный лад) красавцем и редким же(на любой лад) балбесом.»)
Неясно, зачем это нужно. Автор принижает героев, которые только появились на страницах произведения. Они еще толком не описаны, но над ними уже посмеялись. Если автор над ними смеется, то что делать читателю, который героев еще не знает, а должен полюбить или проникнуться к ним симпатией?
Примечательно, что над описанием Сашки автор не иронизирует, там все предельно серьезно. Это иронизирование я склонна относить опять же за счет неустойчивого стиля во втором отрывке. Автор не решил, каким языком будет выражаться, и от неловкости юморит, заигрывая с читателем.
Неточность описаний
В обоих отрывках встречаются моменты, когда автор говорит одно, а потом тут же это опровергает.
Про Сашку говорится, что дождь не умеет плакать, потом – что умеет, умеет, но не так, а потом следом говорится, что Сашка идет и плачет. Так умеет плакать или не умеет?
Про Ленку: «Самой Ленке было более или менее плевать на свою внешность, но и в школе и в детском садике ей приходилось реветь от обиды». Так ей плевать или нет? И если плевать, то более или менее? И что такого случилось сейчас, со времен школы, что ей плевать на свою внешность?
Идет утверждение, потом сразу – отрицание, в итоге получается ноль информации и нечеткое, размытое описание. При повествовании от всезнающего автора, который вдруг путается в своих показаниях, это выглядит неряшливо.
Также под неточность описаний я отношу злоупотребление словами «видимо», «возможно», «какой-то» в сцене избиения Локки. Обилие этих слов говорит о том, что автор не уверен в своем описании. Он предполагает, а не знает. Вместо того чтобы додумать сцену до конца, он решил отделаться отпиской. Как только в произведении говорится о том, что во двор зашел «какой-то человек», это означает, что автор не знает, что за человек там зашел.
Отсутствие описаний
Анюта, Сашка и бывшая его девушка не описаны вообще. Возможно, это было сделано специально. Про бывшую девушку я скажу еще ниже.
Описания того, как выглядит Сашка, в тексте нет. Возможно, действительно не стоит описывать дождь. Но до того, как сказано, что Сашка дождь, про него сказано только, что у него синие глаза и он предпочитает молчать. В итоге читатель может представлять себе мужчину какого угодно возраста и внешнего вида.
То же самое про Анюту. Описан зонт и сказано о каблучках. Даже если Анюта не совсем человек или совсем не человек, она должна как-то выглядеть. Втыкая в этот момент, я додумалась до мысли, что зонт важнее, чем Анюта.
Дробность повествования и стиль всего произведения
Отрывки структурно построены, начаты и закончены очень хорошо. Повествование оборвано в интригующем месте, так что хочется читать дальше.
Но из-за дробного повествования автор в каждом отрывке вынужден заново искать стиль и язык, подстраиваясь под новых героев. Особенно это видно в отрывке про Ленку и Локки. Стиль выровнялся ближе к концу, после описания избиения, но вскоре автору по техническим причинам пришлось обрывать повествование.
Это усложняет задачу создания цельного произведения.
Тематика, эпизод «Сашка»
Я не поняла, почему Сашка молчит и слушает девушку, хотя ему противно ее слушать и он не хочет это делать. Девушка не описана, более того, у нее нет имени. На мой взгляд, отсутствию имени может быть две причины:
_ девушка слишком важна и имя ей не нужно, потому что из всех женщин на свете существует только Она;
_ девушка уже не имеет никакого значения, и уже не важно, как ее там звали.
Отношение Сашки к ней не описано, и потому непонятно. Он ей не отвечает. Почему? Не может говорить вообще или не хочет говорить именно с ней? Ни слова о том, чтобы сохранить эти отношения, – значит, они ему не нужны? Тогда почему покорно слушает, а дослушав, уходит плакать? Почему он расстраивается: что отношения закончились, что девушка оказалась не такой, как он себе представлял, что он ее разлюбил, что она его разлюбила? Что произошло вообще в тексте?
Я не поняла, этот эпизод оставил во мне недоумение, и мое доверие к тексту как читателя падает.

Пролог.

. Сашка.Названия без точки надо.
Сашка.
Нет на свете большей обыденности, чем расставание. Особенно - чем предложение расстаться.
- Саша!..
Нет ответа.
- Саш, ты вообще слушаешь?!
