Большой и сука важный труд
_____________________________________________________________________________

Комендантский час.
Роман (вероятно).

Надеюсь, взялся я, наконец-то, за крупный жанр.
Коли будет писаться одно за другим, буду писать так, если нет – кусками. Все. Поехали.

«Комендантский час - чрезвычайная мера,
запрещающая жителям данного
населённого пункта появляться на улицах
в установленное время суток без особого разрешения».
БСЭ

Глава 1.

Дорога была прекрасная, так и хотелось прибавить оборотов. Рэй не привык отказывать себе, так что с удовольствием вдавил педаль газа до упора. Колонки надрывались, заполняя салон ритмичным однообразным звучанием. Других автомобилей на безупречной, прямой, как стрела, ленте асфальта видно не было. Впрочем, удивляться нечему: некогда курортный городок Холлитаун стремительно терял клиентуру с момента, когда правительство направило туда войска. В политических играх Рэй смыслил мало, поэтому предпочитал всерьез не задумываться на эту тему. Однако, скоро ему предстояло окунуться в быт Холлитауна с головой, и поэтому он уже который раз задавался вопросом: что нужно Вашингтону от этого Богом забытого места? Вряд ли существенную ценность имело это по-летнему жаркое солнце, да безупречная синь здешнего неба.
На Рэя солнце действовало угнетающе. Словно огромный раскаленный кусок угля, оно обдавало жаром затылок и спину, от чего Рэй только увеличивал скорость, пытаясь убежать от немилостивого светила. Он, однако, прекрасно понимал, что каждая минута езды только погружает его глубже в горячее, душное пространство приближающегося курортного безумства.
Музыка замолкла, сквозь шипение и клацанье прорвался голос, такой же потный и душный, как все, что было связано с Холлитауном.
-Уважаемые гости нашего славного города! Приветствуем Вас в цветущем Холлитауне! Надеемся, вам понравятся наши чудесные места, прекрасная архитектура, качественный и недорогой сервис…
Удовольствия от скорости Рэй уже не ощущал. Он чуть сбавил обороты, и, поморщившись, принялся вполуха слушать сбивающегося с текста диктора.
-… прекрасная кухня, уютные дома, приветливые жители. Мы создали все условия, чтобы вы провели свой отдых с комфортом. В солнечном Холлитауне всегда рады гостям!
Рэй зевнул.
Напоминаю, - диктор прибавил в темпе, - что на территории города с девяти вечера до пяти утра особым постановлением правительства Соединенных Штатов введен комендантский час. В это время жителям и гостям города запрещено покидать жилища без особого разрешения. Чрезвычайные меры связаны с деятельностью террористических организаций и направлены на обеспечение безопасности жителей. Спасибо за внимание. Приятного отдыха!
Полилась какая-то тягучая, приторно-омерзительная мелодия. Рэй не выдержал и выключил приемник. Звенящую тишину теперь нарушал только шум покрышек.
Рэю подумалось, что последний кусок записи был явно вмонтирован в уже существующую недавно, после ввода войск.
«Пропал у ребят бизнес, - с удовольствием размышлял он, - Так им и надо, устроили очередной питомник для оплывающих жиром, обрюзгших, высокомерных сверхчеловеков… Прикрыли вашу лавочку, господа коммерсанты! Теперь только неудачники вроде меня сунутся в ваш солнечный рай».
Хотелось курить. Рэй достал из кармана смятую пачку, открыл, и зубами выудил сигарету. Порывшись в бардачке, извлек из него блестящую газовую зажигалку, поднес к лицу и нажал на кнопку. Заиграла веселая мелодия. От сигареты потянулся дымок.
-Ненавижу, - Рэй с удовольствием выплюнул в тишину слово, которое уже давно сидело на языке.
Тишина стояла удивительная. Ее не нарушали ни голоса птиц, ни шум машин, ни что бы то ни было еще. Казалось, даже шум колес замылился, стал глуше, придавленный этой тишиной. Вскоре он и вообще пропал, от чего по спине у Рэя пробежал холодок. Озираясь, Рэй принялся прочищать ухо мизинцем, однако это не помогло. Чтобы избавится от гадостного ощущения, он вновь включил приемник. Пела какая-то новомодная звезда. Слова были незамысловаты и просты, но Рэй принялся сосредоточенно вслушиваться в них, пытаясь усмирить вдруг вышедшие из-под контроля чувства. Смотря на дорогу остекленевшими глазами, он глубоко вдохнул и на выдохе откинулся на кресло. Достал пачку и жадно выудил еще одну сигарету. Паршивое чувство не покидало.
Вскоре путь автомобилю преградил полицейский пост. Появлению вооруженного служителя закона Рэй был рад, как никогда в жизни.
Полисмен поздоровался и попросил документы.
-Мистер Рэй Томас Ричардсон… - прочитал он, разглядывая документ. С фотокарточки на него угрюмо смотрел смуглый, стриженый налысо молодой человек с крупными губами и носом, широкой шеей, высоким лбом, не слишком красивый.
С момента получения паспорта Рэй успел отрастить жесткий темный ершик. Служитель закона прищурился, сравнивая лицо на фотокарточке с Рэевой физиономией.
-Пожалуйста, снимите очки, мистер Ричардсон, - попросил он. Послушавшись, Рэй положил выпуклые затемненные очки на приборную панель.
-Цель вашего визита в Холлитаун, мистер Ричардсон?
-Я приехал в гости... к другу.
Полисмен нахмурился, и, пристально посмотрев на Рэя, отметил:
-Мне показалось, или вы чем-то взволнованы, мистер Ричардсон?
-Вам показалось, - ответил Рэй и улыбнулся, на всякий случай затаив дыхание.
Полисмен все так же оценивающе смотрел на него.
-Вам известно, что в городе введен комендантский час?
-Да.
-Я обязан предупредить вас, что если вы появитесь на улице в неположенное время, мы будем вынуждены препроводить вас в участок. Вы понимаете это, мистер Ричардсон?
-Да, я понимаю.
-Тогда не смею больше задерживать. До свидания, приятного времяпрепровождения в Холлитауне, мистер Ричардсон!
-Спасибо, до свидания.
Служитель закона отдал документы и долго еще смотрел автомобилю вслед.

