Яська посмотрела на телефон, решительно вмяла в пепельницу едва тлеющий окурок, протянула было к трубке влажную узкую ладонь, задержалась на секунду и убрала руку в карман пиджака.
-Позвоню, когда будет ровно двенадцать.- решила она и с надеждой посмотрела на висящие над входом часы.
Но часы, мерзкие, круглые, липкие даже на глаз, засиженные мухами, уже показывали без пятнадцати.
-Эй, милая! Подсоби денежкой... У столика, согнувшись в поклоне, прижимая к груди мятую фетровую шляпу, стоял дед и робко тянул к ней сложеную лодочкой ладонь.
-Подай, внученька...
Было же претензионное кафе где-то за углом, не то кофехауз, не то шоколадница, но Яську понесло почему-то именно в этот унылый общепит с дешевой пластиковой мебелью, пластиковой посудой, пластиковыми вазочками с пластиковыми же цветочками и скудным меню.
В этом заведении не было не то что ни одного официанта, не было даже названия. Простая синяя вывеска гласила : "закусочная".
"Как бездомная кошка. Нет у нее имени. Кошка себе и кошка."- заметила про себя Яська.
За кассой сидела толстая, густо накрашенная женщина с волосами винного цвета. Из динамиков старенького кассетного магнитофона плескалась на щербатый плиточный пол какая-то радиоволна. В углу плакал над полупустой кружкой пива пьяный дед.
Привокзальная нищета жадно смотрела из каждого угла. Первое желание- положить сотку в стеклянную пепельницу, как милостыню и броситься вон.
Зато тут совершенно не нужно было выебываться.
-Кофе, пожалуйста.- сказала Яська тетке за кассой и без лишних распросов получила горячий одноразовый стаканчик полный растворимого кофе "Golden Eagle" по 2 рубля за штуку.
Вот так вот, никакого тебе "американо? эспрессо? капучино?"
-И сардельку. С хлебом.- сказала Яська чуть поизучав написанное фломастером на ватмане меню. Потом подумала еще и добавила, щедро разливая по лицу одну из самых своих лучезарных улыбок и протягивая деньги.-Будьте добры, кетчуп.
-Сарделька, кетчуп!!- зычно крикнула кассирша куда-то себе за спину, делая ударение в слове кетчуп на букву "у", и буквально через мгновение из неприметной двери за её спиной, как по мановению волшебной палочки возникли две женские руки, протянули одноразовую тарелочку с перевареной сарделькой с ободранными боками, двумя кусочками черного хлеба и кляксой кетчупа.
Яська села за столик спиной к плачущему деду, сперва-наперво съела обжигающую безвкусную сардельку и только потом достала из кармана плаща телефон и пачку сигарет, хотя курить хотела с самого поезда.
Щелкнула зажигалкой, пустила сизую струйку дыма, закинула ногу на ногу.
Скользнула взглядом по телефону, не задержалась и уставилась в дверной проем, а там солнце вовсю шпарит, люди с сумками, чемоданами бегут. Видно краешек платформы и стоящий на ней скорый поезд Москва-NN.
-Надо звонить.- сказала в полголоса Яська и подула на кофе.- Вот сейчас.
Но заставить себя сделать такое, казалось бы, пустяковое дело, было очень, очень сложно.
Всю дорогу из пунта А в пункт Б Ясь спала и видела, как она набирает записанный на желтом стикере, вклеенном в её тощий от безделья ежедневник, номер, как прочищает кашлем обложенное смолой горло, как, после череды долгих гудков на том конце провода, наконец, раздается голос, как она для порядка интересуется, туда ли она попала...
Дальше можно было и не обдумывать- дальше все само получится. Главное начать.
-Еще рано.- рассудила Яська.- Наверное, в это время у них совещания.
Про совещания это она, конечно, придумала.
-Позвоню в половину двенадцатого. Чудесное предобеденное время!- на душе стало светло и легко и Яська, салютовав промелькнувшему в проеме человеку стаканчиком кофе, сказала вслух- Позвоню!