Секунды падали в его молчание, как камешки в молоко, пока он не ответил, наконец, с некоторым усилием:
- Я тебя слушаю.
"Я слушаю" Это так просто, как разговор по телефону… но телефонного разговора ей было бы недостаточно. Она хотела видеть его.
Шевельнулась и царапнула досада, в такт незаметному вздоху и неозвученой мысли. Не понятно, чьи это чувства.
Чтобы слово стало правдой, его обязательно должен был кто-то слышать. А ей очень было нужно, чтобы ее слова, все ее слова, стали правдой.
И она продолжала, убедившись в его внимании, успокоившись. Продолжала с настойчивостью дантиста Этой метафоры не поняла. на все лады повторять одно: «нам надо расстаться». А Сашка  -  слушал. И снова молчал. Он не понимал, почему им "надо" расстаться, и зачем говорить столько слов, вместо трех, тоже не понимал. Неужели она думает, что будет недостаточно ясно? Увы, тут все предельно однозначно.
Но она очень много еще говорила. Сашка запятая сам всегда предпочитавший молчать запятая следил за ней с нарастающим чувством болезненной нереальности – разве это возможно – такое количество слов от одного человека? Ему казалось, что слова, не надо запятую как наводнение заполняют комнату. Заполняют его голову, топят и смешивают всё вокруг. Так все-таки голову или все вокруг? "Хватит!" - хотелось крикнуть. "Я задыхаюсь! Твои слова забили мне глотку!" Как-то грубо для общего лирического стиля. - хотелось сказать. "Пощады..." - хотелось хрипеть. Во-первых, не ясно, что ему не дает все это сделать, в смысле, кричать и хрипеть. Во-вторых, не только девушке хочется позировать)
Но она все не останавливалась, говорила и говорила, заговаривалась, притом, время от времени, очень ловко и методично вворачивая Сбой стиля. что-то про Любовь. 
Дайте же одиночества, если нет анальгина! Фраза красивая, не понимаю, к чему. Куда там… И Сашка терпел. Он прекрасно понимал, что перед ним разыгрывали спектакль. И текст необходимо было прогнать до конца. Единственный зритель с удовольствием пропустил бы выступление, да выбора не было. Итак, он сидел в партере, деля внимание между развороченными внутренностями Как-то чересчур. и сценой.
Сцена, ставшая такой родной и уютной за этот год, внезапно стала враждебной. Даже пыль на серванте осуждала Сашку вместе с хозяйкой. Даже привычный старый диван скрипел обвинительно, и шторы суфлировали ей.
Итак, актриса выбрала темой монолога любовь и Сашкину к ней патологическую неспособность. Тема благодатная – это Сашке было понятно, а ей простительно. Наверное, мы все мним себя гроссмейстерами чувств. Играла, правда, артистка так себе. От этого Сашке делалось еще муторнее. Все равно как пытаться изображать какой-нибудь акцент, опираясь исключительно на анекдоты.  Чем дольше она говорила, с тем большей ясностью и растущим ужасом Сашка понимал, что она совершенно не представляет себе то, о чем говорит с таким пылом и самозабвением. Или, не надо запятую просто путает это с чем-то другим. Может запятая с чувством собственности. С привычкой. С обязанностью. С чем угодно.  Люди часто принимают за любовь что-то ей даже не сродное… Спектакль был окончен через час с небольшим. Зрителю милостиво разрешили убраться вместе с его измотанным нутром, горьким языком и синими глазами.
Чего она ждала от Сашки? Раскаянья? Гнева? Слёз? Но если бы он и мог заплакать, то это были бы не те слёзы, которых она ждала. Не настоящие. Дожди никогда не плачут по-настоящему, как люди. Потому что в дождях не бывает горечи. А Сашка был дождём.
Когда Сашка вышел от неё, то шёл несколько дней подряд. Асфальт в городе забыл, что значит быть сухим, а небо — что значит быть синим, зато и апрельский снег смыло начисто.
А люди в городе ругали дождь, который не хотел останавливаться, ругали Сашку, натыкаясь на него на улицах, наступая ему на ноги. Но Сашка ничего не мог поделать. Обижаться,не надо запятую он тоже не мог.
