2.2.3. Илья.

Однажды дверь сашкиной квартиры Анюте открыл тот, кто Сашкой не был, хотя и выглядел в точности до родинки на щеке как он.
А..Саша дома?... - от неожиданности выдала она этот давно забытый детский пароль, который каждый называл незапланированно появившимся  на пороге родителям искомого субъекта.
Несашка буквально просиял,
А как ты нас различаешь?! -  с непритворным восторгом спросил он, но тут же спохватился, - Прости, входи скорее, Анюта. Ты ведь Анюта? Здравствуй. Я — Илья. Сашка про тебя много рассказывал, - некто Илья улыбался.
Анюта под шквалом гостеприимства сделала шаг внутрь, чуть было не сказав - «А про тебя Сашка ничего вообще не рассказывал, ты кто?»
Я Сашкин брат. Мы - близнецы, - объяснил он, - Хотя ты и так это видишь. - улыбка стала немного смущённой.
А где Сашка? - повиновавшись приступу внезапной, необъяснимой тревогой перебила его Анюта. И тут же слегка порозовела. - То есть, простите, здравствуйте.

А он тут...Сашка!
Сашка немедленно обнаружился тут же — в коридоре. Он рассеянно пил молоко из тетрапака, был взлохмачен и потерян. Впрочем, состояние потерянности для Сашки последние три недели октября стало вполне обычным. Анюта привыкла.
На Анютин взгляд, Сашка ответил, как отрапортавал — механически, заученно. И крайне скупо:
Это Илья. Мой брат. Приехал в гости.
Всё-таки твой брат? - вырвалось у Анюты, на секунду потерявшей самообладание. Кажется, она до последнего не верила, что объяснение будет таким. Обычным.
Ну да. Кем он ещё может быть? По нам не заметно, что мы близнецы? - Сашка меланхолично отхлебнул из тетрапака.
- Заметно, просто, - Анюта бросила осторожный взгляд на Илью, который умудрялся выражать одновременно дружелюбие, долготерпение и смущение, и сконфужено закончила,  - ты никогда не говорил, что у тебя есть брат-близнец.
Я никогда не говорил, что у меня его нет, - заметил Сашка, прицельно бросил опустевший тетрапак в мусорку у двери, и ушёл в комнату.
Анюта двинулась было следом за Сашкой, но её удержало чувство неловкости от такого, как ни крути, нелепого знакомства.
Приятно познакомиться,  - церемонно произнесла она, стараясь не думать, как это по-сути глупо, пост фактум, - Я — Анна. Можно Анюта. Вы у нас надолго?
Да можно на ты, - улыбнулся Илья, - Взаимно, то есть приятно. То есть взаимно приятно, - он рассмеялся. Смех у него был...хороший, негромкий и рассыпчатый, искренний. Анюта поймала себя на невольной мыли, что не может сравнить его смех с Сашкиным. На её памяти он никогда не смеялся. Смех был заразителен, она улыбнулась в ответ.
Ну а надолго или нет, - отсмеявшись, продолжил Илья, - будет зависеть от многих факторов, -  он пошевелил пальцами, как будто перебирал вокруг сеть невидимых причинно-следственных нитей.

На пороге комнаты возник Сашка, долгим непередаваемым взглядом посмотрел на брата, потом на Анюту — уже обычно.
Гулять пойдём?
А у тебя температуры нет? - Анюта подошла и тыльной стороной ладони потрогала Сашкин лоб. Сашка перехватил её руку, легонько пожал и отпустил.
Какая-то есть, - педантично объяснил он, - Но не больше, чем 36,6 по Цельсию.
Анюта вздохнула. К такому Сашке, который стал напоминать вредного Артёма, она тоже привыкла и причин не искала, надеялась, что всё у него пройдёт с первым снегом, как сезонная простуда.
Ну хорошо...А Илья?
Что Илья? - спросил Сашка, снимая с вешалки джинсовку.
Он с нами не пойдёт?
На секунду повисла конфузливая тишина.
Ты с нами не пойдёшь?  - осторожно осведомился у Ильи Сашка, прищуривая глаза.
Не пойду, - сердобольно утешил его Илья. - Что я, маленький что ли? Идите себе, гуляйте. Я как раз хотел письмо родителям написать, как добрался, и как ты тут живёшь.
У Сашки дёрнулся уголок рта.
Угу, - сказал он. - Если что, звони. Запасной ключ в хлебнице.

