я не выкладывал продолжение, потому, что никто не просил)) для вас сейчас сделаю.

Пит рассказал много интересного. Его арестовали за банку пива, завалявшуюся в бардачке. Дали пятьдесят лет. Все попытки связаться с родными пресекли на корню. Он, как и все, кто попал сюда, скорее всего, находятся в розыске, как пропавшие без вести.
Всего здесь около ста пятидесяти заключённых. Условия действительно сносные. Работа не особо тяжёлая, кормят нормально. Даже кино привозят иногда. Жители Лейквилля работают в охоточку, никто не напрягается. Весь бюджет городка дают зэки. В озере разводят рыбу, делают консервы, пара мельниц муку из кукурузы делают. Цех по пошиву рабочей одежды. Коров разводят. 
- Пит, а что тут с охраной?
- Три калеки.
- И что, никто не сбежал?
- Видишь ли, каждого заключённого подсаживают на иглу. У них тут налаженное производство. Колят какую-то дрянь. После третьего укола тебя уже отсюда не вытолкаешь. Жуткая химия. Приход, говорят, серьёзный, просто взрыв в башке. Но ломки жуткие, если остался без укола. Тех, кто плохо работал, лишают дозы. Страшное зрелище, чуваков приходилось связывать, чтоб себя не убили. Но действует не на всех. Я знаю человек десять, которых эта гадость не берёт. И меня тоже. У меня после укола понос и рвота, так что я воздерживаюсь. Отдаю свою порцию страждущим. 
- А ты почему ещё не сбежал?
- Я думал, но при мне один итальяшка рванул. Так его труп на следующее утро приволокли и бросили посреди барака. Страшное зрелище. Ему отрезали всё, что можно было. Я боюсь. Говорят, вся округа только и ждёт, чтобы кто-то сбежал. За беглеца платят десять тысяч. За такие деньги здесь мать родную сдадут.
- Чушь. Пит, я не собираюсь тут оставаться. Охрану можно голыми руками передушить. Захватим оружие, машину и рванём. А через неделю от этого места останется одна большая воронка. Поверь мне, я это устрою. Давай, ты же знаешь, что здесь к чему. Сегодня же ночью.
- И куда ты в кандалах убежишь? Пока тебя на иглу не посадят, будешь эти железки таскать.
Лу посмотрел замок и улыбнулся.
- Такую чепуху я ногтем открою.
- Нет. Прости. Я не могу. Я должен сообщить охране о твоих намерениях.
- Что ты сказал?
- Ты слышал.
- Ах ты, стукач. Я как другу предложил. Пит, подумай, у тебя же семья есть?
- Была. Жена и дочь. Эльза. Ей сейчас пять лет.
- Пит, не дури. Ты же хочешь попасть домой.
- Хочу. Но ещё больше я хочу остаться целым и со всеми пальцами на руках.
- Пит, доверься мне.
- Я не знаю.
В барак зашёл охранник, несущий одежду и одеяло.
- Эй, где здесь новенький? В душ иди. Выбрал место?
- Я здесь, - откликнулся Лу. – Сэр, можно вас на минуту?
Охранник подошёл, положил на соседние нары вещи.
- Сэр, скажите, мы тут поспорили с Питом, у вас обойма в автомате заряжена?
- Что?
- Патроны есть или это так, бутафория?
И, не дождавшись ответа, Лу ударил прямым в подбородок. Клацнули зубы, голова дёрнулась назад и охранник, закатив глаза, рухнул на пол и тут же получил носком ботинка в висок. Тело дёрнулось и обмякло.
Лу поднял автомат, проверил обойму. Заряжена.
- Ну что, Пит, ты со мной?
- Была-не была. Давай, машины на стоянке за бараком. Бежим!
- Подожди, - порывшись в кармане охранника, Лу нашёл ключи от кандалов, отдал Питу, чтобы тот освободил его. Через десять секунд они уже бежали к выходу.
Картёжники посмотрели вслед двум беглецам, один передал по кругу косяк и сказал «пас».
- Где ещё охрана? – спросил Лу, прижавшись к стене барака.
- Старик на входе и двое в том белом домике.
- Оружие?
- У каждого.
- Я ими займусь. Нужна машина. Давай, действуй.
Пит пошёл вдоль стены а стоянку, а Лу выскочил и побежал к небольшому домику, побеленному известью. Только бы открыто было. Он добежал за считанные секунды, дёрнул ручку двери. Отлично, не заперто. Ворвавшись внутрь, Лу увидел двоих в форме, жующих бутерброды. Те даже не успели удивиться, как были скошены короткой очередью. Свалившись вместе со стульями, остались лежать, заливая пол расползающейся кровавой лужей. Лу увидел на стене винтовку, схватил и, прицелившись, выстрелил прямо через окно в старика, который, услышав выстрелы, выскочил из своей будки.
Старика отбросило прямо на ворота.
Отлично. Где там Пит? Он услышал шум заводящегося мотора и из-за барака выскочил старый, помятый, заляпанный грязью внедорожник. Лу выскочил из дома и замахал Питу. Тот остановился у ворот, чуть не наехав на лежащее тело.
Лу нашёл в кармане у старика ключ, отпер ворота.
- Подожди, сейчас, – побежал обратно в барак.
Забежав внутрь, крикнул заключённым:
- Амнистия. Все свободны! Выходите и по домам!
Кто-то лениво слез с полки и пошёл к выходу. Картёжники дружно оглянулись и решили доиграть партию. Некоторые продолжали лежать, даже не пошевелившись.
- Ну, ладно, торчки, приятно провести время. Если что, ворота открыты. – Лу собрл всё оружие в доме, в ящике стола нашёл две коробки патронов в «винчестеру» и пять полных обойм от автомата. Забросил это всё на заднее сиденье и запрыгнул в джип. Пит нажал на газ, машина вырвалась на свободу. Доехав до поворота, свернули вправо, прочь от Лейквилля.
- Йо-хо-хо! – не сдержался Лу, закричал, высунув голову из окна, подставив лицо ветру свободы.
Пит выжимал из машины все силы. Конопля вдоль обочины сменилась кукурузой. Казалось, что они проехали уже сто миль, оставив позади весь абсурд и бред, дурной кошмар, который закончился так же неожиданно, как и начался. Но на самом деле проехали они всего пару миль, как Лу заорал:
- Тормози!
Пит нажал педаль, машину развернуло боком, Лу больно ударился головой об раму дверцы.
- Ты чего? – спросил Пит.
- Ты на дорогу смотришь?
- Нет, а что? Дорога, как дорога.
- Так посмотри.
Они вышли из машины и Лу показал на широкий грубокий ров поперёк трассы. На обочине лежал вверх колёсами разбитый «форд».
- Вот, суки. – Пит плюнул в дорожную пыль.
- А ничего. Поедем по полям. На этом драндулете должны проскочить. Объедем яму и вернёмся на трассу.
- Ну, давай попробуем.
Они сели в машину. Съехали на обочину и врезались в стену кукурузы, прокладывая целый тоннель.
Вдруг внизу что-то громко хлопнуло. Машина наклонилась, но продолжала ехать. Раздался ещё хлопок, джип подпрыгнул и накренился ещё больше. Пит остановил джин.
- Приехали, - сказал он.- Камеры пробиты. Эти уроды всё продумали. Зачем я тебя послушал? Теперь нам конец.
- Ты что, сдался? Парень, мы на свободе? До свободы я по-пластунски ползти готов. Пойдём пешком. Давай, вылезай, бери оружие. Стрелял когда-нибудь?
- Стрелял, в тире. Теперь нас повесят. Четыре трупа. Нас вздёрнут, никаких сомнений.
- Да что ты мелешь? Мы почти вырвались. Не беспокойся, мне бы только добраться до телефона.
Лу взял себе автомат и пистолет, который он вытащил из кобуры мёртвого охранника. Питу протянул «винчестер», показал, как снимать с предохранителя, как перезаряжать. Но тот бросил оружие, сел на землю и зарыдал.
- Вот, чёрт! – выругался Лу. – Истеричка грёбанная. Сиди здесь. Сиди и пусть тебя найдут и повесят. И твоя дочь никогда не поцелует отца в небритую щёку. Тряпка! Размазня! Пошёл ты.
Лу надел автомат на плечо и пошёл по направлению к Лейквиллю.
- Эй, ты куда? – крикнул ему Пит. – Ты возвращаешься?
- Да, мне нужно кое-что забрать.
- Ты с ума сошёл.
- А ты не хочешь вернуть свою банку пива?
Пит догнал Лу и схватил за рукав.
- Ты серьёзно?
- Парень, я видел жителей этой деревни. Они все удолбанные нарики. Ты думаешь, я их боюсь. Триста пятьдесят.
- Что триста пятьдесят?
- Их уже триста пятьдесят, если ещё кто-нибудь не умер сегодня. Давай, покончим с этим раз и навсегда. Устроим небольшой Армагеддон местного масштаба. Я убью всех мужчин, а ты будешь расстреливать детей и женщин. Ты как?
- Ты больной сукин сын. Но идея мне нравится. Если мы оставим в покое женщин и детей, я очень даже за.
- А что тогда ты будешь делать?
- Найду себе занятие, не переживай.
- Ну, что ж, вперёд.
Они свернули в кукурузу, и пошли к городу.