Дожди на людей не обижаются. Они только идут и плачут, плачут и идут, глядя в никуда, никуда не глядя… Но вот, наконец, среди внезапно расступившихся человеческих волн, Сашка увидел Анюту. Не увидеть её было невозможно. Не понять, что её зовут именно Анюта, тоже. Она стояла под огромным куполом чёрно-лилового зонта и смотрела прямо на него. Люди не замечали её, как и Сашку. Но тогда как на Сашку постоянно кто-то натыкался, Анюта словно отводила от себя всё и всех. Кроме Сашки.
Сашка растерянно остановился. Тогда Анюта сама подошла к нему вплотную, звонко щёлкая каблучками по мокрой мостовой. Посмотрела в глаза. Не улыбнулась. Протянула ему зонт. Сашка поднял руку и нерешительно взялся за отполированное дерево рукоятки. Дальше они пошли уже вместе.
Под дождём, вместе с дождём.
Под зонтом, вместе с зонтом.
1.1.1.
Локки и Ленка.
В центре города, на мостике, через речку стояла девушка. Длинный бордовый шарф, который до удивления не шёл к её рыжим волосам, был небрежно обмотан вокруг шеи. В руках у неё был блокнот, в данный момент, она быстро и жадно делала в нём зарисовки всего, чего касался её взгляд. Карандаш буквально летал над бумагой, и даже странно, что не воспламенял её трением. Если карандаш летает над бумагой, воспламенять трением он не может.
Звали девушку Ленкой. 
- Привет, Ленок! - жизнерадостно раздалось над ухом,Над ухом у кого? - Ух, и чего ж ты всё-таки в художку не пошла?
Вопрос был риторическим и дежурным. Так что Ленка неторопливо убрала блокнот в сумку и только тогда обернулась и сказала:- Привет-привет.
Привет адресовался персонажу До этого стиль шел вполне себе бытовой, а не сленговый. И если здесь «персонаж» означает переход на сленг, то сленга надо было давать больше и раньше. Тем более что рядом идет канцеляризм «адресовался». Если это не сленг, а характеристика героя, то я ее не поняла. И уже если совсем придираться, то «привет» сам себя адресовывать не может, правильно сказать: «привет был адресован». на пол головы слитно её ниже, в широченных «нигерских» брюках, при доске Не, вдруг там правда доска от забора? в руках, улыбке (по ширине явно Можно без «явно», это избыточность разговорного стиля. соперничающей с брюками) и, натянутой почти на нос смешной, длинной, полосатой оранжево-зелёной шапке. Персонажа звали Локки. То есть, его действительно все так звали, не взирая на паспортные данные, которые гласили, что имя его вовсе даже Роман Егорович Ложкин.
С Ленкой они дружили с пелёнок одной и горшка второго.
Локки был редким (на восточный лад) красавцем и редким же(на любой лад) балбесом.
Три года назад, когда ему исполнилось 17, его отца — статного главврача-армянина (почему у того была такая русская фамилия, история покрытая не меньшим мраком, чем история смерти Распутина) из местного НИИ внезапно пригласили на пмж в америку — для работы в тамошнем НИИ.В этом предложении информации на целый абзац. Я люблю длинные запутанные предложения, но то, что автор хочет донести до своего читателя, должно быть сказано четко. Здесь же все в кучу, и сверху еще Распутина добавили. Пока дочитаешь до конца, забудешь, что было в начале. Страницей ниже упоминается о том, что Лена поступила в мед, чтобы отчасти успокоить отца Локки. То, что отец Локки был врач, страницей ниже вызывает удивление. Аа, это было сказано гораздо выше, в слове «главврач», которое погребено под кучей других слов. Упоминание Распутина убивает всю информацию этого абзаца, так как Распутин оттягивает все внимание на себя. Человеку, сообразившему, что такое «история смерти Распутина», покажется странным, что эту во всех отношениях загадочную историю сравнивают с тем, что у армянина русская фамилия. Что у армянина русская фамилия – это не странно. Из этого можно много вытянуть, но это жизненно для советского времени. Человек, который не в курсе про Распутина, почувствует себя уязвленным, потому что не поймет, на что автор намекает, но сообразит, что намек есть. Описание «статный главврач-армянин» сродни описанию «сын столяра и плотника».
НИИ НИИ, понимаете, рознь. Непроизносимо.