«Добро пожаловать в Холлитаун!» гласила табличка на въезде. Рэю подумалось, что теперь это мерзкое название будет преследовать его везде. Словечко было и впрямь так себе. Гнилое, дырявое.
Рядом с табличкой висел тяжелый черно-красный щит, который в очередной раз напоминал особо забывчивым автомобилистам, что в городе, дескать, комендантский час. «Это не шутки!» - гласило грозное предупреждение.
-Кто бы сомневался, - глумливо хмыкнул Рэй, сворачивая у знака и попадая, наконец, в алчущую пасть города, – Рекламу вы будь здоров отгрохали, прямо Мэдиссон авеню! Интересно, во сколько обошлась налогоплательщикам эта большая яркая нашлепка? Сколько денег осело в бездонных карманах, господа чиновники? Молчите? И верно делаете. Бизнес тишину любит, особенно такой…
За подобными мыслями Рэй пробирался все глубже по высохшему под солнцем городскому кишечнику, пока, наконец, не нашел автостоянку.
Рэй вышел и захлопнул дверцу автомобиля. Задумавшись, куда ему направится дальше, он провел рукой по серому металлу крыши, а затем потер пальцы друг о друга, сложив их в щепотку. Не обнаружив, видимо, пыли, он оставил свой автомобиль, и двинулся вперед, на поиски Роукстрит.
«Мой адрес – Роукстрит 18. Кирпичный дом с красной крышей, красивый, ты не пройдешь мимо. Хозяйка милая, хоть и немного странная старушка. Меня несказанно забавляет ее чепчик в горошек, знаешь, такой носила Лора из нашего квартала. А еще она постоянно бормочет себе под нос какую-то чушь. Разобрать не пытаюсь, себе дороже…»
Рэй погрузился в неприятные мысли. В отличие от мыслей о чиновниках и курортниках, которые все же доставляли Рэю извращенное удовольствие, эти были куда мрачней. Последнее письмо от Филиппа не было насыщено той радостью, которой он пропитывал, сам того не замечая, свои послания. Это было письмо напуганного, уставшего человека.
«Я хочу домой, Рэй, слышишь, хочу к Сьюззи, к Брайну. Я не хочу больше видеть этого безумного города. Что-то гнетет меня здесь, какое-то странное предчувствие, словно что-то нависло надо мной. Что-то ужасное, огромное, вот-вот придавит. Хлоп, и нету Филиппа… Наверное, это сумасшествие, но знаешь, я начал боятся всего вокруг, даже миссис Джоунс. Ту тетку в мерзком чепчике, я боюсь ее. Я как-то вышел в туалет ночью и наткнулся на нее в коридоре. Она так прошипела на меня, так озлобленно, дико. И этот подсвечник в ее руке, эти безумные глаза…  Я до утра боялся выйти из комнаты, Рэй. Я хочу домой, Рэй, знал бы ты, как я хочу домой…»
Бедняга Филипп. Он определенно свихнулся в этом приторном аду. Рэю представился силуэт Филиппа, сидящего перед мерцающим экраном ноутбука и печатающего, печатающего, печатающего. Неважно что, главное отвлечься. Нервно озирающегося на дверь Филиппа, напуганного дряхлой старушкой. Что могло так повлиять на старого друга? Ответа не было: письма перестали приходить.
Спрашивая направление у прохожих, Рэй довольно быстро отыскал Роукстрит 18. Дом и впрямь был милый: блестела красная черепица, плющом обвила стены лепнина, дышали окна. Ничего подозрительного глазу не встретилось. Дверь открыла низенькая сгорбленная старушка. Из под ее чепчика в горошек выбивались несколько седых прядок, на хитросплетении морщин помещались недоверчивые глаза и беззубый старческий рот.
-Миссис Джоунс?
-Да, это я, - проскрежетала старушка.
-Я пришел по приглашению Филиппа Кельмана, он остановился у вас.
На старушечьем лице отразилась растерянность.