Солнце нависло прямо над головой и палило во всю. Беглецы шли уже почти два часа, а кукуруза всё не кончалась. Ноги цеплялись за высохшие комья земли, листья кукурузы царапали руки и лицо, пот лил ручьём. Ремни оружия натёрли волдыри на плечах и они сначала несли его в руках, потом просто волочили по земле.
Пару раз они ложились отдохнуть, надеясь на тень от кукурузы, но тени практически не было, и лежать на горячей земле оказалось ещё хуже, чем идти.
Поле закончилось внезапно. Ровной линией оно тянулось вдоль луга с сочной высокой травой, разбавленной жёлтыми и голубыми полевыми цветами. Далеко-далеко едва заметно блестела водная гладь озера, в горячем воздухе скорее похожая на мираж. За озером виднелся шпиль ратуши. Метрах в трёхстах от беглецов стояла ива, спуская к земле водопад тонких зелёных веток. Тень! Они добежали до дерева, задыхаясь, путаясь в высокой, почти до колен траве и упали, оперевшись спинами об толстый шершавый ствол и спрятавшись от безумных солнечных лучей.
- Что дальше? – спросил, одышавшись Пит.
- Ничего. Будем лежать здесь до вечера, пока не спадёт жара. Да и идти днём в город – самоубийство.
- Мы умрём от жажды. У меня во рту и в горле поселилась семейка ежей. Может, дойдём до озера?
- Можешь идти куда хочешь. – Лу сорвал несколько ивовых листьев и стал жевать их. - Я остаюсь до темноты. Возле озера нас точно заметят. Рыбаки, купальщики, дети.
- Зачем тебе в город? Ты же не мстить идёшь?
- Нет, конечно. Мне нужно забрать бутылку.
- У тебя от жары крыша поехала. Какую бутылку?
- Обычную. Бутылку от уксуса, из-за которой я попал в эту переделку.
- Уксуса?
- Не важно. Если я её не заберу…
Лу рассказал Питу всю историю, начиная с того момента, как его вызвал босс.
- Вот такая вот история любви, - закончил он и отправил в рот очередную порцию листьев. – Попробуй. Конечно, не вода, но намного легче становится. Только не глотай. Пожуй и выплёвывай.
Пит тоже сорвал пучок и стал жевать.
- Да, неплохо. Парень, а зачем тебе пустая бутылка?
- Надо, – ответил Лу.
- Не понимаю.
Но ответа Пит так и не дождался. Лу уже спал, тихо похрапывая.
- Хорошая идея, - пробормотал Пит, - посплю и я. Чтоб пить не хотелось.