После недолгих метаний, родители Локки уехали. Сперва одни - на разведку. Фраза построена так, что подразумевается, что потом они уехали не одни. Но этого не было. Локки как раз заканчивал школу, решили его с места не дёргать. Скрепя сердце, оставили единственного сына одного в квартире, но на попечение и пригляд ближайших друзей и соседей — Ленкиных родителей, их семья жила двумя этажами выше в том же подъезде.  Стараниями Ленки квартира поддерживалась в большем или меньшем порядке, а Локки в сытости.
Сам Локки с тех пор считал Ленку полноправной хозяйкой своей квартиры. Это уточнение в истории переезда родителей в Америку выглядит не к месту. Как перескок с темы на тему. Тут возникает вопрос о характере отношений Лены и Локки. От Локки, в его-то возрасте, логично ожидать большое количество друзей и девушек. У него же квартира свободная. Там же толпа народу должна зависать. Тем более что Локки описывается как компанейский товарищ. Логично предположить, что девушек у него полно. С Леной Локки только дружит. Но при этом считает ее полноправной хозяйкой своей квартиры. А вдруг она придет в неудобный момент? А его девушки как к Ленке относятся? А Ленка сама как относится к тому, что она убирается в квартире, но Локки она – не девушка? Было бы естественным предположить, что этот момент в произведении дан для затравки, и далее отношения персонажей будут раскрыты подробнее, но структура произведения наводит на мысль, что этот вопрос больше никогда не поднят не будет.
Родители его рассчитывали вернуться через несколько месяцев и забрать сына с собой. Однако, жизнь завертелась запятая и вернуться оказалось недосуг.
Локки текущее положение вещей устраивало полностью. Несколько раз родители пытались выписать его к себе, но Локки, мягко говоря, не рвался. Он закончил школу и по телефонному настоянию родителей поступил в медучилище. (Поступление в институт он провалил). Мирно — три года, подряд из года в год, он оставался в родном городе и в родном медучилище — дважды на первом курсе. 
Дураком при этом он не был. Не знаю... Хозяин – барин. Но называть своего героя вот так в лоб дураком...
Локки обладал бесконечной энергией, неистощимым запасом идей и полной неспособностью довести до ума хотя бы одну.
В детстве он перезанимался в двух десятках кружков и секций, начиная от кружка бисероплетения, заканчивая секцией бокса. Особенно долго (по месяцу) он задерживался в секциях единоборств и, хотя, ни в одной не продвинулся дальше белого пояса, на его энтузиазме это не сказывалось никак. Если человек занимается в секции всего месяц, то неудивительно, что он не продвинулся. Уточнение неуместно.
Кроме крайней легкомысленности, Локки обладал совершенно непостижимым добродушием и терпеливостью. Лет с 15 он с огромным удовольствием ездил в качестве вожатого в местные лагеря отдыха и с поразительной лёгкостью управлялся там с детьми от семи до 14 лет.
Только в прошлом году, директор лагеря ударил кулаком по столу и буквально приказал Локки поступать в "педулище" - педогагическое училище. Локки пожал плечами и, ни кого более не спросясь и не предупреждая, А кого спрашивать? Родители в Америке. перекинул документы из меда в пед. К вящему удивлению всех его знакомых — успевал он там феноменально.
Помимо прочего, Это подразумевает, что ранее шло перечисление еще каких-то благ. Или имеются в виду его увлечения и хобби? Описание размыто. Локки был счастливым обладателем трёх самокатов, пяти досок, четырёх пар роликов, двух пар лыж и коньков. Почему он пренебрегал велосипедами оставалось тайной для всех, равно как и происхождение его прозвища, история которого корнями уходило в столь глубокое детство, что даже Ленка порой сомневалась в том, что верно её помнит. Тот же самый момент. Преувеличение таинственности и значимости. Для раскрытия характера персонажа действительно так важно знать, почему он пренебрегал велосипедами? Нет, для раскрытия характера персонажа важно знать, почему у него такое прозвище. Но сравнивая прозвище с велосипедами, автор преуменьшает значение самого прозвища. С прозвищем перескок с темы на тему. Про прозвище говорилось в начале страницы. Почему здесь автор решил поднять эту тему заново и связать со спортинвентарем, мне не понятно. Еще такой момент. Прозвище очень сильное. Ему надо соответствовать. Либо автор дает четкое объяснение, почему героя так зовут, либо не привлекает к этому внимания вообще. Привлечь еще раз внимание к вопросу о прозвище и отделаться лукавым замечанием «никто ничего не помнит» уместно только в том случае, если перед нами далее в повествовании окажется сам Локи.