***
Неприятный мужчина. Лицо как кирпич, глаза страшные, непонятно, чего от такого ждать. А скалится, словно вот-вот укусит! Миссис Джоунс крепко вжалась в стену, с замиранием сердца пропуская мимо себя непрошеного гостя.
И пришел не по доброму делу, ох не по доброму. Спрашивает Кельмана, постояльца, будто не знает ничего.
-Так где же Филипп, миссис Джоунс? – спросил гость, оседлав хрупкий стул и наотрез отказавшись от чая.
-Разве не знаете? – старуха попыталась изобразить на лице удивление, - Он пропал.
Гость напрягся, от чего собственный дом вдруг показался миссис Джоунс страшным, и даже опасным местом. Она поправила чепчик своими сухонькими ручонками и, не смотря на гостя, продолжила:
-Да, пропал. Исчез.
-И что, полиция его ищет? – гость был ошеломлен.
-Ищет. Полиция много чего ищет, да только вот не находит.
-Ну а вы, вы, может быть, знаете, чем он в последнее время занимался, чем увлекался, куда ходил? Это очень важно для меня, миссис Джоунс.
-Я вам не шпион. Не знаю. Своих дел хватает.
-Извините, я не хотел вас обидеть, - ужасный человек изобразил на своем лице подобие извиняющейся улыбки, - Но скажите, может быть, он общался с кем-то из постояльцев?
-Может быть, только я вижу плохо, не приглядывалась.
-Ну а все же, с кем он мог общаться?
-Уэспер и Морисон снимают комнаты, можете спросить у них, - зло пробубнила миссис Джоунс, но тут же вспомнила, - Нет, Морисон уехал, а Уэспер, он живет в комнате наверху.
Гость задумался.
Уэспер с Морисоном казались миссис Джоунс отвратительными людьми. Уэспер, с сальными, зачесанными волосами, высокий и худой, забывал снимать обувь и с опозданием платил за квартиру. Миссис Джоунс всегда казалось, что он наблюдает за ней тайком, поэтому она старалась не оставаться с ним в одной комнате. Морисон был еще хуже. Черный, ужасный, он только притворялся добрым и наивным. Джоунс знала, что на самом деле он ненавидел ее. Да и этот, махина на крохотном стуле, чего он здесь вынюхивает? Что ему нужно от престарелой женщины?
-Знаете что? – гость опять оскалился, - Я ищу жилье в Холлитауне. Может быть, вы сдадите мне комнату?
Некоторое время душонка Джоунс металась между страхом и наживой.
-Конечно, молодой человек, - выдавила старуха, внутренне проклиная себя, - Но деньги вперед, обязательно!
Ну вот, еще один мерзкий постоялец на ее голову! За несколько лет в ее дом не входил ни один нормальный человек. Сложно сказать, от чего Джоунс так не везло с людьми. Возможно, вокруг остались одни маньяки и сумасшедшие? Что ж, это бы все объяснило. В этом городе все сбрендили, уж старуха-то знала наверняка, хотя сама второй год не выходила на улицу. Ее золовка рассказывала обо всем, что происходило вокруг, когда приносила продукты. Подумать только: курортный город накрыли банкой, военные заправляют всем и вся, а между тем люди как пропадали, так и пропадают. Уже семь человек, в том числе и ее постоялец, этот несносный Кельман.
В городе не осталось больше здравомыслящих людей, кроме миссис Джоунс.

-Что, простите? – Рэй обернулся на бормотание старухи, уже  поднимаясь по лестнице.
-Я ничего не говорила, - старая карга несколько секунд недоверчиво смотрела на Рэя, но потом словно в миг позабыла о нем, повернулась и, продолжая бормотать, зашаркала на кухню.
«Действительно, так себе старушка», - подумал Рэй, открывая дверь своей комнаты.

Нужен жесткий и беспощадный разбор.

Отредактировано Shaman (2009-08-14 12:56:15)