Они проснулись от лая собаки. Звук доносился от поля, с которого они вышли.
- Чёрт, нас ищут, – запаниковал Пит. – Они пошли по следу. Нам не нужно было спать. Мы проспали целый день.
И правда, уже смеркалось. Солнце медленно сползало за горизонт. Жара спала, лёгкий ветерок гладил траву, от озера доносилось кваканье лягушек.
- Нужно бежать. Нас найдут, порежут на лоскуты и бросят в барак, чтоб другим не повадно было.
Лай приближался, уже слышно было, как трещат кукурузные стебли.
- Ложись в траву. Быстро! – скомандовал Лу. – Дай мне винтовку.
- Зачем это?
- Дай, быстрее! – Лу выхватил у Пита оружие и толкнул его в траву. – Лежи тихо.
Лу направил дуло на Пита и застыл, уставившись на полосу кукурузы.
Человек в тюремной форме выскочил внезапно, споткнулся, вскочил на ноги и снова побежал. Следом за ним чёрной тенью выскочила немецкая овчарка, за несколько прыжков догнала беглеца, прыгнула ему на спину, сбив с ног. В траве ничего не было видно, только слышалось рычание и крик мольбы.
Лу стоял неподвижно, опустив ствол вниз.
- Что ты делаешь? – испуганно зашептал Пит, убери от меня ствол.
- Лежи тихо. Ничего не бойся.
Возня в траве закончилась. Собака радостно залаяла и тут из кукурузы вышел мужчина в ковбойской шляпе, с ружьём в руках. Пёс, виляя хвостом, побежал к нему.
- Сэр! – неожиданно крикнул Лу. – Сэр, тут ещё один!
Ковбой увидел Лу, собака бросилась на голос, но хозяин позвал её и она вернулась.
- Сволочь! – зарычал Пит. – Сука!
- Да заткнись ты. – Лу ткнул ему в грудь винтовкой и снова закричал:
- Мистер! Помогите, он у меня на мушке, и я не знаю, что с ним делать.
- Сейчас, парень! – отозвался ковбой и пошёл к тому месту, где собака рвала беглеца. Подойдя, направил ствол вниз и выстрелил. – Готов, голубчик.
- Лу, подонок! Отдай мне оружие, – шипел Пит.
- Если ты не заткнёшься, я тебя пристрелю, - зашептал Лу.
Ковбой пошёл к Лу, закинув ружьё на плечо.
- Мистер, вы один? Он здоровый, я боюсь, – крикнул Лу.
- Ничего, сынок, я справлюсь. Скормлю его сейчас собачке, – мужчина потрепал по холке идущего рядом пса.
Когда до ковбоя оставалось шагов десять, Лу вскинул «винчестер» и выстрелил. Охотника за головами отбросило метра на два. Он полетел, широко расставив руки, и тяжело рухнул в траву. Следующим выстрелом Лу выстрелил в кинувшегося на него пса. Овчарка отлетела назад, упала на бок, завертелась, засучила лапами, жалобно завывая. Третий выстрел прекратил её мучения.
- Вставай, - Лу подал Питу руку.
Пит поднялся с земли, всё ещё не понимая, что произошло.
- Я сказал - лежи, значит, лежи. Хорошо, что я не успел переодеться в тюремную робу. А ребята из барака таки разбежались. Одно дело – ловить только нас, а другое – человек десять.
Лу подошёл к убитому, поднял слетевшую с головы шляпу, надел её и плюнул на труп.
- Триста сорок девять, мать его. Как, я похож на рейнджера?
- Похож.
- Я девять лет никого не убивал. В следующем году был бы юбилей.
- А что было девять лет назад?
- Тебе лучше не знать. Скажу так, девять лет назад я убивал. Закроем тему.
- Я думал, ты и правда, хочешь меня сдать.
- Пит, тебе не обязательно идти со мной. Это моё дело. И я или сделаю его, или умру. Так что, если ты будешь идти в одном направлении, то когда-нибудь выйдешь на трассу, остановишь попутную машину, и через пару дней будешь обнимать дочурку.
- Нет, я иду с тобой. Я уже решил.
- Ну, тебе виднее. Идём?
И они пошли в сгущающихся сумерках по направлению к озеру.

Пока он шли, слышали несколько выстрелов с разных сторон. Охота была в самом разгаре. По пути никто не попадался, очевидно, даже не подозревали, что сбежавшие могли направиться в город. К озеру подошли уже в темноте. В воде отражались звёзды, дрожа на чёрной глади.
Луна узким серпом висела над горизонтом, так что темень была полная. На другом берегу уютно светились окна домов, и на причалах горело несколько фонарей. Кто-то возился с лодкой.
Лу и Пит умылись, посидели недолго на корточках, слушая звуки вечера.
- Пора, - поднялся Лу, и повесил на плечо автомат. Пошарив рукой вокруг, нашёл сумку с патронами. – Мне нужен шериф. Ты знаешь, где он живёт?
- Понятия не имею. Думаю, он сейчас ловит беглецов.
- Вот и хорошо, мы подождали бы его дома. Придётся найти гида.
Лу пошёл вдоль берега. Пит поднял винтовку и побрёл за ним. Через час они подощли к окраине. В крайнем доме свет горел только на веранде. Лу рассмотрел силуэт в кресле-качалке.
- Кто здесь живёт? – шёпотом спросил у Пита.
- Понятия не имею. Я в городе почти не работал.
- Плохо.
Чтобы не идти по улице, подошли к дому с тыльной стороны, перелезли невысокий штакетник, и стараясь, чтобы на них не падал свет, подошли дошли до угла. Лу осторожно выглянул и увидел старика, который курил и читал газету. В носу защекотал запах марихуаны.
- Торчки чётровы, - пробормотал Ли и выскочил из-за угла, лихо перепрыгнул через перила веранды и приставил дуло автомата к голове старика.
- Привет. Только не кричи.
Старик безразлично посмотрел на Лу и сделал очередную затяжку, продолжая качаться в кресле.
- С чего бы это мне кричать?
- Мало ли.
- Это вас ищут?
- Не важно. Это мы ищем.
- И кого вы ищете? – говорил старик вязко, словно раздумывая над тем, как правильно поизносить слова.
- Шерифа.
- Сдаваться пришли?
- Где живёт шериф?
- Парень, ты мне ломаешь весь кайф своими вопросами. Не пошёл бы ты к чёрту?
- Сейчас у тебя будет самый сильный кайф в жизни. Только он будет последний. Считаю до трёх. Раз.
- Сынок, не нужно меня пугать. Я всё равно, не боюсь. Но понимаю, что тебе нужен шериф. Понимаю, что не по пустяковому делу. Хочешь, я его по рации вызову.
- По какой ещё рации?
- Как много вопросов. Вызывать?
- Нет.
И тут подал голос Пит, всё это время стоявший за углом в тени:
- Лу, брось оружие.
Лу сначала не понял, кто и что ему говорит.
- Брось оружие, или я выстрелю, - Пит вышел на свет, наставив на Лу винтовку и стал обходить веранду, направляясь к лестнице.
- Ты сдурел? – опешил Лу.
- Эй, старик, вызывай шерифа. Быстрее. А ты брось автомат.
- Пит…
- Теперь я считаю до трёх. Раз. Я выстрелю, даже рука не дрогнет. Ты меня втянул в это дерьмо, ты меня из него и вытащишь. Лу, одно резкое движение, и я стреляю. Брось автомат в кусты. Два.
Лу знал таких людей и ни минуты не сомневался в том, что Пит способен выпустить в него пулю, и даже не одну. Нет ничего страшнее напуганного, не уверенного в себе слабака, хоть на минуту переватившего инициативу. Он не будет щеголять своей крутостью, а просто перестрахуется, стараясь закончить всё быстро и наверняка.
Однажды в молодости Лу сцепился в баре с очкариком, скорее всего студентом-отличником. Как сейчас помнит, на парне был джемпер в ромбах и рубашка застёгнута на все пуговицы. Очки в толстой роговой оправе. Далеко не спортивная фигура.
Несмотря на то, что Лу был уже хорошо подогрет несколькими порциями виски, даже в таком состоянии никто не сомневался в исходе драки. Они вышли на задний двор, Лу снял куртку, бросил на землю, сделал несколько разминочных выпадов, играя мускулатурой. И тут случилось непредвиденное. Подвернулась нога, резанув болью по чашечке. Лу сам не понял, как он оказался на земле, схватившись за больную ногу.
Очкарик не стал ждать, когда противник оклемается и надаёт ему по полной программе. Он схватил деревянный ящик, валявшийся под стеной бара, и со всей силы опустил его на голову Лу. Затрещали доски, из глаз посыпались искры. Студент ударил ещё раз. Ящик разломался пополам.
Перед тем, как потерять сознание, Лу увидел глаза парня. Полные страха, отчаяния и ненависти. И ни капли благородства. Он бился за свою жизнь, за свои очки и за то, чтобы мамочка не наругала его, что его новый джемпер будет испачкан кровью. Это был единственный шанс, и он не упустил его.
Лу не помнил дальше ничего, но рассказывали, что парня еле оттащили. Он стал забивать ногами Лу, который уже был в отключке. Бил по голове, жестоко и чтобы наверняка его соперник уже не мог встать и нашлёпать по попе.
После этого Лу три месяца лежал в больнице с лицом цвета сливового варенья и сотрясением мозга. Но это был хороший урок. Теперь он трусов боялся больше крутых парней. В глазах Пита сейчас он увидел тот же взгляд. Взгляд загнанного зверя, готового на всё, чтобы спасти шкуру.
- Хорошо, - сказал Лу, - не стреляй. Он бросил автомат за перила.
- Теперь пистолет.
Пистолет полетел следом.
- Ложись на живот, руки за голову.
- Пит, опомнись. Это тебя не спасёт.
- Ложись.
Лу лёг, упёршись лицом в плохо поструганные доски пола.
Старик недоумённо смотрел то на Лу, то на Пита, жадно затягиваясь косяком.
- Так что, шериф нужен или не нужен?
- Нужен, вызывай его сюда. И скажи ему, что это я привёл беглеца. Меня зовут Пит. Скажи, что это Пит Строудж поймал его.
- Ну, я пошёл, да? – он встал с кресла и направился к двери в дом
- Давай, быстрее, старый хрыч! – крикнул Пит.
- Ух, ты смотри, он ещё и кричать умеет, сейчас всё сделаем.
Старик скрылся в доме.
- Пит, ещё есть время. Они убьют и тебя и меня.
- Нет, только тебя. Это ты убил охранников, это ты заставил меня сбежать. Меня знают, я всегда прилежно трудился. А если я ещё и сдам тебя, они забудут о моём побеге. Прости.
- Ещё есть время.
- Я решил это ещё там, под ивой. Когда ты наставлял на меня ствол. Ты подсказал мне решении.
- Это не правильное решение.
- Лежи молча, и не думай ничего вытворять.
Старик вышел из дома. В одной руке держал рацию, массивную, с длинной антенной, в другой – «кольт». Пока Пит соображал, что к чему, старик поднял револьвер и выстрелил в Пита. Пуля попала в плечо. Раненый вскрикнул, выронил оружие и схватился за рану. Старик выстрелил ещё раз, и Пит свалился в куст шиповника. Лу попытался встать, но в затылок упёрся ствол.
- Нет уж, кайфолом, полежи. Сейчас приедет шериф. Потом встанешь.
Вдалеке послышался приближающийся гул мотора и через несколько секунд у калитки завизжали тормоза.