Они неторопливо шагали по набережной. Дождя всё ещё не было, зонт-бездельник вальяжно висел на анютиной руке, согнутой в локте, и слегка покачивался в такт её шагам.
Ну, - начала Анюта.
Что? - продолжил Сашка.
Я думала, ты мне что-нибудь расскажешь про своего брата, раз уж мы теперь знакомы.
Он...м...Он такой же, как и я, что тут рассказывать — близнецы, - пожал он плечами.
Вы совсем не похожи, - заметила Анюта.
Да? Не знаю, по мне, так полные копии, - в голосе Сашки зазвучали непонятные Анюте нотки едва уловимного сарказма, это её неприятно кольнуло. - В зеркале не пойму, то ли он, то ли я, - продолжал Сашка.

Анюта решила разговор этот не продалжать. Молча взяла Сашку под руку и он тут же умолк. Всю дальнейшую прогулку они провели в обычном для них молчании, изредка нарушая его самыми минимальными замечаниями или фразами на подобии «Давай свернём сюда» или «Посидим тут немного?». Первый раз с поры их знакомства Анюта была погружена в свои мысли, а не настроена на их общую с Сашкой волну. Впрочем, последнее время и сам Сашка не был на неё настроен. Гуляли они очень редко, что Анюту с одной стороны расстраивало, а с другой спасало — октябрьский Сашка делался по временам невыносимым, ехидничал на ровном месте, говорил странные вещи, смотрел с насмешкой и тоской Анюте не понятной. Она побаивалась, что если теперь будет с ним слишком  много времени, они могут серьёзно поссорится. Нужно потерпеть — так она думала. Потерпеть и всё образуется. Анюта больше не звонила ему первая, не приходила к нему в будние дни. Кроме пятницы. Хотя бы просто проверить, как там Сашка. А теперь у неё прибавилось поводов не заходить к Сашке в дом. Она не признавалась в этом никому, но Илья почему-то пугал её. Её не хотелось разбираться в причинах и следствиях. Илью она планировала перетерпеть, как и всё остальное в этом мире.

Однако, следующим пятничным вечером дверь Анюте снова открыл Илья, а не Сашка.
Анюта поздоровалась немного скованно, а Илья снова просиял
- Проходи, Анюта, здравствуй...Как же ты всё-таки нас различаешь? - ероша затылок довольно удивлялся он. - Чаю?.. Ну, чего ты не проходишь?
Анюта же от порога пыталась заглянуть вглубь квартиры — где вообще Сашка и тут ли он.
А Сашка-то выскочил за молоком, - проследил он наконец её взгляд, и улыбнулся, -  скоро вернётся, подожди...Эй, нет, на улицу я тебя не пущу, ты что? Анюта, уже взявшаяся за запор, убрала с него руку и покраснела. Её стремление сбежать было абсолютно бессознательным.
«Да что со мной?» - с досадой думала она, проходя в сопровождении Ильи на кухню. «Веду себя как ребёнок...хотя нет, пожалуй, всё же как дура обыкновенная. Простая дура.».
Илья делал чай молча, видимо, осознав, что для Анюты тишина более комфортна, чем светская беседа. Анюта была ему благодарна.

Так всё же, - заговорил он, садясь за стол, когда чай был разлит по чашкам. - Как ты нас различаешь? Нас даже мама путала. Об учителях и приятелях я не говорю.
Анюта сделала маленький глокток чая, пожала плечами:
Не знаю, по-моему, вас невозможно перепутать. - твёрдо сказала она. - Вы совершенно разные.
Но выглядим-то одинаково, - усмехнулся Илья, с хитрецой глядя на Анюту.
Да, - задумчиво согласилась Анюта, - как два прозрачных стакана. Только в одном белое вино, в другом красное.
Боже, Анечка, - закатил глаза Илья, - Это слишком романтично для нас — охламонов. Скорее как два пластиковых стаканчика с портвейном....Ну только не обижайся, пожалуйста, - он снова улыбнулся лукаво.
Анюта и в самом деле немного передёрнулась от «Анечки».
Я не обижаюсь, - бромотнула она и уткнулась в свой чай.

