Текст.

это ведь только текст,
ребра слова историй
приметных далеких мест,
и смысл весьма условен:
никто никого не съест.
для горя ведь тоже горе
если навстречу жестом
зло и напрасно гонят
всю жизнь проводить в объездах...
а так ведь никто и не спорит,
текст он всегда лишь текст.

текст - он пятно абзацев,
власти не хватит скинуть
линии быстро, вкратце
так, чтобы зацепились
за воздух больные пальцы.
для счастья ведь так уныло
если всегда в обнимку
весело и красиво
по кругу гонять пластинку...
а так ведь, никто не сила.
и текст он всегда лишь текст.

ну что ты... зачем взгрустнула?
текст только мертвые строчки,
все видимое уместилась
на радужной оболочке
и сделало вид что приснилось.
точки, тире, точки...
я только дышу на струны,
вся музыка - твои мысли.
текст - он дитя абсурден
и чем то похож на числа.

1.
Белокурый! - Курлыкали хмуро,
Недотрога! Не знал бы и жил,
Пусть зовут, аористом сощуря
Свои глотки. Без вёсен и зим
Пронеслись бы скрипучие числа,
Пусть зовут, ведь не ведает лев
О записках натурного иста,
О чеканке из гривны монет. 

2.
Обожая шершавость, бежишь за ножами на кухню,
Но какой-то добрейший чудак их оттуда изъял.
Он решил (так решают за нас в детстве мамины руки),
Что былое пальто, без сомнения, выше похвал.

Да, немного обидно; стремления были высоки,
Мне хотелось затмить, ну а после раскрасить их день.
Я завидую кошке, завидую кошке немного -
Острый глаз, ловкий коготь не спрячешь, нет этого "где".

Хорошо, победили меня. Да и что могу сделать
Со стихиями мира? Ничто я, на этом стоим.
Но я краску беру - ведь умна, недовольная мелом -
Я её прихватила вчера из пенала сестры.

Не лѢпо ли ны бяшетъ, братiе...

В деревне (Гроза)

                               Жарко. Душно. И за речкой
                               Молнии сверкнула нить.
                               Я сижу в избе со свечкой.       
                               Это лето. Будем жить.
                               А гроза уже над лугом,
                               За окном пёс начал выть.
                               Свечка гаснет. Кот напуган.
                               Это лето. Дайте жить!

                               Громыхнуло над избою,
                               Я пытаюсь ужас скрыть…
                               Небо плачется водою.
                               Это лето. Надо жить.

                               Всё. Затихло. Воздух чистый -                   
                               Не дышать его, а пить…
                               Прокукарекал голосистый.
                               Это лето. Будем жить!                                           

                                                         Илья  Криштул

2 Тени мёрзлых веток

Горячий чай. Не раз заваренный пакетик.
Слов не рождённых мыслей кутерьма.
А за окном шумит февральский ветер.
Там холодно. Там снег и полутьма.

Я греюсь чушью бормотанья гос канала.
И зябкость пальцев не даёт понять,
Что для зимы, зимы уж слишком мало.
Ей холодно со мной. Она ушла, опять.

И надо суть свою настраивать на лето,
На жаркий полдень, на асфальта пыль.
На то, что снова станет много света.
В отсутствии того, кто мне его дарил.

Остывший чай. Окурок бывший сигаретой.
Слов бесполезных мыслей кутерьма.
И свет цедя фонарь ждёт лета.
А лета нет. Кругом заядлая зима.

Гостеприимность металлических дверей.
Ночная тишина, в которой жизни нету.
Остывший след цивилизации людей...
И на окно ложатся тени мёрзлых веток.

За живое

из электронных часов виртуозно украдено время
и без спроса подарено сердцу,
пострадавшему после несчастного случая
на фабрике личного счастья.
некто в серых халатах
наглухо
ровной строчкой зашили... живое
всегда вызывало сомнения
и не внушало доверия
...
эти круглогодично полярные шумные дни больших городов
сводят с ума,
(о, мой бархатный тёмный ритрит...)
обостряют все хроники болью фантомной.
будь для меня,
будь со мной, будь во мне.
нет?
(я люблю это слово)
ты говори. говори, говори, не молчи, я сама
научаюсь тогда говорить
...
меж каменных строк
...
пулемётной строки намёк,
разрушая панцирь покоя,
пронзает
осью смыслов и целей,
немыслимой высью
совсем еще целый с прошлой починки
бок
...
строчи, самописец, строчи, строчи -
ни одной руке не доверив пера,
ни одной машинистке машинки.
будет над чем потом думать врачу,
рискнувшему врачевать
...
бейся-бейся, родное,
терзая
равнодушные стенки закисшего цвета, заевшие клапаны.
бросайся шагов с четырёх-пяти
в решётку из ржавых нервов,
капая вязким чем-то,
впиваясь в неё
слишком чувствительным телом.
случилось родиться уродом - терпи,
если знаешь,
что терпишь за дело.
за живое
...
кода
...
эррор эррор
...
таракан-таракан,
опрокинешь стакан,
и дыра в потолке
вдруг окажется ходом.