Минут десять ничего не происходило. Чак и Лу сидели молча, ожидая, когда их забросают гранатами. В коридоре тоже стояла тишина.
- Скучно, - сказал Чак и заорал, что было мочи: - Эй! Мы сдаёмся! Эй, слышите? Пожалуйста, выпустите нас.
Он продолжал кричать, пока не послышались голоса в холле.
Кто-то крикнул:
- Брось пистолет.
Чак высунул руку с пистолетом, сделал два выстрела, один точно удачный, послышалась ругань, кто-то вопил от боли. Чак продолжал нажимать на курок, хотя патронов в обойме уже не было. Пистолет щёлкал и щёлкал вхолостую.
- Вот чёрт, - сказал громко Чак, достаточно громко, чтобы его услышали в холле. – Патроны закончились! – почти прокричал он.
Выщелкнул пустую обойму, вставил новую и наставил пистолет на дверь.
Через секунду в комнату заглянуло улыбающееся, давно не бритое лицо и сразу получило пулю между глаз. Разведчик свалился на тело судьи.
- Кретин, - сказал ему Чак и крикнул: - Давай следующего. У меня хватит патронов на всю вашу деревню.
- Чак, они вряд ли закинут гранату в комнату – побоятся подойти. Как ты думаешь, если она взорвётся в коридоре, может, вырвет эту проклятую решётку? Стена выдержит взрыв?
- Даже не думай, посмотри на эти полки. От взрыва всё разобьётся и загорится. Тут литров пятьсот горючего. Я уже молчу о том, что будет с нами. Контузия нам обеспечена.
- Что делать будем?
- Ждать последней секунды, и надеяться, что с неба спустится ангел-хранитель и попросит этих плохих парней, чтобы они нас отпустили. Или у этих уродов внезапно случится дизентерия  и им будет не до нас. А потом они все сразу умрут. В общем, будем ждать чуда.
Вдруг раздались выстрелы – длинная, непрекращающаяся очередь. Весело зазвенели разбитые стёкла. Всем телом чувствовалось, как пули врезаются в стены. Стреляли из пулемёта. Крупным калибром. Казалось, патроны не закончатся никогда. Полминуты, пока длилась стрельба, растянулись в вечность.
И наступила тишина.
Лу и Чак переглянулись.
- Думаешь, это ангел? – спросил Лу.
- Больше похоже на дизентерию. Может это Боб? Но у нас не было пулемёта. Наверное.
И тут раздался взрыв. Дом содрогнулся, бутылки с полок полетели на пол. Из коридора стремительно ворвалось густое облако пыли. Лу с изумлением смотрел, как по стене расползается трещина. Что-то оглушительно рухнуло в холле, то ли лестница, то ли колонна. В ушах шумело. Лу потряс головой, пытаясь прийти в себя. Пыль стояла столбом, и из холла отсвечивало зарево пожара.
Снова наступила тишина, на этот раз глухая, давящая. Казалось, взрыв убил все звуки вокруг.
И из этого вакуума раздался голос ангела:
- Лу! Ты здесь? Ты живой?
Где-то Лу слышал этот голос, но из-за шума в ушах, он казался далёким эхом.
- Ты кто? – отозвался Лу.
- Лу, чёрт! Ты живой! Где ты?
- Что тебе нужно? Кто ты? – кричал в ответ Лу.
Чак на всякий случай направил пистолет на дверной проём.
- Это я! Пит!
- Какой к чёрту Пит?
- Лу, ты где? Я пришёл за вами! Йо-хо-хо! Лу, я их всех убил! Всех! Йо-хоу! Где ты? Я уже иду.
Только сейчас Лу понял, кто этот ангел. Или дизентерия. Это был Пит. Пит предавший его. Пит без пальца. Пит с дырой в плече. Пит – трус и слабак.
- Пит, мы здесь! – крикнул Лу. – Чак, держи его на мушке, ладно?
Пит, чертыхаясь и кашляя от пыли, пробрался по коридору, переступая через трупы и заглянул в дверь. Сияющий и счастливый. Плечо перебинтовано прямо поверх рубашки, левая рука тоже обмотана окровавленным бинтом. В руке – гранатомёт. Большой, противотанковый, а не пукалка с гайками и проволокой внутри гранат.
- Ух, ты! Привет, ребята! Лу, я пришёл искупить свою вину. 
- Привет, Пит. Ты вовремя. Мы уже читали молитвы.
- Ребята, как же я рад, что вы живы.
- Как ты здесь оказался? – спросил Пит.
- Потом, - прервал его Чак, - Пит, в кабинете судьи ключ от этой решётки. Ты не мог бы…
- Да легко. – Пит схватился за прутья и дёрнул на себя. Улыбнулся довольно. – Сейчас. А ну, поднажмите.
Чак и Лу навалились на решётку. Она подалась, посыпалась штукатурка. Вокруг двери пошла трещина.
- И, взялись ещё раз, - скомандовал Пит, и решётка поползла в коридор вместе с дверной рамой, выворачивая из стены кирпичи.
- Мать вашу! Сколько здесь пойла! – Пит поднял не разбившуюся бутылку виски. Подумав, взял ещё одну с полки. И ещё одну сунул подмышку. – Отлично! Ну, что, пойдём?
Когда они вышли на улицу, Лу чуть не стошнило от увиденного. Вся лестница у входа оказалась завалена трупами, частями тела, залита кровью. Лу повидал на своём веку немало трупов, но чтобы столько в одном месте и в таком виде – впервые.
Колонны у входа рассыпались, остались только цементные пеньки с торчащей арматурой. Балкон над входом угрожающе повис на бок.
Пит вышел на лужайку, оглянулся на ратушу и показал этой батальной панораме средний палец.
- А это видали? – закричал трупам.
Он был явно не в себе, возможно даже крыша уехала совсем, забеспокоился Лу.
Боб лежал возле «Хаммера». В нём столько ран от пуль, что сомневаться в смерти было бы слишком оптимистично.
Посреди лужайки стоял джип с открытым верхом. На дуге над сиденьями прикреплён станковый пулемёт «Браунинг» со свисающей патронной лентой.
- Это я позаимствовал. Классная тачка, только я долго не мог сообразить, как вставляется лента. Тут не городок, а оружейный музей. В каждом доме целый арсенал.
- Как твоё плечо? – спросил Лу. – Как палец?
- Всё отлично. У шерифа прекрасная  аптечка. Полный чемодан наркоты. Я накачался - будь здоров. И раны посыпал каким-то порошком. Сказать, что прошла боль – не сказать ничего. У меня прошло всё! Я никогда ещё не был так здоров. Хочу ещё пострелять. Я одолжил у шерифа пистолет, и пошёл по задним дворам. Заходил в дома и расстреливал всех, кто попадался на глаза. Четырнадцать…нет, сейчас…шестнадцать человек и восемь собак. И каждому говорил, что наркотики – зло. Меня вряд ли кто слышал, конечно, но это не важно. А потом я увидел вот этого красавца. – Пит кивнул в сторону джипа. - Я такие видел только в кино.  Хозяин не смел мне возразить. Мёртвым сложно возражать в принципе. – Пит истерично захохотал, затем нахмурился, сделав серьёзное лицо. – Короче, еду и вижу «Хаммер». Толпу людей возле ратуши. Они все толпились на ступеньках, кричали, ну, и вообще вели себя безобразно. И я сразу понял, что к чему. Лу, всю карательную акцию я посвящал искуплению вины. С твои иметен на устах. Ты теперь простил меня? Правда же? Я зарулил на лужайку, остановил джип. Эти придурки, увидев меня, замахали радостно. Кавалерия, типа прибыла. Обознались, наверное. Ну, и я их всех…на свидание с прародителями. Жаль, лента короткая была. Мне так понравилось стрелять. Совсем не те ощущения, что в тире. А для верности стрельнул из базуки. Тут же лежала на сиденье. Всегда мечтал. Правда, меня чуть из машины не выбросило, но это не важно. Это не важно.
Пит открутил пробку с бутылки и сделал несколько глотков. Передал бутылку Лу. Тот тоже глотнул. Он совсем не слушал, что рассказывал Пит. Совсем другие мысли вертелись в голове. Ничего ещё не закончилось. Он всё ещё был потенциальным покойником.
Чак внимательно рассматривал окрестности, но улица была пуста.
- Чак, - сказал Лу, - я мог умереть здесь сто раз.
- И что? – повернулся к нему Валевски.
- Скажи боссу, что я умер. Что меня порезал на куски сумасшедший шериф, что меня застрелили, когда я сбежал из тюрьмы, что меня взорвали в этой долбанной ратуше. Что угодно. Отпусти меня. Я уеду. В Европу, в Китай, в Африку, куда угодно. Клянусь. Я исчезну навсегда. Скажи, что ты не нашёл меня.
- Что за ахинею ты несёшь? Я не нашёл тебя? Тогда, какой я к чёрту Чак Валевски? Если ты умер, то почему я не привёз твою пустую башку? Даже не думай. Если, не дай Бог, ты где-нибудь засветишься, что я скажу боссу? Единственное, что я могу пообещать – попытаться уговорить босса не убивать тебя. Но сам понимаешь…
- Я не понял, - сказал Пит, - что это за тему вы подняли? Лу, объясни мне, кто этот хмырь, и что ему нужно?
- А ты вообще заткнись, - рявкнул Чак.
- Пит, не вмешивайся. Чак, тогда прошу, у меня ещё есть три дня. Дай мне шанс. Я знаю, как всё исправить.
- Всё, Лу. Мы сейчас садимся в машину и едем домой. Прямо сейчас. – Чак наставил на Лу пистолет.
И тут Пит что было силы ударил Чака бутылкой по голове. Но Валевски не упал, даже не схватился за голову. И бутылка не разбилась, как показывают в фильмах. Он просто повернулся и выстрелил Питу в грудь.
- Я сказал – заткнись!
Пит упал на траву, захрипел кровавой пеной, засучил ногами и утих.
- Чак, он же спас нас.
- Пошли все к чёрту! – заорал Чак. – Садись в машину. Ты поведёшь.
Валевсеки сел сзади, не спуская Лу с мушки.
Ключи были на месте, Лу завёл машину и выехал на дорогу. Он мчал, набирая скорость. Ненависть кипела в нём - к Чаку, к боссу, к этим дельцам, для которых бутылка уксуса дороже десятка человеческих жизней, к себе, работающему в этой системе, торгующей смертью и страхом. К себе, получившему по заслугам. Он выжимал из машины все силы. Он уже знал, что сделает. Пошли к чёрту?! Ну-ну!
- Лу, мы, по-моему, заезжали в город с другой стороны. Лу! Нам не сюда! Разворачивайся.
- Всё нормально, я знаю дорогу, – ответил Лу, и продолжал гнать вперёд. Конопля сменилась кукурузой. Потерпи, Чак, немного потерпи, мы уже почти приехали. Где-то здесь ров.
- Предупреждаю, не играй со мной. Немедленно…
Он не успел договорить. Машина резко остановилась. Очень резко. Хлопнула подушка безопасности, расплющив Лу по сидению. Чака бросило вперёд, впечатав в переднюю спинку. Последнее, что он почувствовал - резкую боль в плече и в шее. В глазах поплыли радужные волны, звуки приглушились и исчезли вместе с болью и сознанием. Машина встала на дыбы, перевернулась на крышу, завалилась на бок и свалилась в кювет.

