Да. Но если бы он, как говорится, перегорел (ведь к тому и шло, помните?), то последствия могли быть и не настолько определяющими. А так сильнейшая страсть, которую он испытывал к Ханне, осталась самым сильным чувством в его жизни, влияющим на все последующие впечатления от других женщин. Тем более, что отношения закончились слишком резко, и Михаель поневоле, возможно, искал их продолжения с другими, не умея начать всё с чистого листа. Я так думаю.

Это да. Но не думаю, что настолько важно это было для нее. Ведь она намеренно "запустила" себя, как рассказывала начальница тюрьмы. Ханна знала, что выглядит, как старая женщина, она к этому стремилась — наказывала так себя (перестала за собой следить).

Возможно. Решила избавить его от себя.

Я думаю, не только устала, но и решила, что сделала всё, чтобы расплатиться за свои грехи. Видимо, она поняла, что ее ничтожный (но поглотивший ее) страх быть разоблаченной в неграмотности довел ее до непоправимых, непростительных, абсурдных ошибок. И то, что она попала в тюрьму на более длительный срок, чем заслуживала по закону, Ханна расценивала (не сразу, вероятно, а уже позже, когда находилась в заключении), как возможность если и не исправить всё, то покаяться (в полном трудном смысле этого слова). Думаю, она была хорошим человеком, хоть и немного недалеким из-за своей же неграмотности.

Да-да.

А мне кажется, что она росла в себе. И по мере этого роста росло и осознание того, что было ею сделано в угоду своему страху перед разоблачением ее в неграмотности. Поэтому она и загоняла себя в еще более глухой монастырь, как предположила начальница тюрьмы в беседе с Михаелем. Тем, что она перестала следить за собой, Ханна как бы отталкивала от себя других женщин-заключенных, добивалась одиночества. "Она по-новому определила для себя свое место — способом, который был верный для нее, однако не производил больше впечатления на других женщин". Она не хотела нравиться, она хотела вызывать отторжение, брезгливость.

Грех ее в ложном стыде, который подчинил себе все ее действия, имеющие хоть какое-то решающее значение в ее жизни. Не боялась бы она быть разоблаченной в безграмотности, а, наоборот, занялась бы обучением, не пришлось бы ей поспешно покидать город, где остался Михаель, без объяснений, осталась бы она работать на фабрике, пошла бы на повышение, а не в надзирательницы в концлагерь, смогла бы доказать, что не писала тот злополучный рапорт... И она поняла, что из-за своего ложного стыда оказалась по собственной воле приобщенной к злу фашизма, к тем кошмарам, которые происходили в концлагерях, по сути приложив даже свою руку к убийствам и по собственной воле.
Мы можем говорить, что по сути на ней нет греха. Но она-то это воспринимала иначе.

А как можно относиться к людям, творящим зло и что есть сил оправдывающим себя?

Вот это вопрос трудный и скорее философский... Думаю, подобные обобщения всегда плохи и влекут не менее страшные последствия.

Жертвы обстоятельств тоже разные бывают. Такие, как Ханна, думаю, заслуживают если не уважения, то прощения или хотя бы снисхождения при наказании. За то, что винят себя, за то, что каются.

Вероятно, то, что водитель говорил о равнодушии палача, правда. Только я бы добавила, что не любой человек может выбрать для себя эту профессию... А если выбирает, то оправдания его самого себя в этом выглядят жалкими какими-то.
А вы как считаете?

(а где у нас остальные желающие? Свиксен, например?)

И не увидите((( Кста, в гости завтра ждём всех в 18.00.

Это — да. Согласна.

Вам не показалось это сначала банальным, избитым?