Анюта пыталась разобраться в природе своих чувств. Илья выбивал её из привычной колеи. Ей постоянно хотелось уйти куда-нибудь от него, ухватиться за своего Сашку. Илья казался насмешкой — голосом любимого и знакомого человека беседовал с ней кто-то совсем чужой, обманывал линией плеч, разрезом глаз, цветом и даже степенью взъерошенности волос...Это всё смущало, выводило из равновестия. Пожалуй немного сводило с ума...Илья для Анюты был вопиющим, нахальным обманом. Скверной шуткой. Но при этом, при этом...
Где же Сашка? - озабоченно глянув на часы, спросил в воздух Илья.
Анюта вздрогнула.
Полчаса уже нет. Позвоню-ка я ему. - Илья хмуро(как Сашка, который почему-то всегда насупливался при близком общении с любой техникой) нащёлкал на мобильнике номер.
Кухня была тесная, получалось, что сидели они совсем рядом. Анюта сначала слышала неровные гудки из трубки, которую Илья прижимал к уху, а потом стала слышать и сашкин голос, который искажённо и глуховато сказал «Алё».
А ты где, Саш?
Да тут забежал в гараж к другу.
Ясно, а скоро будешь?
Нет.
А к тебе тут Анечка пришла.
В трубке на секунду повисла тишина. И потом:
Так пусть приходит сюда, я у Артёма.
Хорошо, так и скажу.
Он сбросил звонок и посмотрел на Анюту.
Я слышала, - торопливо сказала она и поднялась со стула,  - Я пойду.
Илья тоже встал.
Анют, у меня к тебе просьба...Тебе там...гм...очень срочно нужно появиться?
Анюта молча ждала продолжения.
В общем, мне тут нужно узнать, где можно посылку отправить.
Это недалеко отсюда. - нехотя ответила она, - По пути к дому Артёма. Давай, я тебя провожу...
Если тебе некогда, или ты...не хочешь, то не надо, - внезапно изменившимся тоном, не глядя на неё перебил Илья. - Я же вижу как ты...как я тебе...
Анюта расстроилась. Искреннее разочарование и обида, зазавучавшие в голосе Ильи, задели её, разжалобили.
Она с нежожижданным жаром  уверила его, что всё это ерунда им надуманная, что она просто всегда немного дичится людей, мало говорит и что она будет буквально счатлива Илью до почтамта проводить.
Илья поверил, расстаял и расцвёл. В отличие от Сашки он чувства свои скрывать не умел или не считал нужным.
«Ну и как их можно перепутать» думала Анюта пятью минутами позже, шагая рядом с Ильёй. «Сашка молчун, а Илья — балагур...Может в детстве по-другому было...»
А я когда маленький был, из меня слова было не выдавить, - поделился тут же Илья, определённо одарённый телепатически. - А когда Сашка уехал в 17лет из дому, стал такой вот. За двоих, наверное.
А почему ты с Сашкой не уехал? - против воли спросила Анюта, поражаясь своей бестактности.
Я был болен. И серьёзно. Я же ходить начал только не давно, - с обезоруживающей обыденностью в голосе выдал он..
Анюта шокированно молчала, просто совершенно не представляя себе, что тут можно сказать
- А Сашку родители чуть не силой выставили в другой город, - продолжал Илья беспечно,— очень уж он огорчался из-за меня, от огорчения чуть сам не заболел. Так и разъехались.

