Территория заброшенного завода. Не люблю я это место. Тут много людей и больше опасности. Но голод уже несколько дней крутил мой пустой желудок и пришлось прийти за добычей сюда. На двуногих здесь не поохотишься. Ходят стаями, а одиночки надевают на себя что-то твёрдое и невкусное. Об это можно все зубы поломать. Пришлось выслеживать детей зоны. Хотя и с ними тут известные проблемы. Из-за близости человеческого ареала, казалось бы, нам должно быть раздолье, но любой не прямоходящий уничтожается при первой же возможности.
Мне повезло. Потратив почти весь день я, наконец, заметил бывшего человека. Люди таких называют снорками. Снорк. Отличное название и для моего слуха. Действительно есть в них что-то рычащее, опасное. Будь их несколько я бы поостерёгся нападать, но он был один, а я был чересчур голодным.
Усилие мысли. Его разум наполнился красным. Голова повернулась налево. Хорошо. Делаю несколько шагов. Подправляю его чувства. Снорк поворачивается налево всем телом. Великолепно. Ещё пара шагов. Наверно, от предвкушения добычи я расслабился и выпустил его разум из-под контроля. Он дёрнулся в мою сторону, но слишком поздно. Прыжок. Удар огромной лапы по обтянутой резиной морде. Он повалился. Клыки сомкнулись на открывшейся шее. Брызги крови. Предсмертный хрип жертвы. Довольное ворчание охотника. Тело, бьющееся в агонии. Надо оттащить подальше. В любое заброшенное здание, чтобы никто не помешал нормально поесть. Впервые с тех пор как я потерял стаю.
Это было не так уж и давно. Что по моим, что по человеческим меркам. С тем самых пор, как все мои псы были убиты, я так толком и ни ел. Обязательно кто-то появлялся, и приходилось уходить. Раньше бы с этим проблем не было. Новый объект – новая пища. Но теперь я был один и любой, кто обладал должной сноровкой и желанием мог покончить со мной. А таких вся Зона. Иные здесь не живут.
Втащив тело в ближайшее здание, я принялся разрывать на нём тряпьё. Наконец, добравшись до кожи, приступил к трапезе. Кто сказал, что собаки всеядны? Он никогда не ел снорка. Тощее жилистое тело, покрытое язвами, от чего у мяса вкус гнили. Я хищник, а не падальщик. Даже голод не заставит меня есть эту гадость. По сути, из всего снорка пригодны в пищу только ноги. Там и мяса больше и вони меньше. Но волка не только ноги кормят. Закончив с самым вкусным и почувствовав, что голод до конца не утолён я стал выбирать, чтобы ещё такого съесть и не подавиться.
Неожиданно моего разума коснулось чьё-то сознание. Я сначала не поверил. Такой знакомый слепок. Неужели он? Я осторожно выглянул в дверной проём. Человек. Тот или нет? Он шёл по тропинке из бетонных плит. Изредка останавливаясь и внимательно осматривая окрестности. Он подходил всё ближе, правда совсем по другой стороне дороги. Заходящее солнце озарило все, вокруг выглянув из-за туч и я инстинктивно подался вперёд. Это он! Тот, кто перебил мою стаю и едва не прикончил меня! Человек остановился. Резко. Словно наткнулся на стену. Что? Почему? Прокляни меня Зона, если я выдал шорохом своё присутствие, а видеть меня он не мог, я был в тени. Неужели почувствовал или это очередная остановка для разведки? Он медленно повернулся в мою сторону. Автомат был опущен, но я отлично знаю, как быстро он поднимается и выплёвывает горячую смерть. Он смотрел на меня. Я сделал шаг к нему и вышел на освещённый участок. Моя верхняя губа задралась, обнажив десну. Воздух с рычанием вырывался из моей глотки. Он не мог видеть моего оскала – я был всё ещё далеко. Он не мог слышать моего рычания – у людей не такой чуткий слух. Но он узнал меня. Я уверен. Слишком заметна белая полоса на моём правом боку. Моя отметина. Моя особенность. Моя гордость. Его пальцы крепко зажали автомат. Руки стали медленно поднимать оружие. Почему? Боялся спровоцировать? Или был поражён тем, что вновь видит меня перед собой? Для атаки было не удобно. Слишком далеко. А сбивать его прицел и подбираться ближе не самая лучшая мысль. На выстрелы могут прийти ещё люди, и тогда это будет для меня равносильно концу.
