Большое спасибо за советы!
Вот еще:

Ты безумно красива,
Хоть и не веришь, когда это говоришь.
Для таких, как ты – Лондон, Нью-Йорк, Париж,
Для тебя солнце стекает с гладких московских крыш,
А ты тихо идешь, молчишь.

Не расходуешь силы,
Сильно уж не вопишь,
Мало ешь, мало думаешь, чутко спишь.
Ты приходишь домой, а в квартире такая тишь,
Что не слышно даже, как ты в душе кричишь.

Улыбаться мягко, не пропускать слова,
Столько событий разных, что кружится голова,
И не поймешь, как ты вообще жива,
Ты вообще жива?

Им непонятен глаз твоих карий взгляд,
Нежно воркуют, льют этот сладкий яд,
Им не узнать, что такие, как ты, не горят.
Тлеют, но не горят.

Ты не сгоришь, каким бы тут ни был жар.
Волю в кулак – и потушить пожар.
Солнце садится. Сотни осиных жал
Жалят нещадно, в сердце вонзен кинжал.

На беспощадность мягко кивнешь в ответ,
Были же рядом, вдруг обернулась – нет,
Ты не печалься, это такой секрет,
Те, кто ушел, однажды узрят рассвет,
Твой неземной рассвет.

Отредактировано Эвелин Блум (2010-08-26 15:12:32)

Написано только что:

И замерзли зрачки, и остановилось время,
нескончаемым маршем шествует память во мне,
И не выплакать, даже не поделиться с теми,
Что стоят со мной дружно спина к спине,
Болью, промозглой, острой, осенне-ржавой,
Режущей на куски мое существо.
Милый, давай, нареки меня вялой, слабой,
Кроме слов твоих мне не светит же ничего.

Мне бы услышать голоса хриплый бархат.
Мне бы вдохнуть тепло твоих рук и губ.
Я бы глазами, карими, как заварка,
Впитывала тебя.
Будь ты со мной хоть груб,
Хоть беспокоен,
Нежен хоть иль молчи,
Главное же, что ты меня удостоил
Жаром живительным своего сердца печи.

Нет. Не увидеть мне, не докоснуться, не
Выжить под холодом глаз твоих мертвенно-льдистых.
Все, что осталось мне - видеть тебя во сне,
Ты там смеющийся, нежный, сплетенье чистых
Форм и соцветий. Не надо, оставьте мне
Счастье быть рядом. Может быть он услышит,
Вздрогнет, почувствует, выдохнет в тишине
Имя мое. Мне слышится, как он дышит,
Как он смеется, как думает не обо мне.