---

ИДИТЕ

Идите за Лениным,
идите за Сталиным,
за Марксом, за Гитлером
и за Сусаниным,
идите за Ницше,
бегите бегом
за бэтмэном,
за Иисусом Христом,
за сильным, за слабым,
за тенью, за светом,
за телезвездой,
за певцом, за поэтом.
Идите все вместе,
а можно и врозь,
идите в обход
или прямо насквозь.
Но только прошу:
не ходите за мною,
не усугубляйте мою паранойю.

---

***

Когда-нибудь я в тех краях затеряюсь,
Где звездное небо в волшебных узорах
И там, среди звезд, никого не стесняясь,
Тунгусы катаются на метеорах.
Мне путь преграждают снега и бураны,
Но все-таки верю: настанет пора,
Когда я найду эти дальние страны.
Там буду жить я и мои доктора.

---

ИГРУШКА

Что увидели в грязной луже вы?
Ой!
Там валяется кто-то плюшевый!
Мокрый,
ободранный,
без башки,
торчат наружу
паралоновые кишки.
Зайчик?
Мишутка?
Собачка, может?
Или еще какая зверушка?
Увы, никто опознать не сможет
тебя,
неизвестная нам игрушка.
Валяешься тут,
неживая и скучная -
жизнью истерзанные
плюшевые мощи.
Игрушка-мертвец:
никому не нужная,
всеми забытая -
лишняя,
в общем.

---

ИСТЕРИКА

Прорыв канализации -
позор цивилизации!
Выращивайте плесень -
мукор и пеницилл!
Идите жить в болота!
Да здравствует икота!
Кто нам неинтересен,
тот глупый имбецил!
Еще четыре тоста
провозгласил апостол.
Все это очень просто.
Все просто заебись!
От ушка и до ушка -
улыбка-безделушка.
Проклятая кукушка!
Заткнись!!!
Заткнись!!!
Заткнииииииииииииииииииииись!!!

---

КАРТИНА

Бредет по улице маньяк -
в чужой крови рубашка.
Навстречу топает дурак.
В руке его - ромашка.
Вон под скамейкой спит алкаш -
в блевотине сандалии.
Вон школьник сунул карандаш
в какие-то фекалии.
А чуть поодаль, у ларька,
мужик чертей гоняет
и труп какого-то зверька,
назойливо воняет.
В открытый люк идет малыш,
любуясь небесами.
Самоубийцы смотрят с крыш
стеклянными глазами.
Поплыл на западе закат:
полнеба съела ржавчина.
У мира ось координат
нечетко обозначена.
Забыл кого-то - вот беда! -
изобразить художник.
Но что поделать, господа,
коль он такой безбожник?

---

ДОЖДЬ

Дождь обрушился с неба.
Пусть холодные души
Наполняют слезами
Безразличные лужи.
Лица смотрят на лица
В суеверном испуге,
Мелодичные чувства
Пробуждая друг в друге.
Собери эти ноты -
Пусть промокнут одежды.
И, пока не успели
Раствориться надежды,
Ты настрой свои скрипки,
Чтобы так же шипели,
Чтобы лишний не понял,
О чем они пели.

---

ПЛОТОЯДНЫЙ ДЯТЕЛ

Если дятлом ударить по дереву,
плотоядным, свирепым созданием,
то на дереве вырастет трещина.
Посочувствуй его страданиям.
И полезет наружу из трещины
толи плоть, толи кровь засохшая.
Не люблю плотоядного дятла.
Это птица не очень хорошая.

Собачья смерть

Жила-была собачья смерть. Она все время гонялась за беззащитными собачками и перегрызала им горло.

Но вот однажды на ее пути встал храбрый пес Шарик, у которого голова росла прямо из туловища. Собачья смерть не смогла перегрызть ему горло и вцепилась в его заднюю левую лапу. Она не знала, что буквально минуту назад именно в эту лапу Шарика укусила ядовитая змея Кобра.

Собачья смерть отравилась и умерла. Теперь ее нет с нами, и осталась только одна собачья жизнь.

Собачкам хорошо, а нам мучаться.

---

Страшилка

Жил-был глупый мальчик, который в один прекрасный день вдруг состарился и умер.

Когда его глупость перевесила все грехи, и апостол Петр раскрыл перед ним врата рая, мальчик неожиданно вспомнил, что забыл выключить утюг, так что пришлось вернуться на бренную землю.

С тех пор его беспокойная глупая душа бродит по городу и ищет свой не выключенный утюг. Говорят, ее видели на кладбище с чьей-то левой ногой в зубах.

Я сам этой истории не верил, пока как-то раз не встретил человека без левой ноги.