Лу вывалился из кабины. Если бы не бронированный корпус, от такого удара любой другой автомобиль либо сплющился в гармошку, либо он рассыпался бы на части. Дышать было трудно – подушка ударила в грудь, словно молот. Затылком он стукнулся об подголовник, чудом не свернув себе шею от резкого толчка. Лу постоял на четвереньках, кашляя и пытаясь набрать в лёгкие хоть немного воздуха. Встал на ноги, опираясь об открытую дверцу. Заглянул в заднее окно. Чак лежал в неестественной позе и не подавал никаких признаков жизни. Изо рта и носа у него текла кровь.
Валевски что-то говорил о сумке с оружием. Дверь не открывалась, и Лу попытался забраться через багажник. Наконец, получилось. И сумка сразу попалась на глаза. Большая чёрная спортивная сумка, набитая железом. Расстегнув змейку, Лу взял себе два пистолета, сунул за пояс и пошёл обратно в город. Ощущение де жа вю не отпускало до самого озера. Опять кукуруза, опять палящее солнце, опять комки сухой земли и жажда. Но сейчас идти оказалось намного легче. Боль, усталость, пересохшее горло – всё было словно не с ним. Он мёртв, а мертвецу наплевать на неудобства. Мёртвые не потеют.
Дойдя до озера, Лу сполоснул лицо и пошёл дальше.
Де жа вю. Старик сидел в кресле-качалке и курил косяк. Лу наставил пистолет.
- Привет, - сказал старик. – Опять ты?
- Опять. Всего один вопрос – где свалка?
- Зачем тебе свалка? Ты что, перегрелся на солнце? Хочешь затянуться?
- У меня нет времени. Куда вывозят мусор?
- Туда, - неопределённо показал пальцем старик.
- Далеко?
- Нет, на окраине. Отсюда минут сорок пешком. Я слышал, стреляли утром. Ваша работа?
- Наша. – Лу выстрелил.
Самокрутка выпала изо рта старика прямо на брюки. Голова упала на грудь. Кресло продолжало качаться.
- Туда? – переспросил Лу. – Ну и ладно. Ну, и не говори.
Лу пошёл по улице, держа наготове оружие. Но городок словно вымер. А может, и правда вымер? Во всяком случае, население заметно сократилось. Улица оказалась не очень длинной, и он увидел вывеску бара.
Бродяга что-то рассказывал облезлому псу, грозя кривым пальцем.
Женщина выщла из магазина, посмотрела на Лу посоловевшим безразличным взглядом. Выстрелить в неё? Ладно, пусть живёт. Пока пусть живёт. Если бутылка не найдётся, он будет убивать всех, пока его самого не прикончат, как бешеную собаку. Или пока не перебьёт всех. Как карта ляжет. Теперь всё равно. Босс объявит облаву. Подключит полицию и даже Интерпол. Скрыться невозможно.
Лу зашёл в бар. Трупов на полу уже не было, как и лужи крови. Словно никто и не умирал сегодня утром в этой забегаловке.
Кристи за стойкой протирала бокалы. В углу сидел спиной мужчина. Лица не было видно. Лу рассмотрел только стакан молока перед ним.
- Здравствуйте, Кристи, это опять я.
- Что желаете, мистер?
- У вас повышение? Вы уже бармен.
- Да, теперь ищу официантку. Так что вам сделать?
- Кофе и пирог. Только кофе ваш, фирменный.
Кристи улыбнулась и принялась колдовать над туркой.
- Эй, мистер, - крикнул Лу единственному посетителю, - подскажите, где здесь городская свалка?
Мужчина оглянулся.
- Боже, какие люди! – обрадовался Лу. – Мистер адвокат! Чемпион справедливости! Как я вам рад.
Он подсел за столик. Отхлебнул из стакана.
- Скажите, адвокат, почему здесь все пьют молоко?
- В нём растворяют сок белены. Совсем немного, но достаточно, чтобы поймать кайф. Вы на свободе?
- Вашими молитвами. Давайте, убедите меня, почему я не должен вас пристрелить. Примените талант юриста и оратора.
- Я…я…даже…а зачем меня убивать?
- Хреновый вы адвокат, - Лу выстрелил.
Кристи обречённо вздохнула, увидев труп на полу и разливающееся кровавое пятно.
- Я только убрала.
- Простите.