Стоп. Вы наверно теряетесь в догадках, как так собака и мыслит, строит логические цепочки. Люди слишком высокомерны чтобы признаться самим себе, что на этой планете может ещё быть кто-то разумный, не будучи при этом человеком. Это не понятно. Это неприятно. А раз так, то это надо уничтожить. Так проще. Можно, конечно, изучить, но потом лучше уничтожить. На всякий случай. Исследователей тоже, а их результаты убрать подальше, вдруг попадут не в те руки.
Я родился вопреки. Вопреки тому, что нас вообще не должно было быть как вида. Вопреки тому, что моя мать умерла. Вопреки тому, что я остался один на один со своим злейшим врагом – человеком. Я родился и выжил. Мне повезло.
Моя мать уже готовилась к родам, когда появились люди. Началась свалка. Отца пристрелили быстро. Люди были опытны и первым делом занялись вожаком стаи. Они не знали, что чёрные псы могут ходить парами. Собак перебили быстро. Мать не приняла бой и попыталась уйти. Один из охотников заметил её и погнался следом. Безрассудный поступок, учитывая, что другие принялись собирать трофеи. Один на один шансы равны, но он был опьянён кровью и жаждой убийства, а мама напугана. Прозвучал выстрел. Боль. Я помню всё это, потому что разум матери был напрямую связан с разумами её щенков. Я помню образы, которые она видела и её эмоции. Она упала в камыши и поползла в глубь болота. Человек не рискнул идти следом. А мама добралась до Доктора.
Доктор. Это единственный человек, к которому мутанты относятся с уважением. Он помогает всем, кто смог до него добраться. Моей маме не помог. Ей нельзя было помочь. Картечь разворотила ей брюхо. Одного за другим она исторгала из себя своих щенков. Бездыханные комки шерсти. Я был одним из них. Но я дышал. Дробина оставила на моей шкуре след. Я выжил. Мне повезло. Первое прикосновение, которое я ощутил – пальцы человека, осторожно поднявшего меня с земли. Первый образ, который я получил самостоятельно был касанием от матери. Его можно было сравнить с прощальным поцелуем. Один выжил. Она была рада. Она умирала спокойно.
Доктор выходил меня. Когда он не был занят другими пациентами, то возился со мной. Играл, читал сказки. Звучит смешно, но он действительно читал мне сказки. Вслух и с выражением. Я видел образы в его голове и следил за словами. Так я осваивал человеческий язык, что мне пригодилось в следующей – свободной – жизни. Мы ведь мутанты – безмозглые агрессивные твари. Многие поплатились за такие слова и мнение. Никому из тех, кто становился добычей моей стаи, не приходило в голову, что я могу понимать их речь. И все их ухищрения как «обойти», «прикрыть», «ты первый» лишь помогают мне лучше командовать собственным отрядом. Блокировать свой разум научились многие, а вот смотреть на мутанта как на равного только Доктор.
Мне понравилась история о Маугли. Я олицетворял себя с ним. Чужой среди чужих. Человек в волчьей стае, который стал волком. Я чувствовал себя так же. Дикий зверь в доме человека. Доктор не пытался приручить меня. Он просто заботился обо мне, пока был маленьким.
У него всегда кто-то был. То сталкеры, то мутанты. То и те, и те сразу. Любую агрессию Доктор пресекал на корню. Тот, кто вскидывал оружие или пытался напасть, терял право на помощь и изгонялся с болота.
Мутанты не обращали на меня особого внимания, а сталкеры с неприязнью косились. Некоторые сжимали оружие – инстинкт. Такой же, как и у меня показывать зубы. Я относился к этому спокойно. Кто-то говорил в мой адрес злые вещи. До сих пор не знаю что именно, но я чувствовал по интонациям – что-то плохое. Таких я запоминал и в последствии многим отомстил. Находились единицы, кто не считал зазорным, придя к Доктору угостить меня мясом, потрепать по уху. Поначалу я не принимал этого. Огрызался. Но со временем привык. Этих людей я тоже пытался запомнить.