Жизнерадостность и оптимизм Локки выражались в том числе в чрезвычайной смешливости — если он не смеялся, то улыбался во все 33 безупречных зуба, полностью презирая поговорку про смех без причины. Автор еще раз назвал своего героя дураком. Поддразнить ближнего своего он тоже любил и особенно преуспевал в этом, заседая в свободное время в интернете.
Ленка в свою очередь, напротив производила впечатление очень серьёзной девушки. Улыбалась она редко, глядела на мир так настороженно, недоверчиво и внимательно, что окружающие иной раз нервно начинали припоминать, где и в чём последний раз согрешили. Последнее из перечисленного не вытекает. Скорее складывается впечатление, что она смотрит на мир испуганно, а не сама пугает окружающих.
Не смотря на всепоглощающую страсть к рисованию, в 17 лет, Ленка, осознав, что путь художника неверен и тернист, а кусок хлеба зарабатывать нужно, взяла себя в кулак и понесла документы на медицинский. Подала. Поступила и отучилась там уже два курса, кроме того, в какой-то мере, возможно, пытаясь утешить отца Локки, дядю Жору. Имя отца хорошо бы в начале дать. Или не давать здесь вовсе. Странное объяснение для выбора профессии. Она пыталась утешить этим человека, который своего сына оставил в другой стране. Дяде Жоре реально было важно знать, что подруга его сына пошла в мед? Если это так, то эта важность не прописана. Ведь сын его оказался и холоден и негоден к семейному делу.
Впрочем, склад харктера Ленки мог быть и просто итогом того, что её жизнь не была так безоблачна, как жизнь Локки. Её родители были людьми со средним достатком и лишнего не позволяли ни себе, ни дочери. Одно из другого не следует. Люди со средним достатком могут устроить дочери счастливую и безоблачную жизнь. В чем именно была сложна жизнь Лены, неясно.
Блестящей внешностью природа Ленку тоже не наградила. Она была нескладной, тощей, выской девчонкой, с головой, напоминающей оранжевый одуванчик — благодаря жёстким рыжим кудрям, которые, как их не спрямляй, распрямляй, выпрямляй не укладывай, упорно образовывали почти идеальную пушистую сферу вокруг её головы.
Это вдобавок к крупным веснушкам на щеках и носу.
Самой Ленке было более или менее плевать на свою внешность, но и в школе и в детском садике ей приходилось реветь от обиды после опытов остроумия, которые  сверстники любили на ней, Ленке, ставить. Если бы не Локки, который всегда  её защищал и поддерживал, было бы совсем худо. По поводу внешности выше.
Вообще, Ленке, конечно, льстила дружба Локки, ей с детства нравились шепотливые слухи и громкие, бестолковые дразнилки «жених и невеста».  Хотя ни у него, ни у неё ни разу за всё время не возникало и мимолётной тени желания попробовать «повстречаться».
- Так куда идём? - щурясь на солнце поинтересовался Локки.
- Куда ноги выведут, - пожала плечами Ленка и пошагала размашистым "мужским" шагом прочь от моста. Локки вспрыгнул на доску и лениво покатил рядом с ней.
Стоял конец Эм-м... лучше не надо. апреля, день был вопиюще солнечный — первый солнечный день за почти месяц дождей (в городе ходили упорные слухи о неминуемом потопе, но пронесло).
Только весной солнце способно сиять и освещать всё с такой оголтелой яростью, видимо окупая избытком света весенний недостаток жара. Хорошее описание. Но «видимо» снижает уверенность автора в произносимом.
Каждый шаг словно бы расплёскивал солнечные брызги повсюду. В лужах бесились солнечные зайчики, Локки и Ленка наступали им на уши. Зайчики не обижались. Город был залит солнцем, дышать было немного страшно - страшно впускать в себя слишком пьяный воздух и слишком яркий блеск апреля. Красивое, емкое и образное описание. К сожалению, выпадает из общего бытового описания. Я имею в виду, что если бы весь эпизод был так написан, было бы хорошо. А так – просто кусок в другом стиле.
Ленка то и дело останавливалась, чтобы сделать быстрый набросок то одного, то другого. Локки терпеливо пережидал эти остановки, тратя время на ленивые отработки простейших трюков с доской.
Им было хорошо - от ясной погоды, от необязательности выходного дня, от яркости  красок, от наконец-то сухого асфальта под ногами и колёсами, и просто от того что они двое были друг для друга самой подходящей компанией для подобных прогулок.
