Мы проснулись совсем рано. Из открытой форточки веяло прохладой, и видно было немного небо, а все больше ветки черемухи. Хотя и сонные, но мы стали драться подушками, потому что такое уж это было хорошее утро.
Побесились мы, посмеялись и пошли пить чай. Но чай у нас весь закончился, что нас расстроило. Мы совсем уж было приуныли, но тут Чап придумал:
- Пух, а давай пойдем в лес?
Я посмотрела за окно. Солнце уже выглянуло из-за макушек домов, пока мы тут грустили за отсутвием чая, и я поняла, что не успеем мы дойти да леса, как начнется Жара.
- Нет, Чап, - замотала я головой. - Скоро там начнется Жара, и мне ой как не хочется куда-то идти.
- И что же, сидеть нам с тобой дома без чая весь день?
- Нет! Скучно это, - опять не согласилась я. - Давай будем что-нибудь придумывать, авось что и выдумаем.
Думали мы с Чапом, думали, но ничего в наши головы хорошего не пришло. Наконец, думать нам надоело и Чап сказал:
- Ты, Пух, как хочешь, а я достаю старого бумажного змея, покупаю персикового сока  и иду в лес, потому что дома сидеть скучно,
Мне, зная Чапа, совсем ничего не оставалось делать, как только идти вместе с ним искать на балконе нашего старого бумажного змея.
Нашли мы змея, купили сока и отправились куда глаза глядят. А глядели наши глаза вниз по Варшавской улице, где, если свернуть на Элеваторскую, потом на Морецкую Ветку, а потом ещё и на Рабочую, то прийдем мы к лесу. А до леса идти, может, пять километров.
Шли мы долго и никого знакомого не видели, но, наверное, на втором километре встретили мы друга Сашку, который выгуливал на поводке и с намордником свою большую лохматую собаку Ваську. Почему он так назвал свою собаку, этого мы не знали, но хоть она была и умная, как человек, но имя это ей совершенно не подходило. Потому что вид у собаки был грозный, а имя - нет.
- Пойдешь ли ты с нами, друг Сашка, бумажного змея запускать в лесу? - спросили его мы.
- Пойду, - согласилась друг Сашка. - Только пойду вместе со своей собакой Васькой, потому что дома её одну оставлять мне нельзя, а Аня уехала в санаторий.
Собаку Ваську мы Сашке взять разрешили, а по дороге все расспрашивали, почему он так назвал её, и почему собаку дома оставлять одну нельзя. И выяснилось, что назвал он её на самом деле Василисой, но Василиса - это длинно, потому зовет Сашка собаку Васькой. А дома оставлять её одну нельзя, потому что сгрызет Василиса всю мебель, а Аня такого очень уж не любит. Но имя, как нам с Чапом показалось, грозной собаке все равно не подходило.
Вот и лес машет нам зелеными своими лапами-ветвями. Птицы поют нам песни, цветы раскрывают бутоны, а звери нас ни капельки не боятся.
Сашка сказал нам, что змея надо запускать только в поле, а в лесу он запутается в ветвях деревьев.
Запускали мы змея в поле до самого полудня, пока не стало совсем жарко. Оказывается, грозная собака Василиса, хоть и выглядит грозной, но очень добрая и умная. И играть с ней очень весело.
Потом мы пошли в лес, пили там персиковый сок и гуляли. Нашли в лесу старую избушку, которая вся заросла травой  и совсем почти развалилась. Мы решили, что этой избушке двести пятьдесят восемь лет, и что хозяева её ушли на какую-нибудь войну и погибли там все, а избушка здесь так и осталась. А потом вырос лес, и все избушку забыли, но она здесь пока так и стоит и стояла бы еще сто тысяч лет, пока её кто-нибудь не нашел бы. Но мы нашли ее только через двести пятьдесят восемь лет, и не стоять ей потому не обнаруженной теперь. Сашка, Чап и я подумали и решили, что теперь мы будем брать с собой термос и бутерброды, а еще Аню, как она приедет из своего санатория, и приходить сюда пить чай.
Так бродили мы по лесу до самого вечера. Но пора было возвращаться домой.
Друг Сашка  и его собака Васька нас немного проводили, а потом пошли к себе домой. А пока мы дошли до своего дома, то стало уже совсем темно, и тогда мы вытащили на крышу телескоп и стали смотреть на звезды.
Ночь выдалась хорошая, ясная, звезды виднелись как на ладони. Мы придумали почти всем новые названия, правда, тут же почти все их позабывали, но...
Жизнь, товарищи... была совсем хорошая!