Молодой человек живет в маленьком государстве Голландия и скорбит по своей усопшей возлюбленной

Тюльпаны тянут тюрбаны яркие к солнцу
В прекраснейшем парке Голландии Кёкенхоф.
Эдсгер несет на груди тоску, как питомца,
Шаркая тяжко деревом башмаков.

- Элске, была ты краше, чем все тюльпаны!
Глаза мои выел, как солью, ярчайший свет.
Теперь, без тебя, я, слепец горемычный, канул,
Оставленный всеми, в забвеннейшую из Лет.

Сырные дыры валятся в бесконечность
Утробы живущего ради жевания для.
Эдсгер пустынен, время его не лечит,
И манит в объятья разверзнутая петля.

- Элске, любимая, чертится по трафарету
Прошлого жизнь, не считаясь ни с чем другим,
Плавится сердце по линиям силуэта,
Рождая собой пустейшую из картин.

Вертятся мельницы, ветру подставив крылья,
Плещутся волны, как прежде, о ту же верфь.
Время куда-то идет, чем-то полнясь, или,
Может, стоит, давно в себе опустев...

- Элске, ты слышишь, тебя я не позабыл.
Как чужестранец брожу по родной земле.
О, только б час мой на ней поскорей пробил -
Тенью безродной уйти, наконец, к тебе!

Спит в колыбели крошечная страна,
По стенам полотна - бессмертный и жуткий Босх.
В вязкой тиши утопают слова, слова…
Не достигая далеких, далеких звёзд.

гол ландия

прячет за пазухой небо твой самолет
ближе к холодной груди от меня всё даль
шелест дождя и в нем тебя побери
holland забрал холод тоска печаль
я бесследно брожу по родной земле
той что со мной разделила твоё прощай
шаг от тебя превратив в мой последний след
почва ушла из-под ног как скользящий шар
мне бы забыть и забить чем-то умным гол
о в удивительной вашей ландии скоро ночь
ты забиваешь конечно вполне закон
но почему мне так сложно себе помочь
ну почему же так сложно закрыть игру
если в воротах давно уж финальный гол
ландией длится отныне твой новый путь
я принимаю как должное этот фол

голландия растет из-под ключиц, впадая в море частыми глотками,
оттуда выпадая проливным на голые ключицы юных дев.
круговорот голландии. случись тебе случиться здесь – хватай руками,
тяни ноздрями, пробуй этот дым. от собственной свободы обалдев,
горлань многоголосо. не забудь ввалиться в «coffee shops», купить: тюльпаны
(и выкурить тюльпаны), дождевик, велосипед (и дом на берегу)
и если не купить – то хоть взглянуть одним глазком, как мальчики-путаны
подводят губы в поисках любви и щеки от щетины берегут.
голландия случается. случись тебе остаться здесь – остынь, пожалуй
построй корабль, вырасти себя (альтернатива сыну и сосне)
хотя бы в человека. из ключиц она растет. затачивает жало.
и прорастает внутрь, уходя корнями в стУпни, листьями - на свет

монолог голландского аборигена

голландия голодранка на троне,
скоро и вас эпидемия эта затронет
больше не будет сообразить на трое
это пустое, пусть оно в водке утонет
у нас утончённый вкус - грибочки и конопли куст
пусть дьявол вводит в искус,
я знаю - иссус меня любит,
поэтому пусть
я лопаю то что лопает
просторы моей головы, и я никогда не буду так гол
как голы вы, и даже будучи посаженным на кол
плевал и плевать буду в долбанный ваш алкоголь,
наши наркотуристы ваших туристее раз в триста
и никто не подскажет им как остановиться,
поэтому дочиста обчищаю этих несчастных карманы
мы верим в карму подаренную нам чингис ханом
которого даже не знаем, плевать, ведь пока есть поток
есть доход,
есть есть на что, хоть это и от беса пошло
но не пОшло, как то, что надо приехать в голландию
и пару раз на перроне бахнуть как правило сразу.
ведь для вас наша страна лишь оплот толеранства
равенстав пидорастеющего братства
на флаге радуга, ебитесь вы в рот с такими делами
я коренной житель и мир мой не майями
но и там можно побывать
-быстрый телепорт
пару бонгов вдумчиво повдыхав
перенсетись в слизь этих лиц-
ой как плывёт, последнюю тебе закурить?
окстись братка, это мой мир, ты пойми
здесь не будут люди людьми,
не будут люди лишь дым, который мы едим
и те дни, которые как один,
голландия - это миф.

Вдоль решётки, в бреду, узнаёшь незнакомку; изящный оскал
улыбнулся на сотую долю. Заядлой рукой рука тянется: «два»,
т. е., чётное. Я голосую за чёртное, вместе сидели за партой одной,
если кажется важным, она любит сильных, на почве Алёхина мы
обменялись словами, сказала ей прямо, что люблю на e3,
она поняла. Что же было помехой? Кажется, жёлтый пол.

Вдоль решётки на самом деле тянется лес. Он увенчан сосной,
девочки в этом лесу катают коляски, между парами водится бой
у калитки. В песочнице дети берут интеграл от шнурков, будет слёз!,
когда им придётся... Жизнь беспощадна весной. Погляди, в тех камнях
две улитки спаслись из-под ног, собирая осенние капли на память.
Бесстыдное солнце со строчной — не более чем абрикос.

