Олег Беловолк. Фрагмент из романа "Корона Лапландии"

Последним пунктом в экскурсии стало посещение одной из главных достопримечательностей Лапландии ледяной крепости Лумилинии. Автобус подъехал к грандиозному сооружению серо-белого цвета, напоминающему рыцарский замок. Гоблин-экскурсовод открыл дверцу и, выпуская туристов, проинформировал:

– Перед вами гордость Лапландии - ледяная крепость Лумилиния! Сооружается каждую зиму. На строительство уходит 15000 кубометров снега. В последний раз затрачено 27000 кубометров, ибо дополнительно был выстроен штаб службы внутренней дисциплины и тюремные казематы для нарушителей этой дисциплины.

Произнося последние слова, гоблин неожиданно понизил голос и почти перешёл на шёпот:

– Говорят, что тот, кто попадёт в руки полуэльфов, не выйдет из этой крепости до самой весны!

Прендергаст и его спутники могли ещё раз убедиться в нескрываемом трепете, даже ужасе, который наводили эти таинственные полуэльфы на подданных Полярной Империи.

Туристы посетили ледяную часовню, где регулярно проводятся службы, немного поблуждали в страшном лабиринте, осмотрели художественную галерею и под конец завернули в бар – ледяную пещеру, с потолка которой свисали огромные сосульки. Столы и стулья, впрочем, были деревянные, и сидеть было не холодно, тем более, что шустрые официанты-гномы быстро разнесли всем горячий какао с ромом.

Не успели разведчики обменятся впечатлениями, как от соседнего столика им сделал приветственный жест толстяк в звёздно-полосатом цилиндре, в зелёно-жёлтой клетчатой куртке и в штанах с продольными белыми и синими полосами. Из-за рта у него торчала толстенная сигара, через плечо висели видеокамера и фотоаппарат. По всему это был явно американец. Каждому человеку свойственно некоторое сходство с каким-либо животным. Этот, бесспорно, походил на бегемота. Он взял стул и бесцеремонно подсел к столику, где расположились Прендергаст и его спутники.

– Уффф…! – вздохнул “бегемот”, вытирая платком раскрасневшееся лицо, хотя высоких температур в округе не наблюдалось. – Наконец то слышу, как люди говорят на нормальном английском языке! А то вокруг лопочут на каких-то дикарских диалектах! Или эти немцы кругом со скандинавами – норвежцами всякими, датчанами да шведами! Произношение у них у всех похожее.

Гроссе пристально посмотрел на незнакомца. Последнему пришлось испытывать на себе несколько секунд колючий взгляд профессионального криминалиста, что его, однако, нисколько не смутило. Американец пыхнул сигарой и осведомился:

– Как тебя зовут ?

– Гроссе. Префект Гроссе. Полиция.

На одутловатом, с обвисшими щёками лице американца отобразилось любопытство.

– Гроссе! Уж не тот ли ты самый полицейский из Швейцарии, который улетел от своей жены на воздушном шаре? А жена его, у которой брали интервью, в несколько дней набрала колоссальный рейтинг, стала звездой и теперь снимается для “Плейбоя”?

– Чтооо? – только и сумел выдавить Гроссе.

Здесь вмешался архивариус Леерборг.

– Да, господин префект. Должен частично подтвердить эту информацию. После вашего неожиданного отлёта к супруге вашей зачастили репортёры. А после удачной операции по похищению невесты Ютты Ледяное Сердце, в которой, как выяснилось, вы принимали участие, внимание к ней увеличилось взрывообразно. Поступили предложения сфотографироваться от разных журналов. В том числе на обложку “Плейбоя” и “Пентхауза”. Группа международных менеджеров и импресарио мгновенно разработали пиарр-проект под названием “Жена префекта Гроссе”.

Тут уж Гроссе не смог ничего вымолвить и заказал у проходящего мимо официанта кружку рома без какао.

– Не переживайте, префект, – сказал Прендергаст, похлопав Гроссе по плечу. – Это нам сейчас на руку. Ведь вы на нашей стороне. Значит, пиарр вашей жены будет нейтрализовывать пиарр Сверх-Санта Клауса, который он раскручивает вокруг себя и предстоящей свадьбы Роальда Юнга и Ютты Абельгер.

– Ага! – обрадовался американец. – Теперь я знаю, кто передо мной! – он кивнул на Артура. Ты тот самый знаменитый Прендергаст, который организовал похищение невесты. Этого старикашку я не знаю. – взгляд американца равнодушно миновал архивариуса и был направлен на Дэлинсдейла. – А ты профессор Дэлинсдейл, изобретатель каких-то суперочков.

– Абсолютно верно, – ответил Дэлинсдейл. – Я почётный и действующий член Королевского Географического Общества, а также председатель Лондонского Клуба Изобретателей. И позвольте поинтересоваться в свою очередь, кого я вижу перед собой.

– Гарри Стивенсон, – сказал толстяк-американец, выпустив струящиеся кольца сигарного дыма. – Тоже изобретатель и вольный коммерсант-путешественник.

– Что вы изобретаете? – спросил Прендергаст.

– Различные способы разбогатеть.

– Например!

– Например, я изобрёл самый честный в мире способ мошенничать. Я с компаньонами закупал в Латинской Америке крупные партии драгоценных металлов, а продавал их в Гренландии и Шпицбергене, потому что на севере всё весит тяжелее, чем в тропиках. Не на много. Но, учитывая ценность товара и объём партий, за несколько ходок мы получили приличный навар. И всё по закону.

