День 1.
Р. звонит мне в четверг, долго объясняет, что соскучился, рассказывает о славном острове, и о прекрасном доме, и о свежем воздухе, и о том, что я наверняка ужасно бледная, он говорит, что морской воздух полезен для здоровья и кожи, это должно меня соблазнить, но я отказываюсь. Он рассказывает о ветре, и волнах, и закатах, и что в доме есть библиотека, и я могу прихватить оттуда что-нибудь на память. Он рассказывает о нежном йогурте с клубникой и тончайшими кусочками миндаля на завтрак, о креветках и рыбе с овощами на ужин, о бутылках вина в подвале, о кошке, которая никого признает, но, конечно же, полюбит меня. Все это не работает, поэтому он просто улыбается в трубку и напоминает о моем обещании. Мне хочется оттянуть момент согласия, мы ведь оба знаем, что я соглашусь, и мы оба знаем, что я сейчас ненавижу себя за эту идиотскую привычку давать обещания, мы знаем, что эта поездка ничего не даст; и Р. говорит:
- Я заеду в пять.
Я молча кладу трубку.

***
Остров оказывается крохотным, колючим куском тьмы из ночных кошмаров. Роскошный дом оказывается старым маяком. Я брожу по берегу, потому что очень не хочу скандалить, и мне кажется, что я вот-вот проснусь, ведь это не может быть реальностью, ведь в реальности так не бывает; воздух пахнет грозой и морем, волны с силой разбиваются о камни, так дико холодно, и, Господи, какая же глупость, я же почти ничего о нем теперь не знаю, черт, он меня убьет и выбросит тело в море, меня там съедят крабы, и…
Небеса рвутся на части, когда начинается гроза, море становится черным и сливается с берегом, Р. выбегает из дома и бежит ко мне, перекрикивая птиц и ветер. Я понимаю, что он хочет сказать, и начинаю смеяться. Штормовое предупреждение. Конечно, он привез меня на остров, откуда нельзя уехать. На чертов остров, с которого я не смогу сбежать. Ветер уносит мой шарф и где-то в черноте неба разрывает его на куски, Р. берет меня за руку и тянет к маяку, волны сердито бьются о камни, я слишком плохо себя чувствую, чтобы говорить что-то, я просто иду к дому и стараюсь не слушать неприятный гул острова.

***
День проходит почти нормально, Р. заботлив и вежлив, а я брожу по комнатам и тихо переговариваюсь с черным тощим котом. Кот смотрит на меня желтыми глазами и требовательно орет, на что я отвечаю, что у меня нет ничего пожрать. Я поднимаюсь на второй этаж, глажу шершавые стены и выглядываю в окно. Кот орет, и я объясняю ему, что с удовольствием сходила бы порыбачить или заколоть козу, но вот же какая неудача, на улице – ад, и около нашего окна сейчас, кажется, пролетело весло, поэтому охотиться на мамонтов мы сегодня не пойдем. Кот обиженно фыркает и лезет ко мне на колени, а потом мы долго слушаем грохот ветра и засыпаем…

***
К вечеру мы с котом просыпаемся и спускаемся вниз, Р. бегает по дому в синем фартуке с бананами и бодро сообщает, что скоро будет готов ужин, а пока я и мой спутник можем занять себя сами. Он уходит на кухню, а я спрашиваю у кота, что Р. подразумевал – присмотреться внимательнее к инкрустированному яркими камнями сундуку или уделить немного внимания тем бутылкам вина, что так грустно выглядывают из-под стола? Кот снова орет что-то про хавку и убегает на кухню, где Р. радостно распевает глупую песню. Что-то про любовь и про то, как все хуево.

***
Ужин проходит неплохо, но я беспокоюсь о коте, который убежал на улицу и до сих пор не вернулся. Мне не хотелось бы увидеть пролетающего мимо окна кота. Еще я чувствую, что выпила слишком много вина, но я не могу остановиться, потому что оно чудесно пахнет солнышком, и я меньше нервничаю, когда пьяна. Р. улыбается и рассказывает мне глупые анекдоты про ежиков и валенки на пульте, я смеюсь и, не умолкая, несу чушь про своего сумасшедшего соседа и его жену и про то, как они дерутся по ночам и швыряют на пол огромные шкафы. Час назад у нас вырубился свет, и нам стало совсем весело, мы отправились в поход за свечами, подсвечивая дорогу зажигалкой, и Р. обжег себе пальцы, а я чуть не сломала ногу на лестнице, но мы все же добыли целую коробку разнокалиберных свечек, расставили их по всей комнате и зажгли. Это было очень забавно, и мы смеялись, не переставая, когда Р. все же сделал именно то, чего я так боялась – он взял меня за руку и сказал, что я самая лучшая на свете и что-то еще про кота и улыбки, а потом он сказал, что любит меня.
Сначала среагировал мой язык, и я сказала, что это, блядь, очень неожиданно, потому что, когда мы виделись с Р. последний раз, я пыталась разбить его голову о косяк, а он орал, что я ненормальная идиотка.
Потом я сказала что-то вроде – ебаный ты в рот, ты же вроде женился и даже завел собаку.
Потом я помолчала и добавила, что собака это блядь серьезно, и какие тут теперь признания в любви.
Потом я замолчала и честно пыталась выключить мозг, и Р. тоже молчал и, судя по его счастливому взгляду, мозг он отключил еще вчера, когда звал меня сюда. Мозг нежно щелкнул и пошел спать, я тихо сползла с дивана на пол и начала рассматривать потемневшее стекло на дверце шкафа. Через пару минут я замечаю, что у дверцы не хватает ручки, и у меня немножко срывает крышу, а потом я прихожу в себя от слабой пощечины и объясняю Р., что это все фигня, просто я переиграла в игрушки жанра «Я ищу», и теперь, если я вижу, что где-то не хватает какой-нибудь ерунды, я начинаю ее искать. Р., кажется, решает, что я сошла с ума, и тихо спрашивает, зачем я искала ключ, если нужна была дверная ручка. Я, конечно же, объясняю ему, что ручка обязательно должна лежать в сундуке, который закрыт и от которого нужно найти ключ. Потом я рассказываю ему, что для поисков ключа мне понадобятся две бутылки, четыре красных розы, несколько обрывков старого письма и, обязательно, стрелка часов из комнаты наверху. Р. долго молчит, а потом шепотом, словно открывает мне страшный секрет, говорит, что ключа от сундука не существует и что сундук не закрывается. Сразу после этого в комнату заходит грязный, но ужасно довольный кот и бросает к моим ногам зеленоватого, полудохлого краба. Кот усаживается на сундук и сообщает мне, что добыл нам пожрать, Р. радостно вскакивает с дивана и говорит, что пойдет готовить нам салат из краба, свежих листьев салата и лимона, а я укутываюсь в плед и сонно думаю, где же он, господи, сейчас достанет свежий салат. И еще я впервые начинаю осознавать, что реальность намного, намного ебанутее любого вымысла.
С этой мыслью я окончательно засыпаю.