Посмотри вдоль решётки! Там выход (есть гнутая сталь) в два конца;
что-то серое, наподобие воробья верещит, грязь воротит с лица,
обращая внимание: эй, это лес, ты двумерен теперь, Лис-с-поправкой
протявкает в полночь послушную гамму, затихнув. Посмотри вдоль
решётки. Мерою «два» костюм сшив, отвергаешь технический нуль.
Я спасибо сказала, Гол: все места куплены, полночь с удавкой.

Место и мнение.
Не вам. Ли открыл свои сны, для того ли
вы объегорили остров, устроив пожар?
Вы. Бестолковые дети, подброшены в поле,
зачем воротились вы в город. Жаль,
у меня нет кнута, я промеж бы лопаток, да,
показала бы, много ли стоит тень «вчера».

Благо л.
Новый камень есть, вот ведь ирония, дядюшка Пётр,
называя искусственный остров думал ли,
c'est вовлекает в ля ви, Пётр, кажется, твёрд,
думал ли он, каково это — жизнь на мели.
Корабли возгорели и кажется мне об одном,
речь ошибается, в смысле борьбы с огнём.

Сущее, мнительное.
Кажется, речь об арке, это же только моё,
завели, воробьи по весне разлетаются, горе
каждому, им-персонально, точечки над Невой
е стерегут и мешают стать полночью морем.
Всё. Точки над ней. Малый Ковш
со Стожарами путаю. Дрожь и в коленях клёш.

Дети не плачут. Соль и вода, чудо.
Эйты, безмозглая, окна закрой. Дует.

ujk** 

если бы мне не сказали на днях, что маас не течет,
что он, бедняга, подернувшись рябью,
лежит, зеленый, в рабочем русле, строчит отчет,
я бы, пожалуй, сидел в своем,
покрывался рябью,
строчил отчет.
Но - не течет.

И это, в общем, все изменило.
юго-восточный ветер, поднявшись с нила,
принес собрату ила
в горстях и слез,
что в вековечных горестях, не без слез
дополнительных, мажут по лицам

девушки в парандже.
Инд же,
собравшись с силами, выпутавшись из ганга
(или я это, убиться лоанг-пробангом,
про брахмапутру, 
или про, сти меня господи, ваджьяра_тыщтыщ_рахард)
не так чтобы ночью, но ближе к утру
выслал к юго-восточному аръергард.

там, в целом, ничего уже не долетело, одна труха.
Хотя (сказала бы мне старуха,
пьющая из этого стока вод,
с вашего позволения - воду)
что-нибудь на хинди.
Что-нибудь вроде: инд из
зе вери биг клозет визаут вотер, ебись в маас.

и я, послушный мальчик, поставив свечку санте клаас
поеду на запад, приведу его (запад?) в движенье
потому что, как говорила все та же тетенька женя,
переехавшая как-то - с перевесившим нижним (по карте) концом челнока - в кашмир:
река тогда не течет к амидатхве,
когда амидатхва ушел в памир,

сидит там, забил на весь мир и на всю длину.
сидит себе, бормочет что-то на пару с плинием младшим,
и ему, кажется, не райше, не адше
ни от моих чистилищ в стихах, ни от баранки гну,
которая то ли вымерла, которую то ли львы,
то ли я за чаем
ну.
а вы?
за каким нечаем?
читали все это.

господи, прости все мое рифмованное вот этто.
ямбом-перевертышем, двухстопом
и птопом ,
чтобы выманить человека речкой из страны в стърану,
потому что (каюсь еще раз) нет в том грехта
*храп стихает в сторону
несуществующего (и несущественного уже) утрехта*

Когда тебе приснится Амстердам,
Скользящий по тюльпановой равнине,
Хребтом и острыми лопатками почувствуй,
                           как впечатается в спину
Солёный ветер в крыльях мельниц,
                           диковинно подобных парусам.
Когда тебе приснится Амстердам
                           на канонической картинке
гЛазурной изразцовой плитки,
Почувствуй сам -
Ты ниже уровня воды, границы моря с небесами,
Когда тебе приснится Амстердам.

Отредактировано Цицинатела (2011-01-30 14:34:19)

Мне почему-то кажется, что подойдет июль
(повезет - окажется жарким и дымным)
Съездить. Земля, где растет красный тюль,
Уходит под воду долго, но не старинно.
Наверное, там еще ярче солнце вступает в просвет-
Ы ветвей, и снег будет розовым по утрам
Позже. Амстердам не покажется, нет.
Ничего не кажется там.
Север такой, что обнять и плакать,
Подцепляя на нежную вилку
Tourist-манго-квадратно мякоть,
Что такую развилку в копилку.
Кстати: там буду говорить к полу и потолку:
Ты мне понравился, как не могу, -
И вероятно, в гитарном изгнании.
(Может, навеяна ветром Испании
Девочка в алых парусах лепестков)
Волшебство… Скандинавский Бостон-покров.
В Гааге львы желтые, Риддерзаал глаже
Камнем, чем мысли. Здесь отдыхают даже
Пробитые рикошетом как решето
ДонКихотовые газели неюжных широт.
Никакой крови, шерсти, рогов, папируса,
Просто за руку. Так спасаться от вируса.
А в центре страны, может быть, я даже – природа-
Смогу забыть корабли, потерявшись во времени года
Урбанистически, в рельсов тугую шпалость.
God, thank you: мельница завращалась.