Анюта задумчиво теребила юбку зонта. Объяснение Ильи почему-то поразило её до глубины души. Подумать только...Несколько лет не иметь возможности ходить, бегать...гулять просто. Пешком вот так, как они сейчас гуляют...
Долго ещё идти? - вывел её из размышлений вопрос Ильи.
Анюта притормозила и огляделась. Её поразило две вещи. Первая — это то, что Илья где-то успел купить или достать (Откуда?! Из Брюк?! Вот этот пакет?!)сухарики,  которые теперь увлечённо грыз. (Определённо Анюта не помнила при каких обстоятельствах и где он их приобрёл) Вторая — она не понимала, где они сейчас находятся. «Да как это я умудрилась заблудиться, мы тут с Сашкой каждый двор как свои пять пальяцев знаем».
Хм... - сказала Анюта, с умным видом пытаясь определить где юг, где север по мху на ближайшем тополе.
Илья деликатно хранил молчание, и хрустел сухарём.
Подержи, - со вздохом сказала она, вручая сумку с зонтом Илье. - И постой тут, только не открывай зонт.
Илья кивнул, не задав ни единого вопроса.
Анюта быстро пересекла двор и выглянула в следующую арку. Кажется, знакомое место, но не до конца. Тогда она пошла в противоположный конец, чтобы заглянуть в тут арку из которой они вышли. Та же история. Почта должна бы быть где-то здесь...Но где именно?
Красиво тут, -  доверительно сообщил Илья, в очередной раз проходящей мимо Анюте ( на этот раз осмотру должна была подвергнуться арка по левую руку) — Хочешь сухарик? -  спросил он, когда Анюта снова оказалась рядом, и, получив отказ, (Анюта чуть не отшатнулась от неведомых хлебобулочных изделий) схрупал последний. - Итак. Куда идём? - спросил он, зарядившись, видимо, от сухарей оптимизмом.
Прямо, думаю. - не очень увернно сказал Анюта.
Они плутали по дворам около часа, прежде чем пройдя насквозь очередной двор совершенно неожиданно для Анюты оказались у почтамта.
Вот, - с облегчением сказала она, тыча пальцем в вывеску. Илья, который разумеется тоже умел читать,  сделал вид, что без Анютиного указания ни за что бы не понял, что стоит перед искомым объектом.
Спасибо тебе, Анюта, огромное, - он взял её руку в горсть и легонько потряс в знак признательности. - Извини, что вынудил тебя таскаться со мной столько времени. Не по злому умыслу.
Анюта опустила глаза, пробормотала: «Пожалуйста, ничего страшного, я пойду»
И быстро ушла в глубь дворов, в которых находился гараж Артёма. Потому, что ей как раз казалось, что без чьего-то умысла потеряться в родных дворах она не могла никак.

Тёма лежал под волгой, Сашка сидел рядом и передавал ему ключи. Сверху на баше из шин сидел Гришка и пытался раскачиваться:
Привет, Анюта, - сказал он, увидев её первым.
Всем привет, - ответила она.
Сашка поднял глаза:
Привет, как ты быстро...Извини, у меня руки грязные.
Быстро? Издеваешься? - подняла брови Анюта, присаживаясь на скамейку у входа. - Я пока до тебя дошла заблудиться умудрилась. Час наверное плутала.
Сашка озадаченно смотрел на неё. Артём выкатился из-под машины и тоже уставился на Анюту:
Это как?
А вот так, - Анюта пожала плечами. - Сашкин Илья попросил меня проводить его до почты... И я его завела незнаю куда. Не знаю как.
Тёма хмыкнул и снова исчез под волгой:
Бывает, - прогудел он оттуда.

Позже это «Бывает» повторилось ещё много раз. Сашка продолжал отдавать предпочтения одиноким прогулкам и вечно ускользал в никому неизвестных направлениях. А Илья был всегда незанят. И постоянно находил предлоги прогуляться с Анютой. А потом предлоги уже перестали быть нужны.
Илья как-то незметно, бочком, уголком занял своё место в пространстве Анюты.
Он был совсем другим, чем Сашка. Совсем другим чем всё, что знала Анюта. Но каким-то образом он входил в её мир, не разрушая его основ. Это было так, как-будто кто-то отдёрнул пыльную портьеру в её глухой комнате и кроме двери в ней обнаружилось ещё и окно. Окно, за которым ей пленительно улыбалось то — другое.

Это пугало Анюту, это дарило ей щемящую, мучительную, постыдную надежду. Постыдную, потому, что Анюта с гордостью склоняла голову перед нарисованной ей же самой неизбежностью. И ей казалось, что она предаёт Сашку каждой минутой, которой она проводила с Ильёй. Но обещания больше не контактировать с ним, разбивались о случайности. Илья встречался ей в самых неожиданных местах, так что она даже подозревала его в слежке, но скоро отбросила эту идею — глупо. Она становилась заложником телефона, который невовремя отключался у Сашки и который приводил её в кваритиру, где Сашки уже не было, но где был Илья.
Как ко всему происходящему относился сам Сашка ей трудно было понять. С одной стороны, он как всегда был непроницаемо спокоен, с другой - в лихорадке и агонии от своих схваток и с осенью и её пронзительно-синим небом. До всего прочего ему дела не пока было.
Когда они с Ильёй гуляли по самым исхоженным и знакомым местам города Анюта неизменно путалась и терялась. Оказалось, она совсем не знает город. Или это Илья меняет его.
Однажды она, стесняясь и сгорая от стыда попросила Гришку посмотреть на Илью через очки.
Он совсем белый, - сказал Гришка, - Такой же, как Сашка, но белый.
Это всё? - напряжённо спросила Анюта.
Ну да, - Гришка смотрел на неё озадаченно и встревоженно, - Он что, обижает тебя?
Спасибо, Гришка, - ответила Анюта невпопад и ушла.