Американец движением бывалого выпивохи опрокинул себе в глотку половину содержимого кружки с ромом, поправил на голове звёздно-полосатый цилиндр и начал насвистывать “Янки Дудл”, отбарабанивая такт пальцами-сосисками по краю стола.

Прендергаст и его приятели одновременно посмотрели на Дэлинсдейла.

– Сейчас всё объясню, – сказал Дэлинсдейл. – Действительно на экваторе предметы имеют меньший вес, чем вблизи полюсов. Один килограмм, перенесённый с экватора на полюс, прибавит в весе на пять грамм. Дело в том, что на экваторе наиболее сказывается центробежная сила от вращения планеты. Её вектор противоположно направлен вектору веса. Центробежная сила стремиться скинуть предмет как с карусели и уменьшает силу тяжести. Чем ближе к полюсам, тем меньше центробежная сила. Так, что прибыльные сделки, о которых нам рассказали, вполне реальны.

Гарри Стивенсон, между тем, продолжал разглагольствовать и сообщил, что изобретает сейчас различные катапульты, чтобы принять участие на соревнованиях по метанию тыкв, которые проходят в штатах Иллинойс и Дэлавер. Разрешается использовать любые устройства без взрывчатых веществ. Собираются огромные толпы зрителей. Соревнуются на дальность полёта и на попадание в цель. Окрестные фермеры люди хваткие и, проявив знаменитую американскую деловитость, вывели для метания особый сорт тыкв аэродинамической формы, каковые предлагаются по 200 долларов за штуку. Гарри Стивенсон собирается побить рекорд, который составляет 1230 метров 27 сантиметров, и взять главный приз.

Американец добавил:

– Последнее моё устройство, собственно, не катапульта, а электромагнитная пушка с паровой подкачкой. Сейчас я конструирую блок наведения, который позволит посылать тыкву в нужную точку на земле.

Тут, слегка заплетаясь языком – от рома его немного развезло,  взял слово архивариус.

– Нечто похожее на ваши соревнования проходят в трущобных районах Найроби – столице Кении. Там существует так называемая “воздушная канализация”. Поскольку никакой другой нет, жители лачуг кладут дерьмо в целлофановый пакет, сильно раскручивают его над головой и метают куда бог на душу положит. Некоторые используют большие рогатки и самодельные катапульты.

– Что-то я не вижу тут смысла, – заметил Прендергаст. – Ты вышвырнул своё дерьмо, к тебе взамен на двор прилетело чужое.

– Дело в том, – ответил Леерборг, – что равномерного распределения не получается. По какому-то закону теории вероятности и аэродинамики лачуга одной несчастной старухи ежедневно в определённый час подвергается просто шквальному, массированному обстрелу пакетами и кульками с дерьмом и падалью.

– Понятно, – сказал профессор Дэлинсдейл. – За счёт этой флуктуации нарушается общая энтропия, и на выброс энергетического сгустка с определённым значением – скажем, десяти пакетов с дерьмом вы получаете в ответ значительно меньший энергоимпульс. Например, два, три пакета.

Префект Гроссе усмехнулся:

– Какая же тут теория! Просто метят специально туда, где эта старая дурочка живёт.

– Very well! – воскликнул Гарри Стивенсон, воткнул в рот сигару, производя просто вулканическое извержение, затем, держа сигару между двумя пальцами левой руки, пальцами правой изобразил колечко. – Good! Великолепная идея! Моя электромагнитная пушка с паровой подкачкой прекрасно подойдёт для этого дела! Предлагаю организовать компанию “Стивенсон и К” по производству дальнобойных дерьмомётов. Средства на финансирование проекта добудем путём выпуска и продажи акций. Профессор Дэлинсдейл займётся разработкой блока наведения для точной стрельбы. Префект Гроссе за счёт популярности его жены сделает нам рекламу. Этот старикашка, которого вы назвали архивариусом, займётся всякими бумажно-бухгалтерскими делами. Ты, Прендергаст, станешь секретарём. А себя я объявляю председателем общего собрания. Ну что, джентльмены – ударим по рукам и сделаем бизнес!

После всеобщей паузы Прендергаст заметил:

– Боюсь, мистер Стивенсон, ваша идея по производству и продаже дальнобойных дерьмомётов с прибором точного наведения не реализуема.

– Это почему же не реализуема?

– Да ведь жители трущоб, где нет канализации, это всё граждане, так сказать со скромными средствами, и им не по карману будет приобрести такое дорогостоящее устройство.

Гарри Стивенсон сардонически ухмыльнулся:

– А почему вы решили, что я собираюсь продавать мою пушку босякам. Оно действительно дорого стоит, моё дальнобойное электромагнитное орудие с паровой подкачкой, с эргономически удобным креслом для стрелка, с гидроприводом для наведения, прибором ночного видения и сверхточным прицелом. Я буду сбывать его богатеньким толстосумам, живущим в фешенебельных кварталах. Конечно, афишировать, для чего, собственно, предназначено это устройство мы не станем. Люди сами догадаются. И уж среди этих богатеев всегда найдутся охотнички запулить ночью кому-нибудь в бассейн пакет с дерьмом или нашвырять в сад дохлых кошек и крыс.

– Вы уверенны в этом? – спросил префект Гроссе.

– Абсолютно! Дело верное!

Олег Беловолк