- Вот что, - заявил Локки, - Поехали в ларёк Промхолода, туда должен был быть привоз.
- Пьяная вишня? - встрепенулась Ленка.
- Ага. И Греческая Смоковница и Трюфель и Ананасы в Шампанском.
Говорил Локки о сортах мороженного. Хоть они с Ленкой и выросли, любовь к мороженному осталась в их сердцах неохладимой.
- И пиво по дороге там есть, - задумчиво закончил Локки.
Ленка фыркнула.
- Ты больной. Пиво с мороженным.
- В Чехии все так пьют, - подмигнул Локки, - Поехали.
- Врёшь, - скучающе заявила Ленка и убрала блокнот.
Если знать, какими маршрутами идти, в городе до любого места окажется рукой подать. Так что у подворотни, в которой находился пресловутый ларёк они оказались минут через десять. Во двор, однако, Локки пришлось вкатываться одному - Ленку снова охватил приступ рисования. Не сходя с места и ничего не объясняя, как всегда, она принялась лихорадочно зарисовывать какую-то бродячую псину, мирно валяющуюся под кустом шиповника. Локки только снисходительно хмыкнул на это.
Когда Локки подъёзжал к ларьку(всего два толчка В принципе, понятно, о чем речь, но зачем лишние ассоциации? ногой от входа во двор), он заметил несколько лысых Строго говоря, они не лысые. Они бритоголовые. Или бритые. Лысые – это про старичков. крепких ребят в подтяжках, В подтяжках и больше ни в чем? Отсутствующее описание. которые топтались у стены ближайшего дома. Одно лысое дарование что-то вдохновенно писало или рисовало на стене при помощи баллончика с краской. Локки поморщился, соскочил с доски и скрылся в ларьке.
Когда он вынырнул из ларька, запихивая в рюкзак четыре увесистых брикета мороженного, лысые всё ещё не закончили творчество. Художник от усердия сопел так, что слышно было на весь двор.
Локки неторопливо оттолкнулся и поехал мимо. Лысое дарование отошло от стены, Локки покосился на новую чёрную и кривую, но полную праведного патриотизма, запятую не надо надпись на свежевыкрашенной стене дома "Спасай, Русь - ебош хачей!"... Тут-то у него в голове и щёлкнуло. К своему несчастью, Локки принадлежал к редкому роду людей, обладающих так называемой "врождённой грамотностью". Ничто не было способно так задеть его, как небрежное обращение с русским языком. "Русь" запятаяподизапятая вместо "России" написали, потому что не знают, как оно правильно пишется" - брезгливо подумал он, - "А глагол второго лица Глагол во втором лице - с мягким знаком..."  И прежде чем сам успел всё взвесить, он насмешливо бросил, проезжая мимо:
- Писать по-русски научись, русич...
И с силой оттолкнулся, чтобы набрать скорость и выехать на улицу, к Ленке. Но как на зло, под колёса подвернулся то ли обломок кирпича, то ли ещё какой-то мусор, одним словом, Локки рухнул носом в асфальт, едва успев выставить перед собой руки.
Когда он приоткрыл глаза, первое, что он увидел, были грязные берцы, расположенные у самого его лица. Локки покосился вдоль плоскости - только с одной стороны стояло ещё две пары.
- Охуеть, - как-то даже удивлённо прозвучало сверху, - опизденелый хач! Под нигера заделаный. Ты, сука, грамотный, что ли? Прекрасная живая речь. Мне нравится.