Где-то за спиной, услышав Яськин возглас, дед закончил, наконец, плакать и тихо затянул военную песню.
-Ну-ну, там!- крикнула тетка с кассы и пение оборвалось так резко, словно певшему закрыли рот ладонью. чуть погодя снова понеслись сдавленные старческие рыдания.
А между тем от платформы наконец оторвался поезд Москва-NN. Сначала судорожно задергался, пополз, потом разогнался, разошелся, загремел и вдруг пропал, будто и не было. Ушли с платформы и провожающие и встречающие. Какой-то мужчина, всю остановку метавшийся от вагона к вагону, с размаху опустил в урну букет красных цветов и широкими шагам зашагал прочь.
Яська попыталась представить себе женщину, которую он ждал, и как ни старалась, а она все выходила и выходила похожей на её, яськино, отражение в зеркале. Только развратная родинка над верхней губой была настоящей, а не нарисованной...
И пока Яська стирала кончиком салфетки свою фальшивую родинку, которой неожиданно начала стыдиться, вдруг пошел слепой дождик, застучал по подоконнику, зашлепал пузырями по лужам, намочил оконные стекла и немного плитку у порога, как если бы он зашел внутрь.
Вслед за слепым дождем внутрь вошел уличный пёс и, виляя хвостом, устремился прямо к Яськиным ногам.
-А ну!- властно крикнула кассирша не вставая, впрочем, с места -Пошел, пошел вон!
И пёс послушно вышел и уселся за порогом, рядом со служившей урной картонной коробкой, не спуская, впрочем, с Яськи глаз.
-Сардельки.- сказала Яська ухмыляющейся кассирше. Обернулась на пса и уточнила- Четыре.
-Кетчуп будете?- уточнила в свою очередь тетка с каждой секундой улыбаясь все гаже и гаже.
-очень в этом сомневаюсь.- ответила Яська и, расплатившись и приняв сардельки, пошла кормить пса.
Одну за другой скормив псу все сардельки, Яська погладила его по грязной макушке, вытерла руки антибактериальной салфеткой и, вернувшись на своё место, вытащила из пачки сигарету и закурила.
Потом достала из узкой сумки ежедневник, сверилась с маршрутом, полистала, особое внимание уделяя карандашным пометкам, и, наконец, наткнулась на желтый стикер.
Яська посмотрела на телефон, решительно вмяла в пепельницу едва тлеющий окурок, протянула было к трубке влажную узкую ладонь, задержалась на секунду и убрала руку в карман пиджака.
-Позвоню, когда будет ровно двенадцать.- решила она и с надеждой посмотрела на висящие над входом часы.
Но часы, мерзкие, круглые, липкие даже на глаз, засиженные мухами, уже показывали без пятнадцати.
-Эй, милая! Подсоби денежкой...
У столика, согнувшись в поклоне, прижимая к груди мятую фетровую шляпу, стоял давешний плакучий дед и робко тянул к ней сложеную лодочкой ладонь.
-Подай, внученька...
Яська открыла кошелек, протянула деду пятисотенную купюру
-Только ты, дед, сразу-то все не пропивай. Не надо.
Сказала, скинула вещи в сумку и вышла.
Пса на входе уже не было. Где-то в новообразовавшейся на перроне толпе провожающих-встречающих маячила его рыжая с подпалинами спина.
-Да и не буду звонить.- подумала Яська.- Неужели я не найду где здесь переночевать и без дальнего-дальнего дядюшки, большого начальника и занятого человека? А завтра дела переделаю и дальше. Нет, ну их к черту. Не буду звонить.
Сначала запахло железом, потом на губы из правой ноздри потекло, закапало. Яська не успела подставить ладонь и на бежевый воротник её плаща опустилась жирная красная капля.
Отредактировано Лис Диверсант (2010-04-01 13:19:41)