Когда Чак пришёл в себя, сразу вернулась боль. Попытка пошевелить правой рукой вызывала такие приступы, что кружилась голова и глаза закрывала пелена. Но выбираться нужно было.
Он и не в такие переделки попадал. В Конго неделю бродил по джунглям с рваной раной на плече, в которой на второй день стали заводиться черви. Он счищал их ножом и посыпал рану пеплом от сигарет. В Мексике пять дней провёл в пустыне без еды и воды. Когда его нашли, он был похож на высохшую мумию. В Никарагуа с пулей в ноге прятался в горах от партизан.
Так что, эта ситуация – сущий пустяк. Убить Чака не удалось ни людям, ни пулям, ни червям.
Он вылез из машины, прощупал плечо и сразу поставил диагноз – вывих. Это совсем уже дело пустяковое. Собравшись с силами, со всей силы ударил плечом об закрытую дверь. И потерял сознание от боли. Придя через несколько минут в себя, попытался поднять руку. Боль была, но совсем другая и рука более-менее слушалась. Кажется, была сломана ключица, но это уже дело времени. Нужно сначала выбраться отсюда. Чак обошёл машину, нашёл на земле раскрытую сумку с оружием.  Достал «УЗИ» и пошёл по дороге.
После аварии прошло не больше часа. Так что, догнать Лу было вполне реально. Чака охватила злость, а злой Чак практически бессмертен. Он уже решил, что никого не повезёт на расправу боссу. Голова уместится в небольшую сумку. И отрезать её Чак будет долго и без наркоза.
Ветер поднимал столбики жёлтой пыли и кружил, унося в кукурузу. Небо на горизонте потемнело, предвещая то ли ливень, то ли бурю. Он шёл и шёл, не замечая времени и расстояния с одной лишь надеждой, что правильно выбрал направление. Если Лу ушёл прочь от города, то это тоже не страшно. В городе он одолжит автомобиль у одного из мертвецов, оставшихся на ступеньках перед ратушей. Зачем им тачка? Чтобы попасть в ад, машина не нужна.
Лу никуда не скроется. Ещё никто не уходил от Чака, разве что, на тот свет.
Когда на горизонте появились силуэты домов, небо полностью затянули тучи. Порывы ветра пытались скинуть Чака на обочину, но тот был сильнее стихии.

