Вот интересно... А если бы они а) спели не про Путина или б) спели бы хвалу Путину - мнение оскорбленных христиан было бы так же важно власти? Сидели бы они сейчас?

Это письмо передал машиным друзьям её адвокат, Николай Полозов. Оно было написано тогда, когда у неё ещё не было никакой возможности передавать письма. Сейчас её перевели в более густонаселённую камеру.

12 марта 2012

Второй день в СИЗО.

Я и единственная моя соседка Нина спим на железных кроватях в верхней одежде. Она в шубе, я в пальто.

В камере настолько холодно, что мы ходим с красными носами, ледяными ногами – в кровать под одеяло до отбоя нельзя.

Окна до нас законопачены прокладками и хлебными крошками, по ночам небо оранжевое от фонарей.

Я написала, что сняла голодовку, теперь трижды в день пью теплую крашеную воду (чай) с хлебными корками.

Железные тумбочки так страшны, что о их углы кажется можно разбить голову насмерть.

Нина повторяет все время – хуже не будет. Ей 55. Нину взяли за ограбление. Пьяный следователь забрал без протокола все ее вещи и заставил подписать протокол обвинения, не дав его даже прочесть.

Теперь она – грабитель в маске с прорезями.

Она тоже Pussy Riot.

Нина рассказала, что передо мной здесь была Вика.

Ее беременную, надев наручники, изнасиловали в участке, лишь через сутки доставили на осмотр к врачу. Врач не диагностировал ни выкидыша, ни изнасилования. Вику обвиняют в ограблении на неустановленное лицо, так написано в протоколе. Она тоже грабитель в маске.

И, да, тоже в Pussy Riot.

Я по-прежнему не могу спать. Сегодня мне угрожали карцером за плохо заправленное одеяло. В СИЗО, как и в странах Европы не знают, что такое пододеяльник. Но зато здесь каждый служащий знает, что ты – преступник и здесь «за дело».

Нина все время говорит – хуже не будет.

Мы обсуждаем Оруэлла, Кафку и устройство <нрзб> государства. Мы клянем бесправие, но несмотря на мои обнадеживания с цитатами из Фуко, Нина не верит в изменения. Она говорит «И пусть это все, но я не уеду».

Пока врач в СИЗО с гордостью говорит, что ходит на Болотную, пока женщина в форме, которая обкатывает мне пальцы верит в революцию, хоть и находит мирную ее форму бессмысленной. Пока есть все те, кто пишет обо мне, помогает и радуется переменам – я не уеду.

Сегодня первый день, когда я могу нормально ходить.

На прогулке в маленьком квадрате бетонных стен, с ржавой решеткой на потолке я пробегала 20 минут.

В СИЗО № 6 запрещена передача любых книг, единственную – Библию сегодня с утра взяли в пункте приема у моей мамы, но так до сих пор и не принесли.

Хуже наверное действительно не будет.