пройдет зима, когда-нибудь пройдет,
когда-нибудь изменится начинка
календаря и новый отворот
продемонстрирует капель на снимке.
тогда-то мой лирический герой
кофейник опрокинет на рубаху,
отняв значенье у ожогов паха,
придаст значенье лирике другой:
косым дождям под громовый фагот,
стесненным юбкам, трелям ледохода,
ползущей ртути, снам - чему угодно,
что подтвердит - герой уже не тот.

в твоих часах, мой нищий сибарит,
перед собой признать находишь силы,
увы, не то мгновение застыло,
которое хотел остановить.

пока молчишь, склонившись над столом,
слова живут по замкнутой спирали,
невесть когда, в краю невесть каком,
как будто никогда не умирали.
безумный шляпник разливает чай,
кофейник в такт попыхивает бодро,
оставшаяся сказочная кодла
мурчит про "за окошком месяц май".
безумный шляпник разливает чай
на циферблат недвижимый и мертвый,
оставшаяся сказочная... к черту.
застыло время, как ни орошай.

пока все так. а дальше - по кривой
абстрактная неведомая фишка
на бреющем проходит над парижем,
втыкаясь в грунт чеканной головой.
смеется Рихтер над своей шкалой:
какое жалкое землетрясенье!
а где-то, в это самое мгновенье,
одна проходит стрелка над другой...
и с ней зима. положено зиме
сходить на нет истаявшей сосулькой.
и будет скрипка - трепетно и гулко,
и хеппи энд, как в западном кине.