Чак помог Кристи оттащить тело адвоката в холодильник, где уже лежали четыре трупа.
- По такой жаре мясо быстро портится, - сказала Кристи, и пошла мыть пол.
Чак сел у окна и смотрел, как по пустынной улице ветер поднимает в воздух всякий мусор. Воздух стал густым и жёлтым. Небо посерело, вдали послышались раскаты грома.
- Давно дождя не было, - сказала Кристи, полоща в тазу тряпку.
Бродяга на улице сказал что-то собаке и поднял голову, рассматривая тучи. Пёс вилял хвостом и пытался положить передние лапы на живот бродяге, но тот лениво отталкивал его.
В голове Лу вертелось одно лишь слово. Бутылка. Разными голосами с разными интонациями. Бутылка, бутылка, бутылка. Как найти её? Шансов практически не оставалось, она могла разбиться, могла попасть в бак с пищевыми отходами и тогда этикетка, и так потрёпанная и пожелтевшая от времени, точно превратится в полное дерьмо. Но попробовать нужно. Прошло два дня, мусор должен быть уже на свалке. Если сейчас пойдёт дождь, то можно уже ничего не искать. Будь проклят босс, будь проклят таинственный коллекционер, будь проклят алкоголь, Чак, этот уродский город с уродскими законами. Будь проклята эта жирная сука, размазывающая тряпкой по полу сгустки крови. Пристрелить и её, что ли?
Не спроста это всё, ой, не спроста. Везение, наверное, имеет свой предел, и Лу исчерпал весь лимит. Жизнь в бегах не сулила ничего хорошего. Он не сможет снять все свои деньги, продать дом, чтобы жить припеваючи где-нибудь в Лесото или в Перу.
Рассказывали, что босса лет пятнадцать назад развёл на деньги его счетовод. Переслал несколько миллионов грязных денег совсем не в те банки. Сделано было очень грамотно, отследить переводы оказалось невозможным. Но и бухгалтер успел потратить их только на пластическую операцию и билет до Стокгольма, где его и оприходовали ребята босса. Пытали его пять дней, но он так ничего и не сказал и умер от болевого шока и потери крови. Правда, никто до конца не был уверен, что это тот самый бухгалтер. После операции его никто не видел, и вполне могли прихватить какого-нибудь ни с чём неповинного чувака и замучить насмерть, а он и не признался только потому, что понятия не имел, что от него хотят. В общем, мутная история.
И тут Лу увидел одинокий силуэт, бредущий по дороге. Из-за поднявшейся пыли рассмотреть было сложно, кто это, но Лу и так знал. Знал и ждал. Там, в кювете, он хотел сделать пару контрольных выстрелов, но почему-то не стал этого делать. Чак на его месте не колебался бы ни секунды. Он бы сделал это автоматически, инстинктивно, но Чак – киллер, а Лу – водитель.
И всё время после аварии Лу ждал появления этого призрака.

Чак вошёл в город, свернул в первую же калитку и увидел на веранде мёртвого старика в кресле.
Валевски зашёл в дом, заглянул в холодильник, достал бутылку газировки и кусок копченого бекона. Жадно откусывал мясо, запивая ледяной освежающей водой, пока не почувствовал боль в желудке. Есть было больно из-за разбитой губы, но он не обращал внимания на такие мелочи. Нужны силы, чтобы найти ублюдка.
Тут же, на кухне, Чак смыл с лица пыль и запёкшуюся кровь. Сразу стало легче. Он сел на табурет, достал из кармана смятую пачку сигарет, покурил, жадно вдыхая дым. Чёрт, жизнь налаживается. Он вышел из дома, качнул кресло, подмигнул трупу и двинулся дальше. Правое плечо опухло и посинело, рука не слушалась и висела плетью. Ничего, у него есть ещё одна. И зубы, чтобы перегрызть горло Лу.
По пути он не встретил ни одного человека. Дома казались картонной декорацией. Полицейский участок с разбитыми стёклами, церковь, магазин с опущенными жалюзи, кислотного цвета коттеджи – всё выглядело ненастоящим. Съёмочная группа отсняла фильм и уехала, оставив ненужную бутафорию на растерзание надвигающейся буре.
Но Лу здесь. Никаких сомнений. Чак чуял его, он читал его мысли, он видел след ауры, прошедшей по улице. Чака не так просто сбить с следа. Просчитывать шаги противника – этому учили его всюжизнь. Лу! Где ты, Лу?
Вдруг в пыльном воздухе возник человек, медленно идущий навстречу. Это была женщина, пожилая, судя по походке. Подойдя ближе, рассмотрел шляпку, которую старушка придерживала рукой, чтобы не унёс ветер, развевающийся шарфик и сумочку, расшитую рюшами.
- Миссис, вы не подскажете, не встречали ли случайно молодого человека, чужого, не здешнего?  Него разбито лицо, и вообще, он должен выглядеть не очень хорошо.
Старуха посмотрела на незнакомца с автоматом в руке и заплакала. Навзрыд, её согбённое тело сотрясалось от рыданий, шляпка вырвалась и улетела.
- Что с вами?
Женщина посмотрела Чаку в глаза и закричала.

Чак не дошёл до бара несколько метров. Лу раздвинул жалюзи и смотрел, как Валевски подошёл к непонятно откуда появившейся бабульке. Что-то сказал ей, оглядываясь по сторонам. Со старушкой внезапно что-то случилось. Она тряслась, словно в припадке, потом стала размахивать руками, набросившись на Чака. Мимо окон бара пролетела шляпка. Чак отступал назад, потом наставил на женщину автомат. Лу уже ждал, что тот выстрелит, но он не стал стрелять. Просто обошёл угомонившуюся даму и направился к бару.
- Зачем? Это вы убили Джона?
- Какого Джона?
- Моего Джона! – старуха кричала, брызжа в лицо слюной. – Моего сыночка! Мерзавцы.
Она внезапно кинулась на Чака, вцепившись ногтями ему в лицо. Чак отпрянул. Несильно оттолкнул безумную и поднял автомат.
- Уйди с дороги, кляча. Не до тебя.
В окнах бара шевельнулись жалюзи. Лу, это ты, я знаю, что это ты.
Старха внезапно умолкла, плечи опустились и она замерла, лишь слёзы лились по щекам.