Локки за двадцать лет жизни умудрился ни разу не встрять в драку. Бить его просто в голову никому не приходило - то ли всерьёз не принимали, то ли считали выгодным дружить с богатым мальчиком, Наш мальчик богат? а то и просто потому что он умел бескорыстно нравиться людям... В общем, Локки, даже не поверил, что его запятая очевидно, собираются избить. Но, видимо, инстинкт, за миг до первого удара, заставил его прикрыть голову руками и сжаться, иначе, ему вполне могли бы проломить висок, на чём его жизнь и кончилась бы. Но не проломили. О неуверенности автора в описаниях я говорила выше. Это представлено здесь и в следующем абзаце: автор не знает, почему Локки ни разу не били. Так же обилие слов: «очевидно», «иначе», «из какого-то окна», «возможно», «довольно сильные пинки» и так далее
Локки повезло и в другом, после нескольких довольно сильных пинков под рёбра и в голову, экзекуция завершилась. Из какого-то окна завопил дед, пригрозив ошпарить "ебучих щенков" кипятком и средством для чистки унитазов, и для остарстки опечатка бросил сверху несколько деревянных кубиков, которыми, возможно, игрывали его внуки.  Хотя бросался дед явно метко (судя по воплям пинавших), он только отвлёк их. А что должен был сделать? Убить кубиками? А вот по-настоящему спас Локки какой-то мужик в ментовской форме, который вышел в эту минуту из подъезда за руку с четырёхлетним сыном Несмотря на общее размытое описание окружающих, автор четко говорит, что сыну именно четыре года. Зачем? и, крикнув: "Ну-ка разошлись, ублюдки" дал предупредительный в воздух из табельного. Реально не верю, что мент будет стрелять. Да еще при сыне. Возможность допускаю, поверить не могу. Лысые мигом среагировали и прогалопировали в сторону выхода со двора, бросая на ходу страшные угрозы "хачам" и укоры "русским-тряпкам". Дядя мент, лимит милосердия которого, видимо, исчерпался, прошёл мимо корчащегося Локки, который не подумал, что стоит сказать:"Спасибо", хотя был очень вежливым. Сынишка мента с живым интересом крутил головой, оборачиваясь на побитого Локки, пока они с отцом не скрылись за аркой. Поведению мента я нахожу одно объяснение. Автору мент уже не нужен, он свою функцию выполнил, лысых отогнал. Автору нужно мента удалить.
Через несколько минут Локки сидел в том же дворе на поребрике, а Ленка поливала его перекисью, которую купила тут же в аптечном ларьке. Шарф у Ленки размотался, а губы подрагивали, блокнот валялся рядом прямо «Прямо» – это такой же сорняк разговорного языка, как и «явно». на земле.
- Ты что, дурак? - со слезами в голосе интересовалась она, - Надо же ляпнуть. Это тебе не интернет... Их же человек пять было... В этой фразе о поведении Локки сказано больше, чем в объяснениях автора.
- Я думал, проскочу, - глухо бубнил Локки, зализывая кровь из разбитой губы.
- Дурак, - продолжала Ленка, начиная уже явственно всхлипывать. - Пойдём в травму. Вруг что-то сломали.
- Не, - мрачно сказал Локки, - не сломали. Доску спёрли. Русичи... Пойдём домой, нафиг, я нагулялся.
Он подобрал рюкзак, стараясь не смотреть на Ленку.
- Пиво, что характерно цело, - заметил он и улыбка снова неудержимо начала проявляться на его разбитых в кровь губах.
Ленка тяжело вздохнула, прикусила губу и вытерла шарфом слёзы. Спорить не стала,  помогла Локки встать запятая и они тихонько пошли в сторону дома. Блокнот не подняла. Локки немного хромал, но в остальном, не считая синяков и разбитого рта, был, кажется, Опять кажется. Кому кажется? цел.
От этого абзаца далее вниз и диалог – все прекрасно. Так бы сразу.Метров за сто от дома Локки замедлил шаг, а потом и остановился совсем, ткнул пальцем вперёд и вверх.
- Зацени-ка, на крыше кто-то болтается, - удивлённо сообщил он Ленке.
Она проследила направление глазами: в самом деле, на крыше кто-то торчал.
- Ну и что, - пожала она плечами. - Мало ли? Ремонтники какие-нибудь, снег чистят.
- Да какой снег, всё смыло давно, - отмахнулся Локки. Он просто впился взглядом в фигуру на крыше. - Стоит, не шевелится даже. И одет как-то странно.
Ленка присмотрелась и фыркнула:
- Тебе все странные, кто обычную приличную одежду носит.
- Да вот именно! Чего ему в пиджачном костюме на крыше делать?
Ленка замялась.
- Д-думаешь, самоубийца? - тихонько спросила она.
- Снайпер он или суицидник, а крыша почти наша и проверить нужно, - решительно сказал Локки и, прихрамывая,  зашагал к дому с удвоенной скоростью. Ленка поспешила следом.

В итоге хочу повторить. Когда автор знает, от лица какого героя он ведет повествование, когда он представляет рассказчика, у него все отлично получается. Когда не знает, получается не проработанная авторская интонация, и автора шарахает из стороны в сторону.