Мёбиус

девочки вырастают быстрее.
я узнала об этом вчера.
ты говорил, говорил, а я
лежала спиной к холодной стене,
глядя сквозь веки и темень,
как пять сотен моих смертей
толкают тебя в плечо,
харкают долготерпением,
примеряют тебе - мой - ошейник.
я смотрела, смотрела...
и - жуткое зрелище -
рождались мои всепрощение
и свобода уйти.
да, девочки раньше взрослеют.
тебе остаётся кольцо и лента
с косы девочки-мёбиуса.
не плачь. не плачь, обещаю,
что оплачу свой счёт,
оплакивая тебя.

Отредактировано MiseryMay (2010-11-09 20:52:46)

robin bobin bad

его мир стал сер как его же шинель
глаза ловят любое движение,
каждый шорох в тишине будет услышан
и не заставит себя долго ждать ответное действие -
стрельба на поражение,
возможно у него просто поехала крыша,
а может он встал на следующую ступень
работника его профессии.

с каждым новым утром он угрюмее чем был вчера,
и хотелось бы откинуть как одеяло обязанность убивать
но жизнь такова, что слезы тут не нужны,
если надо спасти одну, то по логике можно забрать одну жизнь.
в его мире уже не куда спешить, а смех это наёб телевизора
и нечего уже выбирать, ведь все решено целую жизнь назад,
там в тени залитых кровью и грязью квартир
его мир был высмеян,
поэтому он вышел на тропу из желтого кирпича,
разжег собственную войну
усеяв её плоть гильзами.

он новый стрелок,
но скроет песок
и его,
как впрочем и каждого,
бьет проседь в висок
и как по будильнику, ночью,
в нём просыпается жажда

его раны сложно увидеть
(а ему сложно их показать)
каждый вечер он топил бы в обиде
собственные линялые глаза,
но он не так слаб
чтобы делать то что не хочет сам,
поэтому ночами он ходит по улицам
провоцируя всякую мразь напасть,
чтобы продолжить писать рассказ
на страницах жёлтых газет
под псевдонимом смерть

над ним нет неба, не то что нимба,
он не был кем то избран
и не получит приза,
поэтому, заметив его, быстро
опусти свой взгляд и просто пройди мимо.

и он бы не раскрывал рта никогда,
но иногда так хочется слышать людскую речь
его жизнь медленно затопляют года
как трюмы корабля течь,
но никто не хочет и думать об этом пока титаник плывёт
или качается на волнах, будто пустой бак
он заставил себя привыкнуть стрелять в людей навскидку, с бедра,
но не может стрелять в собак,

и пусть за сделанное дорога одна в ад
эту цену он знает и заплатит сполна
а пока
его жизнь как его же шинель сера
а воронёная сталь привычно оттягивает карман

и когда это всё кончится
он не знает,

но поймёт когда станет пора

superrealistichnoe

как рыбе выброшенной из воды на воздух
мне просто
грустно,
так рвет грудь снарядом,
окропляя все тепло-розовым,
после -
как в зыби сна рядом валькирии,
значит не будет проседи
посреди боя,
значит просто погибли мы.
-я прошел испытание?
или не в той войне бился,
либо мой ориентир мнимый?
-ты храбр был воин,
не каждому дан шанс сразиться с принципами,
с самим собой
ради своей любимой.
но раны твои не смертельны
хорошо ли то, плохо ли,
просто знай, что умерев в постели,
а не в боя копоти,
ты, как другие не станешь за слабость растением,
а будешь долго сходить с ума в аду
своей комнаты.

-через глаз Окна плохо видно
внутри черепа происходящее-

но в твоих силах только
сделать так, чтобы ларец
не стал заколоченным ящиком.
развеялось дымом видение,
но грудь не срослась и сердце из нее на грязь выпало.
я, даже будучи привидением
буду тебя петь песню,
из себя все мерзкое выполов.

1. Белтейн

-  Коридоры  огней,ночная  гладь.
Я  боюсь  в  этой  маске  тебя  не  узнать,
За  вуалью  тумана  не  разглядеть  -
Перепутать  Любовь  и  Смерть.