---

Злой маньяк и маньяк добрый

Жили-были два маньяка: добрый и злой. Добрый был очень добрый и любил детей. Злой же, напротив, был злой и детей терпеть не мог.

Однажды они прогуливались в городском парке. Ласково светило летнее солнышко, пели птички, и поэтому детей в парке было видимо-невидимо.

Добрый маньяк посмотрел на все это великолепие и сказал:

- Смотри, какие замечательные ребятишки. Давай возьмем одного с собой.

- Тебе бы только всякую гадость с улицы в дом приносить, - проворчал злой и брезгливо поморщился.

- Дети - цветы жизни.

- Купи себе кактус и отстань от меня.

- Какой же ты черствый и жалкий человек! - воскликнул добрый маньяк.

- Да пошел ты! - рассердился злой и ударил собеседника ногой.

И тут они подрались. Крепко подрались: злой маньяк даже умер, а добрый полчаса валялся в кровавой луже. Потом он встал, подманил карамелькой какого-то карапуза, взял его под мышку и задумчиво побрел домой.

Так добро в очередной раз победило зло.

---

Петр Блюмкин и его Шарик

Петр Блюмкин сидел на диване с какой-то дымящейся бумажкой во рту и наблюдал, как тараканы хоронят комарика, пившего по ночам его (Блюмкина) кровь. Похоронная процессия медленно двигалась от левой ножки дивана к правой, где свернувшись калачиком, лежал Шарик. Каждый раз, когда процессия приближалась, Шарик делал резкий взмах хвостом, от чего тараканов сдувало обратно, к левой ножке, и им приходилось повторять свой путь заново.

- Теперь комарик будет пить кровь в раю, - промолвил Блюмкин, пуская дым из ноздрей.
Шарик ничего не ответил. Он был слишком занят: тараканы подошли совсем близко, и надо было хорошенько махнуть хвостом.

- Хотелось бы знать, от чего он умер, - сказал Блюмкин.

Тараканы тоже ничего не ответили. Они были слишком заняты: на их пути лежал Шарик.

Блюмкин выплюнул дымящуюся бумажку и достал из кармана две какие-то таблетки.

Шарик заметил это и очень рассердился. Он посмотрел в глаза хозяину так пристально и с таким презрением, словно это был не Блюмкин, а большой таракан.

А тараканы увидели, что Шарик отвлекся, и попытались проскочить мимо, но хвост Шарика сделал самопроизвольный взмах, от чего процессию снова отбросило назад.

- Если я сейчас проглочу эти таблетки, - произнес Блюмкин задумчиво, - то завтра я проснусь в туалете и два раза на лестничной площадке.

Шарик покачал своей умной головой и, презрительно фыркнув, отвернулся.

Блюмкин отправил таблетки в рот и проглотил их, ничем не запивая.

- Ну и дурак же ты, хозяин, - сказал Шарик.

- Почему это я дурак? - удивился Блюмкин этим словам, ничуть не удивившись тому, что его собака разговаривает.

- Потому, - ответил Шарик.

- Почему - потому? - упрямствовал Блюмкин.

- По тому самому.

- Ну ты можешь ответить по-человечески?

- Нет.

- Почему?

- Потому.

- Да почему - потому?!

- Потому что ты дурак, - прорычал Шарик и надменно взмахнул хвостом.

- Сам ты дурак! Дай пройти! - запищали тараканы, в очередной раз отброшенные воздушным потоком к левой ножке дивана.

- Какой хозяин, такая и собака, - ответил Шарик и плюнул в них для верности.

Тараканы в ответ тоже начали плеваться, но сил им не хватало, и слюна до Шарика не долетела.

- Уйди с дороги, блохастая сволочь! Дай похоронить комарика по-человечески.

- Не дам.

- Почему?

- Потому.

- Ну почему - потому?

- По тому самому.

Блюмкину надоела эта словесная перепалка, и он решил уйти от реальности, уколов себя какой-то иголкой. Шарик махнул хвостом, и уйти от реальности не получилось. Блюмкин уколол себя второй и третий раз, но Шарик упрямо продолжал свое подлое дело.

- Пусти, - сказал Блюмкин.

- Не пущу, - ответил Шарик.

- Почему?

- Потому.

- Вот упрямая собака!

- Какой хозяин, такая и собака!

- Сволочь ты!

- Значит, и ты сволочь.

- Никакая я не сволочь. Это ты сволочь.

- Почему?

- Потому! - воскликнул Блюмкин, борясь с врагом его же оружием.

- Вот видишь, - вздохнул Шарик. - Ты такой же, как я.

- Никакой не такой же.

- Почему?

- Потому.

- Так не честно, хозяин. Я первый придумал так отвечать.

- А вот я тебе сейчас как дам!