- Кристи, тебе лучше уйти, - крикнул Лу официантке.
Чак шёл к бару. Лу направил оба пистолета на дверь, не вставая со стола. Отсюда было видно противника очень хорошо. Он мог бы выстрелить через стекло, но не решился. Лучше уж наверняка.
Лу не был напуган, он чувствовал себя героем вестерна. Будет перестрелка, кто-то умрёт, неважно кто. Всё равно, режиссёр скажет «снято» и все пойдут пить пиво.

До двери оставалось всего пара шагов, как прямо над городком ударила молния, осветив на мгновенье улицу, вырвав из пыльного тумана дома и деревья, выхватив в окне бара лицо Лу. Чак вздрогнул от неожиданности. Вслед за молнией пушечным выстрелом раскатился гром. Чак остановился и упал лицом в пыль. «УЗИ» выпал из рук. Валевски попытался встать, но безуспешно. Тупая боль в спине разливалась и сжимала в кулак всё тело.
Давно, очень давно, когда Чак был подростком, к ним приехал цирк-шапито. Он даже не помнит, как оказался в палатке предсказательницы. Старая цыганка с цветной шалью на плечах сидела за столом, уставленным всякими магическими штучками.
Она посмотрела на Чака, даже не предложила сесть. Сунула сигарету в длинный мундштук, закурила. Чак стоял, как завороженный, ожидая, что будет дальше. Но ничего не было. Цыганка выпустила клуб дыма, махнула ему, чтобы он уходил.
- И это всё? – спросил Чак.
- Всё. Тебя убьёт старость.

Молния на миг ослепила Лу, в глазах на чёрном фоне повисла яркая кривая линия. От грома завибрировали стёкла. Лу инстинктивно выстрелил сразу из обоих стволов. Но дверь не открылась. Чак исчез из виду. Только что он стоял почти у входа, и вдруг пропал.
Лу вскочил и стал пятиться вглубь бара, ещё раз глянул в окно и увидел Чака. Тот лежал ничком. Нет, меня на эти уловки не возьмёшь. Но Чак не шевелился. Прошла минута. Реальность зависла. Стоп-кадр затянулся. Чак вряд ли занял бы такую неудобную позицию, если бы решил схитрить. Неужели и впрямь его убило молнией?

Чак не верил в магию, экстрасенсов и провидцев. Такая чушь вызывала у него, разве что, ироничную улыбку. Но слова цыганки застряли в голове навсегда. И с годами они подтверждались всё чаще. Сколько раз он смотрел смерти в глаза, и до сих пор оставался живым. Он не боялся смерти. Они были старыми знакомыми, но и умирать не торопился. И вместо молитвы перед сном благодари Господа за ещё один прожитый день.
Чак мог только думать. Он не чувствовал ног, руки не подчинялись. Вроде до старости ещё далеко. Обманула таки цыганка.

Но цыганка не обманула. Лу обратил внимание на старуху, с которой разговаривал Чак. Она медленно, семеня ногами, подходила к Чаку. Только когда оказалась возле Валевского, Лу увидел у неё в руке револьвер. Длинноствольный «Кольт», из которых любили мочить плохих парней герои Клинта Иствуда. Она наставила пистолет на спину Чаку и выстрелила. Тело дёрнулось. Она выстрелила снова. И снова. Сунула «Кольт» в нелепую сумочку, плюнула на землю и пошла прочь.

Лу мог ожидать чего угодно. Даже, если бы Чака убила молния, это было бы намного закономернее. Чак всегда был начеку, подобраться к нему не смогли даже профи высшего класса. Только случай мог погубить его. Только то, что было непредсказуемо, нелогично и хаотично. Например, кирпич, упавший  на голову.
Хотя, подумал Лу, что может быть  нелогичнее и непредсказуемее бабульки, стреляющей в спину из допотопного «Кольта»?
Теперь всё стало на места. Выстрел совпал с раскатом грома. Старуха выстрелила в спину. Старость. Старость убила Чака.

Лу вышел из бара, подобрал автомат, вытащил у Чака из заднего кармана брюк портмоне. Чак не любил кредитки, расплачиваясь наличкой легче оставаться в тени. За тобой намного сложнее следить. Лу насчитал две с половиной тысячи. Неплохо. Этого хватит на первое время. Он переступил через труп, вышел на площадку перед входом. Дождь никак не начинался.
Бродяга сидел на бордюре, трепля по шее пса. Как ни в чём не бывало, наверное, он живёт в своём мире, где нет этой грязи, где нет убийств, горя, вообще ничего нет, кроме облезлой дворняги.
Лу подошёл к нему, протянул сотню.
- Отведи меня на свалку.
Бродяга посмотрел на него, взял деньги, сунул их в холщёвый рюкзак и сказал:
- Нет ничего проще. Пойдёмте.
Они пошли какими-то задворками, вышли в яблоневый сад, заброшенный и заросший сорняком. Упали первые тяжёлые капли дождя, оказавшиеся и последними. Тучи унесло так же быстро, как и принесло. Снова выглянуло солнце, разливая зной.
Бродяга остановился, снял рюкзак и принялся рыться в нём.
- Что там? – спросил Лу.
- Пить хочу. Жарко.
Бродяга извлёк бутылку, грязными ногтями выковырял пробку и сделал несколько глотков.
- Будете? – протянул бутылку Лу.
- Нет, спасибо, – не хватало ещё пить из одной бутылки с этим оборванцем.
- Это вода.
- Нет…, - ответил Лу и осёкся.
Это была она! Это была бутылка, из-за которой завертелся весь кавардак, из-за которой перебили половину населения городка Лейквилль. Из-за которой погиб Чак и чуть не погиб Лу.
- Слушай, старик, продай мне эту бутылку.
- Зачем продать? Я вам и так отдам.
- Нет, друг, держи, - Лу сунул ему ещё сотню. Потом, подумав, ещё одну.
- Ну, спасибо. Идёмте, свалка уже близко.
- Нет, уже не нужно. Спасибо.
Лу взял бутылку, забрал из другой руки пробку. Пробка была родная, с гербом, выбитым на прилипшем к ней сургуче. Всё! Спасён!
Лу побежал обратно.
Бродяга пожал плечами и спрятал деньги, глядя вслед убегающему чудаку.

- Кристи, у меня к тебе предложение. Давай махнём не глядя. Забирай мой «Шевроле».
Машина так и стояла перед баром с распахнутым багаником.
- А я что?
- А я заберу машину твоего покойного муженька. Всё равно, он уже не сможет на ней ездить.
Кристи порылась под стойкой и бросила ему ключи.
- Забирай. Грузовик на заднем дворе. Бензина полбака.
Они будут его искать. Они ещё приедут сюда, чтобы выяснить куда делся Лу, Чак, Боб и Кувалда. И главное – чтобы узнать, где бутылка. Пусть едут куда хотят. Пусть взорвут это местечко к чёртовой матери, пусть пытают кого хотят. Плевать.  У Лу есть ещё три дня.