Будет  дом  мой  полон  черных  гостей,
Арестантов  разрушенных  крепостей,
Духов  ветра  с  северных  гор
Будет  полон  мой  двор.

Я  боюсь  коснуться  холодных  рук,
Замыкая  пляски  ведьминский  круг.
Я  боюсь  твою  отпустить  ладонь,
Чтоб  шагнуть  в  огонь.

Будет  чаша  весенним  ядом  полна,
Эту  алую  пену  я  пью  до  дна.
После  горечи  трав  будет  сладок  мед  -
Майский  хоровод.

Я  боюсь  рассвета  туманных  глаз,
Я  боюсь  тебя  видеть  в  последний  раз.
Я  боюсь...

-  Что  я  растаю  как  дым?

-  Что  вернешься  другим.

2.Immortality

- Ты вернулась? Давно? Поздравляю!

- Не стоит.

-Что с тобой? Неужели беда?

- Грусть растраченных дней,неиспытанной боли,

Что уже не вернуть никогда.

-Как живешь?

- Привыкаю. Но грустно немного -

Под ногами родимый порог,

А ведь мне бесконечной казалась Дорога.

Да и запах другой у дорог.

- Керосин и бензин?

- Запах леса и моря,

Память сердца,прожитая вновь.

- Это глупо!Настолько,что думать не стоит!

- Но я так понимаю любовь.

- Тебе двадцать почти,

Надо б остепениться,

Бросить глупые игры с судьбой.

- Жить по графику "молодость-старость-больница",

Пропустив мне назначенный бой?

Знаешь,ведь двадцать лет - это тоже немного,

Только впредь,пока кружится свет,

Мне по дарственной,выданной Господом Богом,

Лишь шестнадцать с копейками лет.

- Что ты делаешь завтра?

- Наверно уеду.

- Как?! Зачем,обьясни,и куда?

- У меня есть билеты до самого неба.

И большая Надежда-звезда.

Вот так я остаюсь с тобой:
Мягкостью ста тысяч лисьих хвостов,
Электронно-гигобайтной волной
Напечатанных наполовину слов,
Не признающих себя за мной,
Но упорно рвущихся в бой,
И
Ломающих строй
В бессилье.

Вот так со мной остаёшься ты:
Хрустальным воздухом в октябре
Определением красоты
Не записанным в словаре
Лишь по причине слепоты
Составителя. Строги, просты
Но
Невыносимо пусты
Его страницы.

***

Вот так ты оставляешь меня:
Неслышимостью звука
Безысходностью круга,
Невыразимостью чувства,
Чопорностью искусства
Ведения споров века,
Сном в приближении снега,
Так, завершением дня,
Ты и оставляешь меня.

Вот так я оставляю тебя:
Хороводом масок,
Неощутимостью ласки.
Неслышимостью смеха,
Неустранимой помехой
Для прикосновенья -
Сильным жаром горенья.
Так, осень насквозь проходя,
Я и оставляю тебя.

Отредактировано Фёдор Сумкин (2010-10-21 19:48:40)

*снято нафех*

Отредактировано Morlot (2010-11-09 22:14:34)

Головоломка.

В стопке заснеженных лет,
На самом дне ледника.
Кай собирает слово «Привет»
Из слова «Пока».

Для заражённого зеркалом взгляда
Год на изломе стар,
Кай собирает слово «Прохладно»
Из слова «Пожар».

В замке не оттаявшей грусти
У мира на мёрзлом краю.
Кай собирает слово «Допустим»
Из слова «Люблю».

Там где иней на пальцах стынет,
Твёрдо звенит вода
Кай собирает слово «Прости»
Из слова «Беда».

Иглами самых тонких кристаллов
Воздух зала прошит.
Кай собирает слово «Не надо»
Из слова «Спеши»

Вчера загорелые, тёплые плечи
Станут сегодня льдом -
Кай собрал слово «Вечность»
Из слова «Потом».

1.
«…и конечно же это
знак,
то, что мы не дожили
до мая.
а на окнах все изморозь,
Франк.
это просто зима
такая»

На плите закипает довольно паршивый кофе,
Под ногой чуть скрипит столетний дощатый пол.
«… у меня же на ноуте так же заставкой
профиль.
в спину, кажется, вставили метафорический
кол»

И хоть волком завой – а в углу та же самая псина,
У нее нет щенков, у тебя – адекватных идей.
Квартира давно провоняла тоской, никотином,
И хочется крика. Неважно – «люблю» или «бей».

«… не писал целый месяц. не правда ли очень
странно?
я тут, кажется, болен. ведь душу не лечам,
Франки»
Иногда тебе кажется, вся твоя жизнь – рана.
Но, по сравнению с ним, это так – ранка.