Когда у меня уже была стая, один из этих сталкеров попался нам на пути. Я вышел вперёд. Он поднял оружие. Я повернулся к нему правым боком. В его мыслях я прочитал узнавание. Человек присел, положил плюющуюся огнём железку и достал из-за спины рюкзак. Я подошёл ближе. Он развязал верёвку и вынул небольшой ящичек. Открыл его. Запахло вкусно. Мясо. Не свежее, не кровавое, а то, которое могут готовить только люди. Он вывалил содержимое на землю. Пока я ел, он гладил меня и шептал какие-то слова. Не знаю что именно, но образы в его голове были светлыми, добрыми, успокаивающими. Стая ворчала, но без чёткого приказа лишь крутилась на месте. Когда я доел, человек поднял с земли рюкзак, завязал его и закинул за спину. Потянулся за оружием. Я коротко тявкнул. Он посмотрел на меня. Я мотнул головой и побежал в сторону холма, находящегося недалеко от дороги. Стая заволновалась, но я послал приказ оставаться на месте. Сталкер пошёл за мной. После того как я остановился и он поравнялся со мной, я постарался вложить в его голову то, что хотел ему показать. Похоже, получилось. Он посмотрел в нужную мне сторону и удивлённо присвистнул. На самом склоне лежало несколько камней, которые ценятся людьми. Не знаю, зачем они им. Есть их нельзя, достать трудно, однако ещё у доктора я видел множество таких на столе и полках. Те камни, которые увидел человек, находились среди возмущений пространства, так эти места называл Доктор. Не знаю что это, но чрезвычайно опасное. Я такие вещи хорошо чувствую. А ещё неподалёку от них иногда можно разжиться едой. Ну и камни, так интересующие людей тоже появляются в местах скопления этих а-но-ма-лий. Это уже из людских разговоров слово, но, как я понял, означает то же самое. Вообще, когда Доктор говорил по-своему я читал в его голове чёткие описания. Каждому возмущению он давал своё имя и у каждого был собственный внешний облик. А сталкерская а-но-ма-ли-я это нечто сумбурное, страшное и не чёткое. Я потому и обратил внимание на эти булыжники, что где они, там и сталкеры, а раз так, то голодными не останемся. Достаточно притаиться в сторонке и ждать пока очередной человек не влезет куда не надо и его не разорвёт на сотню вкусных сочных кусочков.
Этот же человек огляделся, но вопреки моему мнению не полез за камнями. Он покачал головой, почесал меня за ухом и отправился за оружием. Мы его немного проводили до территории другой стаи. Там его уже встречали. Не как мы. Я не собирался на него нападать. Там же была засада. Я послал сигнал их вожаку. Тот нехотя ответил. Мой посыл был прост – пропустить. Ответ вполне чёток – голод. Я пообещал ему добычу со следующей МОЕЙ охоты. Он был удивлён, но согласился. Человека пропустили. Что было с ним дальше, я не знаю. Больше мы не встречались.
Мы рассчитались в тот же день. Едва мой знакомый прошёл соседей, как за моей спиной раздался крик. Я позвал вторую стаю, но сказал, чтобы держались позади. Мы вернулись к памятному холму. Пятеро людей стояли напротив этих камней – артефактов, по словам Доктора, и громко разговаривали. Не нужно быть телепатом или знать людской язык, чтобы понять – они спорили, как достать эти булыжники. Наверно, они уже предприняли одну попытку, и она оказалась неудачной. В стороне лежало истерзанное тело. Люди осторожно пошли вперёд. Они шли друг за другом. Осторожно и собранно. В этот момент по моему сигналу мои псы дружно залаяли. Люди от неожиданности дёрнулись и ещё двое попали в а-но-ма-ли-и. Оставшиеся развернулись и начали стрелять, однако мы были в стороне от них, за дорогой. Нас прикрывали кусты и старое железо. Поняв бесплодность своих усилий, людей спешили ретироваться. Я сказал соседу, что те, кто попал в а-но-ма-ли-ю его добыча. Он не понял, что я имел в виду. Я пояснил, что трупы на холме отдаю им в счёт уплаты. Он принял. Моя же стая погналась за остальными. Сталкеры пытались отбиваться, но мои псы были опытны и хорошо обучены. За исключением нескольких царапин никто из них не пострадал. Я не ел. Это была награда моей стае за отпущенного человека.