- Зачем, хозяин?

- Затем.

- Зачем - затем?

- За тем за самым.

Шарик понял, что начал сдавать свои позиции. Надо было срочно поставить хозяина на место.

- А ты знаешь, хозяин, почему умер комарик?

- Не знаю.

- Он выпил твоей крови.

- Ну и что?

- А то.

- Что - то?

- То самое.

- А пока ты тут тосамкаешь, тараканы уже комарика похоронили.

- Ах ты батюшки! - воскликнул Шарик.

Тараканы возвращались от правой ножки дивана к левой, на ходу строя Шарику рожи.

Воспользовавшись замешательством собаки, Блюмкин уколол себя иголкой и ушел от реальности. Диван стал опускаться в какой-то колодец, а может, не в колодец, а в яму. Он погружался все ниже и ниже, и вскоре вокруг Блюмкина осталась одна лишь сплошная чернота, если не считать небольшого светлого круга, висевшего высоко-высоко.

В круге показалась голова Шарика.

- Ты где, хозяин? - спросила она.

Блюмкин не ответил. Он был слишком занят: похороненный тараканами комарик пил из него кровь.

Потом Блюмкин проснулся в туалете и два раза на лестничной площадке. И каждый раз, открывая глаза, он видел следы комариных укусов на своих венах.

Шарик всегда был рядом. Когда хозяин приходил в себя, пес радостно вилял хвостом. От этого Блюмкин снова проваливался в колодец к комарику, думая о том, какой же все-таки Шарик дурак.

Глупые вопросы

Однажды я беседовал с одним маленьким мальчиком, и у нас получился вот такой диалог:

- Если человек съел другого человека, то он людоед. А если человек съел людоеда, то кто он такой?

- ЛЮДОЕДОЕД, наверное.

- Ну, ладно. А что если человек съест ЛЮДОЕДОЕДА?

- В этом случае его, пожалуй, можно назвать ЛЮДОЕДОЕДОЕДОМ.

- А если одного человека съест второй, второго – третий, третьего… Забыл: что идет после трех?

- Четыре.

- …третьего - четвертый, стопятьсот миллионового – стопятьсот миллионовопервый, пока на всем свете не останется последний-препоследний человек, то кем будет он?

- Счастливчиком, конечно. Что за глупые вопросы у тебя, хаос47!

---

БЕЛОВ

Маляр Самохвалов упал неожиданно на пол,
пытаясь поймать электрон, не застрявший в оконной решётке.
"Все беды от водки", -
промолвил Иван Косолапов.

(Белов побелил потолок, невзирая на тремор.)

Всем было насрать, что обои пошли пузырями.
Никто не заметил, как сочно ползёт штукатурка.
Наполнена спиртом мензурка.
Ебись всё конями.

(Белов побелил непонятную штуку размерами метр на метр.)

Задетый за провод, упал с высоты телевизор,
ударившись первым каналом о кафель, вторым - о напильник.
Белов побелил холодильник.
Сверху и снизу.

Маляр Самохвалов очнулся и крикнул: "Уроды!"
Не может подняться: нет силы в руках онемелых.
Белов побелил бутерброды.
И съел их.

Два года спустя бутерброды проникли в желудок,
куски колбасы не застряли в оконной решётке.
"Все беды от водки, -
промолвил какой-то ублюдок. -
Белов побелил сам себя. Сам себя, хуй вам в глотки!"

---

Утром рано,
когда мембраны
левого и правого ушей Николая
затрепетали,
от крика Натальи
и громкого лая
соседской суки,
случилась беда:
отвалились руки.
Чёрт разберёт, но
как по приказу:
поочерёдно
и обе сразу.
Расплакался Коля:
"Ой, руки вы, руки!"
И дура Наталья под стол полезла.
И слышались рёвы соседской суки,
как будто ее живодёрня резала.
Солнце встать собиралось, да спряталось
Обратно...
В испуге, а может - обиделось.
И кто-то из публики шепчет невнятно:
"Хуёвое утро у Коли выдалось".

---

Под черным неба сводом
Белеет снега падаль
Ее клюет ворона
Со шрамом на запястье.
Вот, думает, упасть бы
И падать,
падать,
падать...
Укрыть собою мира
Разрозненные части,
На зеркала осколках
Валяться белой ватой
И пропитаться кровью
Из раны на запястье.
Вот, думает, пропасть бы!

Открыл глаза и вижу:
Над белизною пуха
Сплошная показуха
Под зеркалами мира.
И юная ворона,
И шрамы на запястье -
Дешевая сатира,
Игрушечные страсти.
Небесные бароны,
Заткните ватой уши,
Пасите наши души,
Пока мы в вашей власти.