Однажды у меня была одна прехорошенькая юная помощница. От неё исходила упоительная живая энергетика ранней непосредственности и чувственные флюиды. Меня умиляла её свежая озорная лучистость. Меж тем она была весьма не глупенькой обаятельной натурой.
Ей было девятнадцать, мне было шестьдесят.
Машинально неотрывно наблюдая за её походкой и подвижной очаровательной мимикой, я лукаво лелеял трепетную мечту.
Иногда мне просто хотелось усадить её к себе на колени.
Мне было искренне любопытно насколько буйно цветущим, был её нежный шёлковый покров. Моя собственная мысль об этом меня умиляла и вдохновляла.
Она источала нежно приторный летний аромат.
Озорно и лукаво всматривалась в глаза своим цельным пронзительным взглядом.
Она дурманила и забавляла.
Однажды будто между делом я непринуждённо спросил, давали ли ей ремня и шутливо посетовал на взбалмошную не пунктуальность многих очаровательных современных особ. Она смущённо рассмеялась, впрочем, ответив мгновение спустя непринуждённо и утвердительно.
Внутри заиграла нежная приятная дрожь.
Её выпорола мама в семнадцать лет за позднее возвращение домой, точнее за её бурный темперамент с которым она самоотверженно пыталась доказать собственную неоспоримую правоту.
Мило и банально.
Я частенько вспоминал о ней в уютной тишине или в самый неурочный час. Меня посещал покойный сладостный восторг.
Мне грезилось, как я уложу эту чудную взбалмошную девчонку к себе на колени вниз животом, спущу с неё штаны, оголив пышную нежную попку. Буду строго нашлёпывать её юные ягодицы, внимая нежным смущённым стонам. Я буду с нежностью любоваться её милыми порозовевшими веками и непременно чмокну в носик. Она улыбнётся, застенчиво и лукаво.
Отрада озорно раскинет предо мной свои упоительные белоснежные стройные ноги и явит мне свою несказанную девичью гордость. Я прильну, и буду упиваться вкусом безнадёжной озорной молодости.
В тот раз она охотно согласилась со мной в том, что многим девушкам ремень вовсе бы не повредил, заливаясь пронзительным заразительным смехом.
Нынче этой даме, вероятно, исполнилось тридцать четыре.
Мне приятно подумать о ней как о невольной инициаторше моего чувственного сексуального пробуждения, ознаменовавшей моё второе рождение.
Было бы весьма прекрасно повидать её вновь.