Я научился охотиться еще, будучи щенком. К Доктору почти каждый день кто-то приходил, но обычно надолго не задерживались. Вылечились или добыли нужную информацию и обратно. Постоянных жильцов было трое – я, излом и слепой пёс.
Излом пришёл к Доктору задолго до меня и остался там после моего ухода. Они много беседовали, порой спорили. Когда появлялись люди, то мутант держался рядом, участвовал в разговорах. Никто из сталкеров не подозревал кто он на самом деле, все считали, что он один из них. Помню, как один молодой что-то сказал. Может обидное, может ещё что, но излом резко выбросил свою руку и схватил того за горло. Я никогда не видел Доктора в таком гневе и надеюсь, что никогда больше не увижу. Он всегда держал свой разум открытым, по крайней мере, для меня и в тот момент его мысли ярко светились яростью.
-Отпусти его!
Это был приказ, слово бы мне кто-то из людей сказал «фу!». Именно так. Это был приказ от высшего к низшему. Спустя мгновение излом повиновался. Сталкер повалился на пол и захрипел, пытаясь отдышаться.
-Ты подвёл меня, - Доктор смотрел на излома и каждым словом казалось впечатывал его всё ниже. – Ещё раз так сделаешь и больше никогда не придёшь сюда.
Точно так же обычно люди говорят со своими питомцами.
«Фу! Плохая собака. Накажу».
Мне было больно на это смотреть. Доктор сам учил нас, что мы все равны, что люди и мутанты одинаковы, пускай и различны. Сейчас же он ставил излома на его место. Куда-то далеко вниз. Это было несправедливо, ведь человек сам был виноват. Я уверен, что мутант первым не напал, он слишком давно здесь и имел сотни возможностей для этого.
На следующее утро сталкер ушёл. Излом с Доктором заперлись в доме и долго о чём-то разговаривали. Наконец Доктор вышел наружу. Он подошёл ко мне и протянул руку. Я демонстративно отвернулся.
-Ты-то на что обиделся?
Я объяснил ему, что он был неправ по отношению к излому.
-Тьфу, - сплюнул он. – И этот туда же. Каков поступок, такое и наказание. Никто не имеет права нападать на кого бы то ни было на моём болоте. Вся Зона знает, что это особое место, где всегда можно найти приют, а если здесь произойдёт убийство, то рухнет последний островок спокойствия в этом океане ненависти.
«Что такое океан?»
Доктор представил много-много воды.
«Такого не бывает».
Он рассмеялся и потрепал меня по ушам.
В дверном проёме показался излом и махнул мне рукой, указывая на полянку перед домом.
-Эх, не нравятся мне ваши тренировки, - покачал головой Доктор. – Ну да тебе это в жизни понадобиться. К сожалению. Давай, иди уж, борец за справедливость. Друга своего не забудь. Марк, - обратился он к излому. – Если что, я дома. Мне надо пару опытов провести. Закончишь здесь, приходи. Мне может помощь понадобиться.
Друг. Я фыркнул. Это уж слишком. Игла – так Доктор называл слепого пса, появившегося несколько позже меня и при схожих обстоятельствах – был мне вовсе не другом. Он был псом, а я его вожаком. Он стал первым псом в моей стае. Верным помощником, но не более. Слепые псы так и оставались собаками. В то время как моё племя – чернобыльцев стало следующим шагом в эволюции. Да, у них появились некоторые способности, широко развилась интуиция, но не более. Они по-прежнему жили инстинктами, в то время как мы научились мыслить. Вот и получается, что сама по себе стая слепых псов лишь материал, из которого умелый мастер сумеет сделать отличное оружие. Скажу честно, у меня это получилось. Но стоит признать мне помогли.