Столько писем писал, покупал каждый месяц
билеты –
Все равно оставался. Бессонница вышла в сумме.
«… у меня все в порядке. просто жду, когда будет
лето.
я люблю тебя, Франк. ну зачем ты так рано
умер?..»

2.
и, нет, Мэттью Трик — живой человек, студент, меломан и няшечка. а не плагиат на одного хорошо всем известного Автора .)

Мэттью Трик идет по Москве как по бульвару в Сохо; носит судьбу, как лилию на груди. Что-то его пронизывает, как током; сам себе маятник, сам себе Насреддин. Лето у Мэттью — выцветшее, хмельное, — курит за стойкой, смотрит на провода. Если под кожицей все еще жалит, ноет, значит, пожалуй, можно чего-то ждать.

Вот он и ждет: удачной колоды, масти, ноты внезапной, что зазвенит внутри. Каждая девушка Мэттью была несчастна, в каждой ее несчастье еще горит. Не исключение, случай скорее. Частный.
Город закутался в рыжие фонари, и улыбается, щурится, небо хмурит. Небо пытается землю в объятьях сжать.

Мэттью из тех, кто сможет пойти под пули, но не из тех, кто будет маршировать.

Пусть иногда вполне равнодушен к рифмам, пусть иногда и небо недалеко, но музыка для него — словно кровь и лимфа; очень внутри, предательски глубоко. Чертова катапульта с земли в нирвану, адская каруселька «fly to the sky».
Мэттью теперь играет на барабанах, и ритм-секция бьется, как пульс в висках.

Не столько судьба, сколько к будущему намётки; не столько тьма, сколько близящийся рассвет. Жизнь его любит — и подгоняет плёткой к взлетной, с которой надо бы полететь.

А Мэттью идет и чувствует очень чётко,
как музыка прорастает в грудную клеть.

Отредактировано Сидхётт (2010-10-24 19:14:16)

Это не я. Меня заставили.

На седых полях сражений,
В прах изорванных войной,
Каждый павший непременно
Обязательно герой.
Только подвиг как измерить?
По критериям каким
Подходящего размера
Подобрать герою нимб?
Да и если разбираться,
С микроскопом, кучей луп,
То останется, признаться,
Перед нами просто труп.
Тут советский, там немецкий,
Здесь - совсем не разобрать
Тут глядит совсем по-детски,
Там старик ни дать,ни взять.
Труп героя, не-героя...
Есть ли разница? Кто б знал...
Станут все землей сырою,
Кто не станет, тот уж стал.

а выкладываются только новые стихотворения?

Кристалл на Якорном поле

Соляные столпы вдоль дороги стоят.
Тишина заглушает «Алё, это я!..» -
Я давно откололась от корня.

А на поле надежда побеги даёт:
Якоря прорастают, царапая лёд –
Сорняками сквозь горы поп-корна.

Там, где было бы сердце, -
Открою окно:
Мореходам – маяк, а ребёнку – кино;
Буква «Т» держит свет за плечами.

Из песочных часов время хлынуло вверх;
Круг изогнут восьмёркой…
Я не человек,
Но остаться за гранью – печально.

========================

+ Фрагмент иллюстрации Е. Медведева к повести Владислава Крапивина "Застава на Якорном поле":
http://fotki.yandex.ru/users/sneg-g-g/v … 19/?page=0

Как только, так сразу

Осеннее. Ночное.
В черном небе тонут слепые верхушки деревьев,
Погружают ветки покорно в тягучий мрак.
Фонарей вереница - буйки, а за ними - безмерье,
Словно вымерло море, а горизонт иссяк.

И фонарь представляет себя морским ежом:
Распускает иголки, пронзает, колется, жалит.
До утра его глаз воинственный не смежон.
Лишь к рассвету, ссутулившись, нехотя засыпает.

Растворяется тьма, утомленная этой борьбой.
Неприкаянно смотрят деревья в свинцовые тучи.
Им бы вновь окунуться ветвями в ночной прибой:
Осень поздняя - серая, ночью осенью - лучше.

Эх, гулять так гулять!
Еще одно, пожалте.

Не клади ты меня на прокрустово ложе —
Не смогу быть обрубком с собою в ладу.
Всё равно обрасту новым мясом и кожей,
Даже панцирь железный себе заведу.

Я не стану кричать и уже не заплачу:
Человек-броненосец — мне всё нипочём.
В диких дебрях гидроголовой задачи
Прорублю себе путь — и твоим же мечом.

Отредактировано Татьяна Воинова (2010-10-31 12:05:55)