В конце-концов, ей, оказывается, нравилось теряться в знакомом месте.

В городе уже неделю стояли утрами нежно-оранжевые сумерки бабьего лета. Солнце не успевало ещё вставать, как его лучи ловили редкие, тонкие тучки, рассеивая розовый свет по небу. Листва подхватывала эстафету и комната Анюты наполнялась сказочным, розовым золотом каждое утро. К этому времени они с Ильёй уже полюбили сидеть вечерами (и вечерами будних дней тоже) на кухне Сашкиной квартиры, поджидая собственно самого Сашку, и разговаривая, разговаривая без конца Анюте эти разговоры казались воздухом, ветром дальних деже не стран, а миров, и она дышала ими спешно, жадно и с чувством вины, ощущая себя воровкой, не понятно почему.

Одним из таких вечеров Илья поцеловал её. Это вышло так непринуждённо и естественно, что Анюта, завороженно отвечая на поцелуй, только через десяток-другой секунд вздрогнула, отшатнулась назад. Потом быстро встрала и прислонилась к стене. Глаз она не поднимала. Руки заложила за спину. Он тоже встал и сделал шаг назад — к противоположной стенке. На большее сашкиной кухни не хватало.
Почему? - выдохнул он.
Молчание
Почему? - настойчиво и гомко повторил он. - Ведь я, - голос сорвался, - Я же такой же как он, нет, я даже... - помешкал, но сказал, - лучше чем он...
Ты не он, - в тихом отчаянье ответила Анюта. За спиной она сжимала и разжимала кулами, царапая костяшками сухую штукатурку кухни.
Ты меня любишь? Я пришёл сюда за тобой.
Казалось, Анюта не удивилась, она только сделала едва заметное движение — не то бросится к нему, не то прыгнуть в окно.
Я останусь с Сашкой.
Ты его любишь? Ты занешь, кто он?
Он — моя судьба, - уклончиво ответила Анюта и внезапно почувствовала, как дрожит её нижняя губа. Анюта прикусила её.
Какое слово страшное, - печально, без тени усмешки сказал Илья. - Вот тебе моя рука, возьми её и измени свою Судьбу. Её можно выбирать. Её можно менять. Это не единственный путь. Сашка — не единственный выбор.
Я уже сделала выбор. Нет.
Почему нет? - Илья до сих пор не повысил голос, хотя Анюте казалось, что он сдерживается с трудом. Она невольно сжалась, как-будто ожидала удара.
Потому, что это будет...предательством. - сказала, как выплюнула. Само это слово порождало в ней отвращение.
Илья сполз по стене и сел на корточки. Некоторое время они молчали.
Предательство — ещё одно громкое и страшное слово, - наконец заговорил он, и потом как-то вдруг меняя тон, бесцветной, сухой скороговоркой продолжил, - Верность — это прекрасное качество, верность — это высшая добродетель.  Кому давать присягу? Храня верность другому человеку, предаёшь себя, что и преступнее и страшнее... - в его голосе совершенно не было эмоций, он как-будто читал по книге какую-то в меру скучную молитву. Анюта посмотрела на него и увидела, что глаза Ильи закрыты. - Верность ради верности? Кто это выдумал? Кому это нужно? К чему это приведёт?...

Анюта напряжённо молчала. Её била дрожь. Но она приняла решение давно. Других вариантов не существовало, Илья ошибался. Как жаль, но он ошибался. Поэтому ей ни слова нельзя было говорить. Она давно поняла, что в подобных спорах самое верное — молчать.

Не дождавшись ответа. А ждал ли он его? Илья открыл глаза.
Теперь он тоже молчал и смотрел на Анюту, пытаясь, видимо, нащупать пути её веры. И одновременно свести эти пути со своими.
Наконец, он медленно он поднялся. Анюта вжалась в стену, хотя Илья ничем не давал почувствовать угрозы.
Прости. Прости меня, Анюта, мне нужно на воздух.

Он вышел из кухни. Анюта услышала, как в прихожей щёлкнул замок закрывающейся двери. Анюте показалось, что то самое окно, которое в последнее время дарило ей пьяный, ветер чужих, незнакомых миров, захлопнулось навсегда. И навалилась щемящая, вынимающая душу тоска от ощущения отнятой сказки, несбывшегося обещания. Она осталась одна и, наконец, заплакала.