Излом тренировал нас. Он разыгрывал из себя сталкера, а нашей задачей было убить его. Условия были самыми боевыми, ведь на настоящей охоте вторых попыток не бывает, всё решается здесь и сейчас. Он бил нас, мы его кусали. Единственное послабление было в том, что он не использовал свою руку. Ведь мы нападали на человека, а не мутанта. Значит и рука у него будет обычная. А ещё не было оружия. Иначе первая же тренировка стала бы последней.
Сначала мы просто нападали. В лоб, со спины. Не важно. Нападения были не подготовлены. Зачем? Вот цель, хватай за глотку. Он легко отбивался, успевая раздать нам тумаков и пинков. Постепенно мы стали координировать свои действия и с этого момента на первый план вышло моё умение заглядывать в чужие мысли, передавать приказы своей стае. Пусть и состоящей сейчас всего лишь из одного пса. Однако, что бы мы ни делали, нам никак не удавалось его опрокинуть. Всё-таки сказывалось то, что мы были ещё маленькими и лёгкими.
Всё бывает первый раз. Может излом тогда поддался, может, расслабился, поверив в то, что мы безнадёжны. Но только однажды мы взяли своё. Я много думал, как нам победить. Наскоки, прыжки, укусы за ноги – ничего не помогало. Неожиданное нападение в тишине из засады, атака с громким лаем – всё бесполезно. Я решил попробовать что-нибудь другое. Что-нибудь новое, неожиданное.
Книги у Доктора закончились, поэтому он стал закрывать глаза и показывать мне картины из своей жизни, но не личной, а то, что он видел по какому-то ящику. Я попросил его, чтобы он показал мне что-нибудь про охоту. Картинки замелькали. Настоящие и какие-то фальшивые. Я смотрел их. Когда всё закончилось я ещё долго не мог уснуть. Вспоминая и отбрасывая одно за другим. Из всего обилия мне запомнилось только одно и именно это стало верным решением.
Излом стоял посреди поляны, где мы проводили свои занятия. Он смотрел мне в глаза. Пёс начал обходить излома, в то время как я стоял на месте. Глаза Марка двинулись за слепцом. Я сделал шаг вперёд. Вновь всё внимание на меня. Игла уходит из его поля зрения. Излом поворачивает голову в его сторону и в этот момент я прыгаю вперёд. Он вновь переключается на меня, готовится защищаться. Ещё прыжок. Я совсем близко. Излом поднимает вверх свою обычную руку и этот же момент пёс вцепился в его правую ногу, точно под колено. Марк зарычал, и я бросился на него. Вторая нога не удержала нас двоих, и мы упали на землю. Пёс едва успели отпрыгнуть в сторону, чтобы не оказаться раздавленным. Я прочитал в мыслях Марка отблеск удивления и, подтянувшись на передних лапах, вцепился в его плащ в том месте, где было горло. Ткань была плотной и моим зубам было не прогрызть её, но держал я крепко и Марк рисковал задохнуться. А тут ещё Игла нападал на него с разных сторон, отвлекая от меня. Наконец из-под плаща показалась мутированная конечность. Излом схватил меня за загривок и буквально оторвал от себя. Пнув пса, он встал на ноги. Мы смотрели друг другу в глаза.
-Молодец, - прошептал он.
Размахнувшись, излом зашвырнул меня в кусты. Я поцарапал себе шкуру, выдрал не маленький клок шерсти, но я был доволен. Когда я выбрался на поляну ко мне подлетел пёс и радостно повизгивая, принялся меня вылизывать. Вот уж не знаю, передалось ли ему моё состояние или он сам понял какое дело мы сегодня совершили. Завалить излома, да ещё так, чтобы без своей руки он не мог ничего сделать... я о таком никогда не слышал. Сталкеры не в счёт, у них оружие. И оно им теперь при встрече со мной и моей стаей вряд ли поможет.
Меня накрыла волна эйфории. Мне казалось, что теперь весь мир принадлежит мне. И, как оказалось, я был прав.
Пока не встретил этого сталкера.
Отредактировано Алекс Шагратов (2009-09-13 15:45:32)
